Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи

Кави кивнул, выпростал из-под спутанных волос уши и прислушался. Вокруг было тихо, более никто в лагере не заметил происшествия. Человек возился с младшим.

— Приношу Вам свою искреннейшую благодарность, сударь капитан, — сплёвывая соломенную труху, церемонно произнёс Кави. — За вызволение из постыдного плена не только меня самого, но и…

— Просто Немец, — сказал человек. — Надо было сразу валить.

— Увы; сие означало бы — рискнуть жизнью принца Содары.

— Правильно, лучше нашими, — преувеличенно серьёзно согласился Немец. — Идти-то можешь?

— Отчего же, сударь капитан, вполне.

Но Кави тут же сообразил, что человек обращался не к нему. Вернее, к нему — но, так сказать, младшего образца.

Младший образец, расплываясь в судорожной улыбке, кивнул:

— Я пойду, сам, ты не думай. И ты…

— Да сколько ж мне эльфят-то по лесу таскать?.. — вопросил пространство человек, бодрым ответом юного эльфа очевидно не удовлетворённый.

— Кони, — сказал Кави-старший.

— Кони… — согласился Немец после секундного размышления.

Глава 6. Пахельбель

— А ты чего хотел? Я на лошади-то последний раз сиживал… когда? сам уж не помню.

— Вовсе нет, сударь капитан, я и в мыслях не имел проявить какую-либо неуместную смешливость.

— А я имел! Х-ха, ха-ха-ха!.. Ой.

— А ты вообще молчи. Молод ещё иметь.

— Не серчайте на юного эльфа, капитан Немец. Сколь помню себя в его возрасте… сколь помню, я действительно не мог тогда вообразить благородного человека, почти не искушённого в верховой езде.

— Ты себя в УАЗике-то вспомни. Что? Да, «та железная карета». Ну вот то-то.

— А что за карета?

— Молчи, говорю.

— Кави, действительно, прислушайся к манию сударя капитана. Ведь ты не испытываешь желания наново перенести процедуру… «дезинфекции»?

— Подумаешь…

— Да дрянь у вас спиртяга — слишком слабая.

— Подумаешь… ну щиплется… Ой.

Ниже по склону, лениво перебирая каменными подковами, тихонько заржал один из коней.

Капитан, наконец, разогнулся. Будем считать, что с синяками и ссадинами Кави-младшего на первое время разобрались. Всё лучше, чем та дикая кашица из пережёванных листиков и травинок, которую сперва предлагал принц. Нет, курс полевой медицины Немец, ясное дело, проходил и к подручной медицине относился со сдержанным уважением. Но дезинфекция дело такое… в общем-то, прихваченная под шумок глиняная бутыль с мутным самогоном — тоже средство вполне народное.

— Переломов нет, внутренних кровотечений тоже — обойдётся.

Кави-старший благодарно склонил голову.

Кави-младший развёл ушами и заулыбался.

Капитан тяжело опустился на траву. Всё тело ныло и болело. Ну, не всё — в основном, нижняя часть. Всё-таки к лошадкам-то подход нужен. Как ни старался эльф, взявший на себя обязанности проводника, выбирать тихие тропинки и пологие склоны, как ни подхватывал за узду лошадь Немца — седалище отбилось наглухо.

Опытный принц непростого бегства как будто и не заметил. Эльфёнок — так тот и вовсе почти всю дорогу пробултыхался у своей старшей версии поперёк седла. Хотя мальчишка такой лёгкий, что всяко бы не пропал.

Капитан, старательно не замечая сочувственных взглядов, принялся проверять СВД. Видимых повреждений не обнаружил, магазин тоже оказался полон — это радовало.

А вот «калаш» остался у Содары — это огорчало. Но огорчало довольно умеренно: сейчас хватало других забот.

— Ты уверен, что про это место никто не знает?

— Да, сударь капитан, более чем уверен.

— Но ведь Дурта твой — вроде министра?

Эльф ностальгически улыбнулся, узкое лицо просияло.

— Советник императрицы, — сказал принц, — и не сейчас, нет. Пока он всего лишь скромный лесной отшельник, зарабатывающий на пропитание невинными фокусами, составлением прошений и переписыванием свитков.

— Грамотный? — с откровенной завистью спросил эльфёнок.

Вот так, подумал капитан. Парню шестнадцать, а он, выясняется, читать-писать не обучен.

Хотя в России-то сейчас то же самое… правильно, тёмные века.

— Фокусы именно невинные, — уточнил Немец, — или всё-таки колдунствует твой Дурта?

— Грань тонка, сударь капитан, — уклончиво объяснил Кави. — И, умоляю, не вздумайте назвать его Дуртой!

— Это почему?

Эльф чуть замялся.

— Настоящее имя сего достойного мудреца — Думья; насмешливое и неподобающее прозвище же дал ему Ваш покорный слуга.

- «Думья» — «Дурта», - хихикнул эльфёнок, бесхитростно радуясь какой-то непонятной капитану игре слов.

Это был один из тех моментов, когда Немец всерьёз чувствовал, что разговаривают они всё-таки на разных языках. Объяснения обоюдному пониманию не было ни у Кави, ни тем более у него самого. Принц говорил, что надеется на разъяснение, которое, возможно, даст этим полиглотским фокусам достойный мудрец Дурта.

Принц говорил о многих надеждах.

«Интересно», подумал капитан, покосившись на обоих Кави, «как они принцессу-то делить будут?..»

Свезло, конечно, девке. Да и братцу хлопот вдвое против прежнего.

— Не думаешь, что Содара нас намеренно отпустил? — напрямую спросил Немец, защёлкивая на место магазин.

— Может статься… — проговорил эльф, — но я всё же склонен полагать, что успех нашего бегства был неподдельным, обусловленным исключительно Вашей замечательной отвагой и воинским мастерством.

— Говоришь, умный он был? — спросил капитан, игнорируя лесть.

— Он запомнился мне человеком благородным, осторожным в суждениях и решительным в делах. К великому, сожалению, принц Содара не успел в полной мере проявить себя…

— А как ты его зарубил? — влез в беседу эльфёнок. — Говорят, он же первый мечник империи вообще.

— Не столь зарубил… — снова ушёл от прямого ответа Кави-старший, приподнимая за ножны свой узкий меч.

Капитан успел заметить, что такие изящные клинки в Варте были не в ходу: и у гвардейцев, и у Содары мечи выглядели куда массивнее и тяжелее.

— А я свой ножик потерял, — огорчённо сообщил эльфёнок.

— Тот, отцовский?

— Ага…

— Жаль. Мне тогда удалось спрятать его в дупле.

— В друпаде, у ручья?

— Именно. А уже много позже, когда Севати…

— Товарищи, вечер воспоминаний предлагаю всё-таки пока отложить, — с сожалением прервал Немец эльфов. — Дурта ждёт. Где, ты говоришь, его фазенда?

— Но и не лачуга. По вашим меркам — так и вовсе хорошо.

— И всё же я уверен, что всего разумней нам будет оставить коней здесь, — сказал принц.