Маргит Сандему - Смертный грех

— Эх, — недоверчиво ответил Бранд. — Не верю я этим сказкам. Хотя, конечно, не плохо бы иметь корень мандрагоры.

— Вот именно. Но все наследство куда-то исчезло. Бранд некоторое время молчал, потом медленно произнес:

— Нет, оно не исчезло. Я знаю, у кого оно.

— Что? — воскликнул Тронд, вскакивая. — Его кто-то получил? От деда?

— Да. Думаю, он говорил однажды именно об этом. Но мы были тогда еще маленькими и не понимали, что к чему.

— И кто же? — спросил Тронд.

— Тарье.

— Тарье? Зачем ему это? Он и так умный!

Бранд пожал плечами.

— Разве дед не говорил тогда, что Тарье — единственный, кто может использовать его по назначению?

Тронд не слыхал, что говорил дед, и поэтому ничего не мог вспомнить.

— Но ведь Тарье сейчас в Тюбингене, в южной Германии! Не мог же он забрать туда все! Наверняка он спрятал оставшееся дома и спрятал хорошо, потому что я никогда этого не видел.

— Да, — задумчиво произнес Бранд. — Он наверняка припрятал все. Чтобы не нашел этот прохвост Колгрим.

Тронд повернулся к Бранду и пристально посмотрел на него.

— Время от времени у тебя начинают ворочаться мозги, брат. Разумеется, так оно и есть! Ведь ты хорошо знаешь, как относился дед к тем, кто привержен добру. Но все-таки я думаю, что он поступил неразумно. Именно «меченые» в каждом поколении и имеют право на владение колдовским зельем. Такие, как Колгрим.

— Да, — сказал Бранд. — Я думаю, они будут считать это большой несправедливостью с его стороны.

— Я тоже так думаю.

Бранд засмеялся.

— А было бы забавно стать невидимкой! А иметь мандрагору — а? Она ведь дает человеку необыкновенные силы. Но лучше все же стать невидимкой. Представь себе, что может натворить такой человек в лагере врага!

— Да, ты уж скажешь! — засмеялся в ответ Тронд. И они принялись фантазировать о том, что может натворить невидимка.

Один из братьев никак не мог заснуть. Он все время думал о том, как бы разбогатеть нечестным путем. Он глядел, как пылает и колышется на ветру в ночи лагерный костер, а мысли его шли своим чередом, делая неожиданные для него самого повороты.

Его фантазии становились все более и более устрашающими и вместе с тем все более и более заманчивыми. Он все дальше и дальше уходил в неведомые, темные, головокружительные глубины собственной души.

Мандрагора… Невидимка…

Йеспер повернулся, закутанный в шинель, и застонал, открыв во сне глаза. Он тяжело дышал.

— Что с тобой, Йеспер?

— Поберегись! — свистящим шепотом произнес Йеспер. — Я вижу огромную кошку! Громадную пасть! На том самом месте, где ты сейчас сидишь!

— Не болтай!

— Клянусь тебе!

— Ты в самом деле видишь кошку?

— Нет, вообще-то это не кошка. Но пару светящихся глаз, в которых сверкают искры, как это вообще бывает у кошек, я вижу. Они вообще-то как раз находятся на месте твоих глаз, так что зверь где-то позади тебя!

— Ты, я вижу, не силен в употреблении слов, Йеспер: ты сказал слово «вообще» целых три раза за одну минуту.

— Но разве ты не видишь, что это опасно? Это же дикий зверь!

Они осмотрели все, но никого не нашли.

Йеспер снова лег, взволнованный и возбужденный.

— Наверное, это был страшный сон… Но вообще-то я видел…

Он замолчал. Опять он употребил это слово.

Его собеседник лег на свою шинель, улыбаясь и думая: «Теперь я знаю! Я знаю! Я знаю, что это я — избранник Людей Льда! И дед знал это. Однажды он с таким удивлением посмотрел на меня… Я один из них! Как прекрасно наконец узнать об этом! Но я сохраню это в тайне. Никто не должен об этом знать».

На следующий день молодой Тронд, к удивлению остальных, пошел к своему командиру обер-лейтенанту Крузе.

— Что? — презрительно усмехнулся офицер, в хорошем настроении после сытного обеда сидевший в кругу собутыльников. — Стать офицером? Что это за самонадеянный норвежец? Как тебе это удастся, а?

— Благодаря моим навыкам, только и всего, — пояснил Тронд. — Я знаю, что у меня есть качества командира.

Господа офицеры, бывшие в хорошем настроении, рассмеялись.

— Тебе придется выполнить одно поручение, — весело сказал Крузе. — Если это тебе удастся, будем говорить по существу. Впрочем, нет, два поручения. Ты согласен?

— Да, обер-лейтенант, — радостно ответил Тронд.

— Хорошо. У нас есть небольшой отряд наемных кнехтов, которых никто не может обуздать. Если тебе удастся укротить этих скотов, — это будет первое задание, — а потом повести их на разведку в маленькую деревушку к югу от Хамельна, где, как говорят, находятся агенты католической армии, и выведать все, но так, чтобы противник вас не заметил и чтобы кнехты не разгромили всю деревню, — вот тогда ты будешь офицером.

Тронд сиял от счастья, но товарищи Крузе были озабочены.

— Не слишком ли это рискованно? — сказали они, когда Тронд ушел. — Мальчишку может ожидать ужасный конец.

— Вовсе нет! Во-первых, ему не удастся уломать наемников, они поколотят его. А во-вторых, никаких католических агентов нет в радиусе многих миль. Тилли не издавал приказов к наступлению.

Лидером Католической лиги, которую поддерживал кайзер, был курфюрст Максимилиан Байерн. Главнокомандующим у них был аскет и фанатик граф Тилли, который еще в 1622 году сделал католическим весь Пфальц. В 1623 году он победил герцога Брауншвейга-Вольфенбюттеля, а в 1624 году был в Гессене. С тех пор протестанты на севере стали бдительнее.

Тилли прославился тремя характерными чертами: никогда не пил вина, не пользовался расположением женщин, и никогда не бывал побежден с первого удара.

Теперь он занял выжидательную позицию, хотя мог бы без труда преследовать протестантов.

Другим великим полководцем был герцог Валленштайн из Фридланда. Он был полной противоположностью Тилли. Его наемники собрались из десятка стран, чтобы — с его благословения — жестоко грабить немецкие государства. Валленштайн любил роскошь и разврат. Ради пропитания своей огромной армии он разрешал солдатам грабить все подряд и сам вел расточительную жизнь разбойника. Наемники любили его. Многие из них, в том числе и офицеры, были протестантами, но это не волновало ни его, ни их самих. Главными для них были нажива и грабеж мирного населения.

Валленштайн был невзрачен на вид, темноволос, с горящим, пронзительным взглядом и неустойчивым, свирепым характером. Католицизм был для него всего лишь пустым звуком. Он верил предсказаниям астрологов — другой формы религии для него не существовало.

Валленштайн и его армия были еще слишком далеко, чтобы угрожать протестантам короля Кристиана.

Третьим католическим военачальником был молодой фон Паппенхейм. Но его имя оставалось неизвестным еще много лет.