Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

Древобрад замолчал, продолжая двигаться почти бесшумно. Потом снова начал бормотать про себя, и постепенно бормотание перешло в песню. Вскоре хоббиты начали разбирать слова.

Весной в ивовых лугах Тасаринана я бродил.Ах! Вид и запах весны в Нан-Тасарионе!Как прекрасно здесь! — так я сказал.Летом в ильмовых рощах Оссирианда я бродил.Ах! Свет и музыка лета у Семи Рек Оссира!Нет прекраснее этого! — так я решил.Осенью к букам Нелдорета я пришел.Ах! Багрянец шепчущих листьев в Таур-на-Нелдор!Прекраснее этого, похоже, я не встречал.Зимой к соснам на взгорье Дортониона я поднялся.Ах! Ветер, и белизна, и черные ветви зимой                                                             на Орд-на-Тон!Голос мой взмыл к небесам.Увы! Ныне все земли эти скрыты под толщей воды,И я в Амбароне, в Тауреморне, в Альдаломэ брожу,В земле моей, в Фангорна стране, где корни длинны,А годы гуще лежат, чем листья, укрывшие землю                                                         в Тауреморналомэ.

Он умолк и зашагал дальше, и во всем Лесу не было слышно ни звука.

День подходил к концу, и тьма сгущалась у стволов деревьев. Наконец хоббиты смутно различили перед собой крутое взгорье — зеленое основание высокого Метедраса. Вниз по склону спускался узкий Энтвош, шумно прыгая с камня на камень им навстречу. Справа от ручья был длинный склон, покрытый травой, в сумерках совсем серой. Ни одного дерева не росло здесь, и склон был открыт небу; звезды сверкали в разрывах между облаками.

Древобрад поднимался по склону, не замедляя шага. Неожиданно хоббиты увидели перед собой широкое отверстие. Два больших дерева стояли здесь с обеих сторон, как живые столбы, но ворот не было, кроме переплетающихся ветвей. Когда старый энт приблизился, деревья подняли ветви, и листья их задрожали. Это были вечнозеленые деревья, и листья их, темные и гладкие, сверкали в сумерках. За ними открылась широкая ровная площадка, как будто пол огромного зала, врезанного в склон холма. По обеим сторонам возвышались скалы высотой футов пятьдесят, и вдоль каждой стены стояли ряды деревьев, которые ближе к стенам увеличивались в росте.

В дальнем конце скальной стены был изгиб — что-то вроде углубления с полукруглой крышей: это была единственная крыша в зале, если не считать ветвей деревьев, которые закрывали все небо, оставляя только узкий просвет в середине. А маленький ручеек, сбегая со скал, образовывал занавес из капель перед входом в углубление. Серебристые капли со звоном падали на землю. Вода снова собиралась в каменном бассейне среди деревьев и оттуда текла к выходу из зала, чтобы соединиться с Энтвошем в его путешествии по Лесу.

— Хм! Вот мы и пришли! — сказал Древобрад, нарушая долгую тишину. — Я принес вас сюда за семь тысяч энтийских шагов, но сколько это будет в мерах вашей земли, я не знаю. Во всяком случае, мы у подножия последней Горы. Часть названия этого места на вашем языке звучала бы как зал Источника. Я люблю его. Мы останемся здесь на ночь.

Он поставил их на траву между рядами деревьев, и они пошли за ним по направлению к большой арке. Хоббиты заметили, что Древобрад при ходьбе не сгибает коленей, но шагает очень широко. Он вначале ставил на землю большие пальцы ног (а они действительно были большие и очень широкие), а потом уже опускал ступню.

Несколько мгновений Древобрад стоял под дождем из падающих капель глубоко дыша, потом засмеялся и прошел внутрь. Там стоял большой стол, но не было никаких стульев. В дальнем конце ниши было почти совсем темно. Древобрад поднял два больших кувшина и поставил их на стол. Казалось, они были полны воды. Он подержал над ними руки, и они немедленно начали светиться — один золотым, а другой сочным зеленым цветом; и полутьма рассеялась, как будто летнее солнце проглянуло сквозь кровлю из молодых ветвей. Оглянувшись, хоббиты заметили, что деревья во дворе тоже начали светиться, вначале слабо, но постепенно свечение усиливалось, пока каждый лист не налился светом — золотым, зеленым или красным, как мед, а стволы деревьев стали похожи на колонны, высеченные из светящегося камня.

— Ну, теперь мы можем поговорить, — сказал Древобрад. — Я думаю, вы хотите пить. А может, вы и устали. Выпейте это!

Он отошел в глубину ниши, и хоббиты увидели там несколько каменных кувшинов с тяжелыми крышками. Древобрад снял одну из крышек и большим ковшом наполнил три чашки, одну очень большую, а две поменьше.

— Это энтский дом, — сказал он, — и в нем нет сидений. Но вы можете сидеть на столе.

Подхватив хоббитов, он посадил их на большую каменную плиту в шесть футов высотой; здесь они сидели, покачивая ногами и потягивая напиток.

Он был похож на воду, которую они пили из Энтвоша у границ Леса, но в нем ощущался какой-то слабый запах или привкус, который трудно было бы описать: он напомнил хоббитам запах Дальнего леса, принесенный издалека холодным ночным ветром. Действие напитка начало ощущаться в пальцах ног; поднимаясь в каждый сустав, оно приносило оживление и бодрость всему телу, вплоть до корней волос. И в самом деле, хоббиты почувствовали, что волосы у них на голове поднялись, начали раскачиваться и шевелиться. Что же касается Древобрада, то он вначале опустил ноги в бассейн за аркой, потом одним длинным медленным глотком выпил напиток из большой чашки. Хоббитам показалось, что он никогда не остановится.

Наконец он поставил чашку.

— Ах! Ах! — вздохнул он. — Хм, хум, нам теперь легче будет разговаривать. Вы можете сидеть на полу, а я лягу; это не даст напитку подняться в голову и усыпить меня.

Справа стояла большая кровать на низких ножках, всего лишь в фут высотой, покрытая толстым слоем сухой травы и папоротника. Древобрад, лишь чуть-чуть изогнувшись в середине, мягко опустился на эту кровать и положил руки под голову, глядя в потолок, на котором мелькали пятна света, как бывает при движении листвы на солнечном свете. Мерри и Пиппин сели рядом с ним на подушки из травы.

— Теперь рассказывайте и не торопитесь! — сказал Древобрад.

Хоббиты начали рассказывать историю своих приключений от выхода из Удела… Рассказывали они не очень последовательно, постоянно перебивая друг друга. Древобрад часто прерывал говорившего и возвращался к какому-то раннему месту или забегал вперед, задавая вопросы о последующих событиях. Хоббиты ничего не сказали о Кольце и не объяснили, почему и куда они шли, а Древобрад об этом не спрашивал.

Но зато он чрезвычайно заинтересовался Черными всадниками, Элрондом, Ривенделлом и Старым лесом, Томом Бомбадилом, подземельями Мории, Лотлориэном и Галадриэлью. Он снова и снова заставлял их описывать Удел. По этому поводу он сделал странное заключение: