Даниил Аксенов - Победитель

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — Мне никто ничего не говорил, только задавали какие-то странные вопросы. Что с Вероном? Это — двоюродный брат моего первого мужа, сержант, он был вместе со мной, когда меня похитили.

— Не знаю, госпожа тага, но уверен, что господин генерал расскажет тебе все. Мы отправимся к нему немедленно!

Немного позднее король и Комен обсуждали случившиеся.

— Происшествие с Инкит хорошо окончилось. Это пока что избавляет от необходимости что-либо предпринимать.

— Твое величество, может быть, послать по следу ишибов? — Комену не нравилось завершение истории, — Может быть, возобновить расследование? Мы ведь так ничего и не узнали! Кроме подозрений у нас нет никаких доказательств. А их хотелось бы иметь.

— Что ты, Комен, — махнул рукой тот, — Мне самому нужно знать, кто был виновником, но я же обещал, дал слово, что ничего не будем расследовать, если Инкит благополучно освободят. Как может король нарушить свое слово? Это ведь все, что есть у короля.

— Все, что есть? — собеседник выглядел озадаченным.

— Вот смотри, — попытался объяснить Михаил, — При абсолютной монархии короля ничто не сдерживает. Ему никто не указ, даже прислушиваться ни к кому не нужно. Если власть крепка. По сути, ограничителем короля является лишь он сам. А именно — лишь его слово. Пока король держит слово, подданные уверены, что все в порядке, что король в своем уме и не станет, к примеру, казнить всех подряд без причин. Это что-то вроде негласного договора между монархом и поддаными. Если слово короля — закон, то люди спокойны насчет завтрашнего дня. Если же король нарушает свое слово, то у них уже нет никакой уверенности в том, что владыка сделает завтра или послезавтра. Негласный договор нарушен. Ситуация перестает быть стабильной. А это ослабляет власть, очень сильно ослабляет. Коварный и лживый монарх заведомо слаб. Поэтому мне нужно держать слово. Даже если я что-то теряю, это все равно окупится потом сторицей.

— Я понимаю, твое величество, — произнес Комен, — Но может быть проведем маленькое, негласное расследование?

— Нет. Вот если информация сама придет к нам в руки, тогда — другое дело. А так — нет.

— Хм… Твое величество долго говорил с Инкит. Она разве не сообщила никакой ценной информации?

— Нет, Комен. Место она опознать не может, глаза были завязаны, из похитителей никого не знает, имена не назывались.

— Если ей завязали глаза, значит, заранее планировали освободить?

— Думаю, что просто рассматривали такую возможность, — ответил король, — Может быть, мы имеем дело с кем-то очень предусмотрительным.

— Твое величество узнал, зачем ее похищали?

Михаил нахмурился.

— Узнал, Комен, но это выглядит как полный бред. Поверь мне просто — бред, совершенная чушь.

— Но все же, твое величество, что она сказала?

— Ей постоянно задавали вопрос о рецепте любовного эликсира, которым она пользуется.

Брови Комена удивленно поползли вверх.

— Вот они, женщины, — подытожил он после паузы, — Отважные действия, предусмотрительность и огромный риск ради достижения ложной цели.

Как ни торопили своих послов короли Томола и Кманта, посол Фегрида получил инструкции первым. Ранее Михаил встречался с ним, но так и не составил никакого впечатления об этом человеке. То ли Гирун Пелан был чересчур гибок и скользок, то ли вообще ничего из себя не представлял, но король Ранига не знал даже приблизительно, что можно ждать от данной личности.

В тронном зале было относительно пусто. Комен и Йонер около трона, два десятка знатных дворян и дворянок, которые считали своим долгом присутствовать на всех церемониях, проводимых королем, вне зависимости от того, приглашал он их или нет, и, конечно же, посол Фегрида.

Надо сказать, что его величество еще не выработал никакой тактики по общению с дворянством. Даже похищение Инкит не принудило его к этому. Он занимался своим «компьютером», проводил смотр войскам и их вооружению, работал над законами, но местное дворянство все еще было пущено на самотек. Он, конечно, знал, что поступает не совсем правильно, но находился в легком расслаблении со времени коронации, хотя мысленно возвращался к этой проблеме. И вот сейчас почему-то вспомнил о ней, видя перед собой гладкое и лоснящееся лицо посла.

— Твое величество, мне поручено принести тебе заверения от имени императора Муканта в дружбе и поддержки со стороны Фегрида, — посол сладко улыбался.

— Передай его величеству мои искренние заверения в том же самом, — лицо короля оставалось серьезным, — Кстати, ты не знаешь, где находится Миэльс?

— Определенно не могу сказать, но полагаю, что либо в Томоле, либо в Кманте, либо у нас.

— У вас, точно у вас, — дружелюбно заметил Михаил.

Посол открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали такой возможности.

— Вместе с многотысячной армией и ишибами. Интересно, кто их всех кормит?

— Возможно, король Миэльс получает поддержку от некоторых лиц в Фегриде, — улыбка Гируна стала столь широкой, что едва помещалась на лице.

— А нельзя ли сделать так, чтобы эта поддержка прекратилась? Во имя дружбы между нашими странами.

— Конечно можно, — оживился посол, — И это является целью моего визита сюда. За небольшую услугу Фегрид готов не только прекратить поддержку Миэльса, но и доставить его в Раниг для справедливого суда над узурпатором.

— Вот значит как, — протянул король, — Если я окажу вам эту услугу, то Миэльс — узурпатор, а если не окажу, то кто же он? Бедный несправедливо пострадавший изнанник?

Улыбка все еще не желала сходить с лица Гируна.

— Я бы не был столь прямолинеен, твое величество, но в этих словах есть смысл. Можно даже сказать, что ситуация на сегодняшний момент описана начерно, но не неверно, увы.

— И что же будет, если я не окажу Фегриду этой услуги? Война?

— Что ты, что ты, твое величество, — замахал руками посол, — Мой император не любит воевать. Мой император вступает в любую войну с болью в сердце и по причине крайней необходимости. Мы просто рассчитываем на дружескую услугу, в обмен на которую тоже окажем Ранигу услугу и, конечно же, предоставим полную поддержку, полную.

Михаил отлично понял посла. Если Фегрид будет недоволен, то перестанет сдерживать Томол и Кмант. Те же, будучи предоставлены сами себе, просто раздавят Раниг.

— И какую же услугу вы от меня хотите? Дай-ка догадаюсь… Амулеты? Уважаемый мной император Мукант хочет знать секрет амулетов Террота?

— Проницательность твоего величества превосходит все границы, — поклонился Гирун.