Дмитрий Распопов - Тень императора

Сцена явно подходила к завершению, так как частота движения мужского зада увеличилась, а женские стоны стали слышны мне отчетливо. Пик наслаждения обоих увидел даже я, когда он затрясся, выливая свое семя внутрь неё, а она протяжно вскрикнула, когда почувствовала это. Возбуждение конечно настигло меня, трудно смотреть на такие сцены и не возбудиться, тем более после такого длительного воздержания как у меня. Но я хотя бы был рад, что все происходящее…

Додумать я не успел, так как мужчина вышел из женщины и повернувшись ко мне профилем на достаточное для узнавание время, упал рядом с женщиной. Волна ненависти прокатилась по моему телу, сметая последний налет разумности, которым я удерживал темную сторону себя. Пелена кровавого тумана охватило мое зрение и я стал даже лучше видеть. Лицо барона я мог узнать в любое время, я помнил каждую его черту, ведь в моих кошмарах он так явно был виден. Я даже мог сказать, сколько морщинок у него возле какого глаза, настолько реалистичные кошмары были с его участием.

— Эта скотина в моем доме! Если еще….

Второй раз я также не успел додумать, потому что женщина легла рядом с ним и стала тихо говорить. Я не слышал что, но интонации были нежными и ласковыми. Вот теперь, когда её голос не был искажен любовной страстью, её интонации показались мне знакомыми.

Громко рассмеявшись, она приподнялась и протянула руку к органу мужчины, погладив его, словно благодаря за усердную работу.

Время остановилось.

Я замер. Все вокруг замерло. Только мысли, так тщательно мной укрываемые в глубине сознания эти два года, все до одной появились наружу. Они кружились и со временем приобретали вид кинжалов, два кольца из которых кружились с разной закруткой несколько минут.

Затем хороводы замерли и кинжалы стали один за одним лететь в мое сердце, разрывая его на части.

Сердце издало стук, время вернулось в свой нормальный ритм. Лишь я с такой силой закусил руку, чтобы не закричать, что кровь потекла во все стороны, заполняя мне рот привкусом железа.

Белое, обнаженное тело Натали, с упругой и достаточно крупной грудью с маленькими розовыми сосками, что сейчас казались лишь небольшими розовыми точками на её белоснежной груди — я это я увидел впервые. Если бы не ситуация, то я бы задержался, чтобы налюбоваться им подольше, но не в этот раз.

Крик, едва сдерживаемый зажатой зубами рукой, так и не появился. Странно, но именно укус привел меня в себя. Я осмотрелся вокруг и достав платок, перемотал руку.

Затем снова приник к щели, что создал я стилетом. Полежав некоторое время, они снова стали ласкать друг друга, причем Натали была в этот раз активнее его, она как течная сучка прогибала спину, ища ласки кобеля. Выдержать второе соитие у меня просто не получилось физически. Отвернувшись от окна, я подождал некоторое время и вернулся к наблюдению позже. К моему счастью все закончилось. Любовники лежали и отдыхая о чем-то мило ворковали. Я многое бы отдал чтобы услышать их, но кроме интонаций до меня ничего не доносилось.

Если бы не его лошадь, я бы вломился сразу, убив эту мерзкую скотину на глазах жены, но опять в дело вмешалась темная половинка. Она остановила меня и предложила другой вариант, который бы надолго отвадил любителей поживиться сладким в моем доме.

Сопротивляться в этот раз я просто не мог, обычно контролируя действия, которые она мне преподносила, я оказался не готов сделать это сейчас. Я был раздавлен и унижен, растоптан и оплеван. Я не мог подобрать еще слов, чтобы описать свое состояние. Облик ангела покрылся трещинами и рухнул под давлением увиденного. Но что больше всего огорчало меня, это то, что любовь не давала мне винить во всем Натали. Я винил барона, себя, общество, но не её, она казалась мне лишь жертвой сложившихся обстоятельств. Я сам оставил её в руках барона, и за долгие два года она не смогла выдержать свалившегося на неё груза ответственности и верности.

Я потер глаза, стараясь не заснуть и не пропустить момент, когда любовники, наконец, наговорятся и барон засобирается домой. Убедившись, что это произошло, я пошел к лошади барона и отвел её дальше, привязав к седлу своей. Осталось подождать всего несколько минут.

В том, что они не совокупляются открыто я был уверен, наше общество придерживалось старых традиций и если бы барон утром, открыто выезжал из дома замужней дамы, то первым ему стал бы задавать вопросы мой отец или барон, отец Натали. Такие действия были недопустимы в нашем королевстве, все твердо блюли честь Рода и семьи. Конечно, остановить слухи это было не по силам, все знали все, но поскольку доказательств измены не было, то все кругом делали вид, что ничего и нет.

Вернется хозяин ему и разбираться.

Ожидая барона, я приготовился, набив свой платок землей, я туго его скрутил, превращая его в кистень. Поэтому когда он выйдя из калитки, запер её своим ключом и не нашел там лошади, то сильно удивился, не заметив подкрадывающуюся тень.

Связав его и заткнув рот, я закинул его не тяжёлое тело на плечо и пошел к лошадям. Нужно было быстрее убираться отсюда, мне нужно было уединённое местечко для реализации плана темной половинки, именно столько стала занимать худшая часть меня после сегодняшней ночи. Ей я и отдал свое тело, словно отстранившись от всего происходящего. Мне нужно было пережить увиденное, а тело пусть само осуществляет месть.

Закончив с бароном и убрав остатки, я закопал их, затем сложил нужные мне части его тела для сюрприза и прикопал их уже поглубже в другом месте, заложив сверху камнями, чтобы не добрались дикие звери. Для осуществления мести нужно было один день провести дома.

Поскольку барона моя половинка разделывала абсолютно обнажённая, чтобы не испачкать одежду, все что мне оставалось, это искупаться и одеться. Осмотрев себя в серебряное зеркало, купленное для жены, я хмуро посмотрел на дорогу, нужно было собрать волю в кулак и увидеть Натали.

Заметили мой приезд издали, ведь слуги и крестьяне встают раньше солнца, поэтому в сторону дома конечно же сразу убежали вестники, остальные же старались выразить мне свою преданность, кланялись и кланялись. У крыльца меня встречал только управляющий и слуги, Натали не было. Пелена гнева лишь едва коснулась сознания, но я прогнал её. Почему-то я думал, чтобы снять с себя подозрения она хотя бы выйдет и встретит меня.

Я сразу же отменил, что управляющий и остальные слуги хоть и радуются мне, но все же с опаской посматривают на меня и мой меч, стараясь держаться подальше от рабочей руки. Отведя управляющего от них, я молча вручил ему кошелек, с остатками серебра, он заслужил его своей преданностью. Твердо сжал руку, когда он отводя взгляд пытался отказаться от денег, но это еще более меня убедило, что он их достоин.