Хроники-4. Белеет "Парус" одинокий - Илона Волынская
Янка удовлетворенно полюбовалась как шустро они перебрались на ту сторону – стремясь удрать от обвинений, Лина все ускоряла и ускоряла шаг, а Славик ни в какую не собирался от нее отставать – и повернулась к оставшемуся охраннику:
- Зараз ты…
И тут стало ясно, что у охранника страх не прошел. Все с тем же выражением неконтролируемого, всепоглощающего ужаса он глядел на тянущийся между зданиями мостик. В ответ на приглашающий Янкин жест он лишь судорожно помотал головой.
- Гей, ты чого? Высоты боишься? Спокийно, я тэбэ перенесу, - Янка шагнула к нему. Охранник метнулся в сторону.
- Та що ты мов дытына, - рассержено бросила Янка, - Годи вже выделываться, якщо так сильно боишься, глаза зажмурь… оп, и ты вже там!
Охранник дернул губами, словно пытался что-то сказать, но слова не шли сквозь перехваченное горло.
- Нет, - наконец прохрипел он, страшным усилием воли продавив ответ через намертво сцепленные зубы, - Должен видеть…
- Ну тогда смотри, - покладисто согласилась Янка, одним стремительным движением перетекая поближе к напуганному мужчине.
Охранник вскинул навстречу ей ружье:
- Не подходи!
- Я тоби попереджала, куды я твою пукалку засуну? – спросила Янка, подныривая под направленное на нее дуло. Коротко изумленно вякнув, охранник вместе с ружьем взлетел в воздух и тут же брякнулся Янке на плечи, - Вынь коленку у мэнэ з уха, - строго скомандовала она совершенно обалдевшему мужику, - И прекрати брыкаться, а не то… - она огляделась по сторонам, выбирая угрозу пострашнее.
- Вниз скинешь, - услужливо подсказал Роман, вслед за Янкой и ее ношей ступая на тонкий стальной мостик.
- Всього-то? Добрый ты, Ромасыку, - осуждающе заявила Янка, которую выдирающийся из ее хватки охранник заставил покачнуться, - Ни, я его тут, на площадке оставлю. Одного. Хай выбираеться з цього отелю як хоче. Чув? – она встряхнула охранника на плечах.
Охранник «чув», потому что в панике поглядел на балки, стальным росчерком перечеркивающие пустоту под ногами, и заваленную стройматериалами площадку шестью этажами ниже. Глянул назад, в загустевший мрак пустых коридоров «Паруса» – и потрясенный предоставленным ему выбором, кулем обвис у Янки на плечах. Кажется, и глаза по ее совету все-таки зажмурил. Хотя ружья из рук так и не выпустил.
- Вже краще, - довольно кивнула Янка. С огнеметом подмышкой, рюкзаком на спине, и болтающимся на плечах здоровенным мужиком легко, быстрым шагом двинулась через мостик.
Роман в запале попытался придерживаться ее темпа, сделал несколько торопливых шагов по тонким стальным балкам… и замер, отчаянно вцепившись в перила. Мостик раскачивался, тихо, металлически скрипя. Зажатый в ловушке зданий ветер метался, вымещая злость на тонкой ниточке моста. Романа с силой пихнуло в бок, бросая на перила, нога соскользнула с балки. Он захлебнулся ужасом, хватаясь за ледяной и скользкий от влаги поручень, зашарил ногой, нащупывая опору. Ступня пинала воздух, балка исчезла, словно назло уворачивалась! Роман быстро глянул вниз и тут же зажмурился.
Тьма внизу ждала и казалось, жадно причмокивала. Роман обвис, из последних сил цепляясь за перила и неумолимо чувствуя, как под манящим зовом этой пустоты и черноты готов снять и другую ногу с моста, отпустить руки…
«Давай», - почти явственным нетерпеливым толчком подбодрила его караулящая тьма. Она жаждала. А человек на тонкой стальной ниточке медлил, что-то там дергался… Роман увидел как его рука сама собой, помимо воли разжалась, почти с облегчением избавляясь от холодящего сквозь перчатку стального поручня. Пальцы на второй руке зашевелились. Роман попытался покрепче стиснуть их, но… Большой палец медленно отогнуло в сторону, словно бы кто-то непреодолимо сильный потянул за него. Вверх повело указательный…
Уже знакомый дикий вибрирующий крик рванул, казалось, из всех темных пустых окон разом. Полоснул по нервам, ввинтился в мозг. Но впервые Роман почувствовал, что рад ему, как родному! Владевшее им покорное оцепенение враз схлынуло. Роман вновь стиснул поручни с такой силой, будто хотел выдавить из них сок.
Впереди на мостике Янка настороженно озиралась:
- Орет, зараза! – пробормотала она, - Ромасык, ты там сзади як? Цел?
Разжимавшая Роману пальцы неведомая сила замерла, прислушиваясь к Янкиному звонкому голосу, и… исчезла. Болтающаяся в воздухе нога нашарила балку. Хватая ртом воздух, Роман обвис на перилах, чувствуя как потихоньку расслабляются, откликаясь болью, судорожно сведенные мышцы:
- В полном, - выдавил он, отирая лоб мокрой от пота рукой. - Блин, что это такое было? – тихонько пробормотал он.
- Чого ты там застряв? – гневно поинтересовалась Янка, - Вниз глянул та в штанишки наклав?
- Ничего я не наклал! – также возмущенно откликнулся Роман. И правда, чего он тут застрял? Роман снова посмотрел вниз. М-да, неприятно, конечно, но ничего особо ужасного, идти можно. И нужно, а то только восстановил репутацию после прокола с песиками, не хватало, чтоб Янка с Рико снова начали над ним издеваться!
Крепко, обеими руками придерживаясь за перила, Роман двинулся Янке вдогонку.
- Ш-ш-ш, - разочарованным шипением потянуло из черного провала.
И тогда вроде бы бессильно болтавшийся у Янки на плечах охранник вдруг заорал:
- Она! Это она! Она пришла за мной! Она там! Там! – срываясь на визг, кричал он и отчаянно тыкал дулом ружья вниз, между балками моста.
Роман и Янка невольно поглядели туда.
Далеко внизу прожектора полыхнули неистовым светом, крутанулись и разом скрестили свои лучи на пятачке у них под ногами. И в этом ярком, безжалостном свете, сверкая, будто начищенные, прорисовались нацеленные в небо, зловеще-острые штыри стальной арматуры.
Роман нервно сглотнул:
- Ох бы я на них звезданулся! – враз пересохшими губами прошептал он.
Охранник захохотал:
- Звезданулся! Ах-хах-ха-ха! Звезданулся! Звезда! Думала… она… звезда… - суча коленками у самого Янкиного уха, кричал он, - Думала… ей можно… Вот и звез… звез… звезданулась… Тварь! – завопил он так, что Янка аж присела, - Она пришла за мной! Тварь! Она там! Вы же видите, она там! – тыча в совершенно пустые, насквозь просвечивающиеся арматурные копья, орал он. На губах его выступила пена. Продолжая болтаться у Янки на плече, он вскинул ружье, пляшущий ствол нацелился вниз, палец согнулся на спусковом крючке...
И в это мгновение Роману почудилось, что на прутьях и
