Вера Петрук - Последний Исход

— Вы пришли раньше, — пробормотал Бертран, отфыркиваясь. Его слова заглушил звук воды, которую брат-серкет вылил ему на голову из кувшина.

Веор принялся извиняться, но настоятель махнул рукой.

— Ничего, я уже почти закончил. Думаю, мастера Амру не смутит беспорядок. Мы немного протянули и не усели прибраться.

Арлинг сомневался, что Веор привел бы его раньше назначенного времени, но гадать о причине поведении настоятеля не стал. Посетившая его мысль была неожиданно удачной.

— Для меня честь снова встретится с вами, — с поклоном ответил он. — Разрешите, я помогу вам закончить туалет. Пусть братья потратят время на молитвы.

Лучшего момента для смертельного касания было не придумать. И хотя Бертран ответил сразу же, согласно кивнув, Регарди показалось, что прошло несколько часов. Вечность накануне мгновения, которое решит все. Уговаривая себя не торопиться, он медленно направился к настоятелю, изучая новую расстановку мебели и на ходу внося изменения в план комнаты, который запомнил во время прошлого визита. Он возьмет полотенце, накинет его на голову настоятеля, помассирует ее и шею, опустит пальцы до нужного места — на два пальца снизу от мочки правого уха. Сон, в который погрузится Бертран, будет долгим и закончится смертью.

Настоятель внимательно наблюдал за ним, не вынимая рук из таза, откуда поднимались благовонные ароматы. Это было хорошо — вода расслабляла.

— Надеюсь, молитва прошла успешно, — улыбнулся Арлинг, слегка кивая в сторону центра комнаты, где все еще горели свечи. Оставалось не спутать полотенце с одеждой Бертрана, и можно было считать, что дело сделано.

— Не совсем, — скривился настоятель, ополаскивая лицо. — Знаешь, нередко рыбы, играя, выпрыгивают из родных стихий.

Настойка ясного корня действовала хорошо. Взяв полотенце, Арлинг не удержался и, сделав вид, что вытирает воду, провел рукой по плечу настоятеля — там, где чувствовался запах крови. Царапина впечатляла. Распухшая линия с рваными краями не могла быть оставлена ни одним холодным оружием и больше походила на след от клыков зверя. Ядовитого зверя.

Догадка осенила внезапно, заполнив недостающие пустоты в мозаике. В комнате пахло не цветами. То был запах септоров — сладкий, приторный, почти забытый. Много месяцев назад также пахло во дворце нового правителя Балидета, который решил отпраздновать победу древним ритуалом — септорией. Тогда Арлингу не повезло. Первая в его жизни септория закончилась смертью змея-септора, что было запрещено правилами. Он и сам погиб бы от яда, если бы не бывший друг, неожиданно восставший из прошлого. Сопоставив царапины на Бертране с его плохим настроением и запахами в комнате, халруджи догадался, что настоятель пытался провести септорию Первого Исхода — ритуал, который был призван отослать Нехебкая из мира людей и восстановить равновесие. И если верить словам Азатахана о том, что серкеты Пустоши давно перешли на сторону Подобного, проповедовавшего свой вариант септории — Второго Исхода, было не удивительно, что настоятель проводил такую важную церемонию в своих комнатах — тайно и только в кругу доверенных. Судя по всему, ритуал закончился неудачно. Змеев-септоров пришлось убить, но перед смертью они оставили следы на руке настоятеля, которые со временем превратятся в длинные, рваные шрамы. Таких у настоятеля было не мало. Они говорили о многом, но прежде всего том, что Бертран не первый раз пытался завершить септорию. И каждый раз — неудачно.

Впрочем, это не спасало кучеяра от смерти, к которой приговорил его Арлинг. Настоятель сделал свой выбор, а Регарди — свой.

— У тебя такие теплые руки, — произнес Бертран, по-своему истолковав прикосновение халруджи. — Я хочу взглянуть на них.

Что мог увидеть опытный серкет на его ладонях? Все что угодно — от Магды до солукрая. Этого нельзя было допускать, и Регарди аккуратно накинул полотенце на голову Бертрана. Долгожданный момент почти наступил.

— Непременно, о настоятель, — ответил он, изобразив волнение в голосе. — Если вам так угодно. Но позвольте, я сначала высушу вам волосы.

Действовать нужно было прямо сейчас.

Бертран оказался хитрее. Неожиданно поймав его руку, кучеяр скрутил ему запястье в болевом приеме, одновременно схватив его за волосы и вывернув голову далеко назад. Пытаясь освободить руку, Арлинг ответил ударом свободного локтя в горло противника, но настоятель ловко увернулся и, присоединившись к его движению, свернул ему кисть еще дальше. Арлингу нужны были пальцы, и он позволил повалить себя на пол. Уперев локти в пол, он атаковал ногой, но прием закончился неудачно. Бертран оттолкнул его ногу в сторону ударом локтя и, не отпуская запястья Регарди, которое превратилось в большой ком пульсирующей боли, перевернул его на грудь, наступив на предплечье и не ослабляя давление на мизинец захваченной руки.

Через секунду Арлинг корчился от боли на полу, гадая о том, как мягкотелый Бертран сумел его одолеть. Не прилагая видимых усилий, настоятель полностью обездвижил его, скрутив в тесный кокон, из которого нельзя было освободиться, не потеряв руку или ногу. Опустившись рядом и удерживая его запястье, Бертран внимательно разглядывал его, а Регарди не мог вспомнить ни один прием, который помог бы проиграть не так позорно. Мешала злость, клубившаяся в голове черным дымом. Она застилала сознание и путала мысли.

— Не всегда идя напролом, можно добиться успеха, — нравоучительно произнес Бертран. — Умение избегать конфликтов, не применяя силу, приносит больше пользы, чем грубое и неразумное действие. Так говорил последний мастер солукрая, великий Махди.

— Вы меня перепутали, — выдавил из себя халруджи в попытке отвлечь внимание настоятеля и найти силы для контратаки. Бертран вовремя вспомнил о Махди. «Жертвуйте в «малом», чтобы выиграть в «большом», — писал старик. — Отдайте часть своего тела, чтобы иметь возможность поразить врага насквозь». Боль в правой руке стала естественным и неотъемлемым ощущением мира. Он был готов с ней расстаться.

— Не хитри, я вижу тебя насквозь, — тем временем, усмехнулся настоятель, и Арлинг понял, что опоздал. Комната заполнилась серкетами. Все — в белом, все — воины Нехебкая. Одолеть их без одной руки будет трудно, а право рисковать он уже потерял. Неожиданно Регарди поймал себя на мысли, что думал не о том, что план по спасению имана оказался на грани провала, а о том, что потерпел поражение, не заметив расставленной ловушки, в которую попал так наивно. «Атакуй там, где враг не ждет», — учил Махди. Бертран притворился жертвой, наблюдающей за охотником. Поменяться ролями оказалось не трудно. Полученный урок был бы не так горек, если бы от него не зависела жизнь слишком многих людей.