Чужак - Полина Люро
Время шло, но ничего не происходило, и, осмелев, я сам выглянул наружу ― не было видно даже деревьев, мимо которых мы недавно проезжали.
― Давай снимем фонари с коляски, Юджин, и осмотримся ― может, Бади правда упал и нуждается в помощи. Привяжи верёвку к моему поясу, нам нельзя потеряться…
Даже при свете фонарей, словно растворявшемся в густом светлом «киселе», мы не нашли следов возницы, как, впрочем, и хотя бы одного дерева. А ведь ехали по лесной дороге… Наше кружение в пяти шагах от коляски привело к тому, что вскоре и её мы благополучно потеряли. Оставалось стоять спина к спине, дрожа если не от ужаса, то от холода, очевидно, принесённого проклятым туманом.
А вот когда совсем рядом над головами захлопали крылья неизвестной птицы, и от протяжного уханья сердца отважных сыщиков Тайной Стражи из огнедышащих драконов превратились в трепыхавшихся от каждого звука, посаженных в клетку несчастных мышей, мы вцепились в руки друг друга, как испуганные, впервые сбежавшие с уроков школяры. Надеюсь, никто не видел этого позора…
Голос Юджина звучал непривычно робко:
― Что нам делать, Дасти?
Сказал первое, что пришло в голову:
― Не двигайся, думаю, это иллюзия… Она не продержится вечно, подождём, ― и оказался прав: неожиданно туман начал редеть, принеся с собой немало новых впечатлений, сопровождаемых нашими нецензурными комментариями…
Ещё бы: как оказалось, мы стояли в шаге от крутого обрыва, под которым плескалось небольшое, но, судя по почти чёрному цвету воды, глубокое озеро. Невдалеке темнел лес, и никакого намёка на дорогу или человеческое жильё…
Солнце уже село за горизонт, но вышедшая из облаков луна не давала попавшим в переделку людям впасть в полное отчаяние. Показалось даже, что непривычно большие пятна на её поверхности, словно глаза, подмигивают, подбадривая:
― Держись, Дасти. Наступит утро, и ты обязательно найдёшь выход.
Пока я предавался странным фантазиям, перемигиваясь с небесной красавицей, измученный последними событиями Юджин чуть нас не погубил: зачем-то начал топать прямо над обрывом, и, глядя, как осыпаются в воду комья земли, повторял:
― Это же иллюзия, да, Дасти? Ничего на самом деле нет, кому сказал ― нет…
С трудом оттащив расстроенного парня от края пропасти, по-дружески отвесив ему парочку отрезвляющих затрещин:
― Остынь, что бы это ни было, не стоит испытывать судьбу… Давай-ка соберем хворост вон в тех кустах поблизости и разведём костёр. В фонарях достаточно масла, но ночи здесь холодные. Дождёмся утра, а там решим, что делать дальше. Да, Юдж?
Он посмотрел несчастным взглядом обиженного ребёнка:
― Да понял я… А драться-то зачем?
Засмеявшись, словно это была всего лишь шутка, обнял его, потащив за собой к впечатлявшему своей схожестью с горбатой спиной монстра кустарнику. Должен признаться, что при виде его сплетавшихся множеством кривых рук ветвей меня снова начал пробирать ледяной озноб.
Мысленно выругавшись:
― Не веди себя как впечатлительный идиот, Дасти ― ничего там нет страшного, ― решительно подтолкнул вперёд дрожавшего напарника:
― Смелее, друг! Надо всего лишь набрать немного хвороста… У тебя получится, а я посвечу фонарями…
Юджин попробовал отбиться:
― Может, лучше наоборот? ― но, наткнувшись на строгий взгляд «старшего», сдулся, передав свой фонарь в мои надёжные руки.
И пока, следуя ценным указаниям бдительного напарника, Юджин Норман лихорадочно собирал ветки для костра, я добросовестно охранял тыл. Но стоило ему вдруг охнуть:
― Дасти, бежим отсюда, там внутри что-то большое ― оно стонет и движется на нас… ― тут же выхватил кинжал:
― Ещё чего… Не думаешь, что пора пустить в дело твой самострел? ― надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки, начав как сумасшедший палить по кустам.
Перепуганный голос в темноте мог принадлежать только человеку, потому что вряд ли монстр знал такие выразительные сравнения, которые не всякий бы решился доверить бумаге. Пришлось остановить вошедшего в раж напарника:
― Прекратить переводить заряды в холостую! Похоже, там внутри наш собрат по несчастью… ― и, отобрав самострел у сопротивлявшегося Юджина, крикнул:
― Хватит сотрясать воздух, я знаю выражения и покрепче… Кто бы ты ни был, выходи с поднятыми руками, не тронем.
Голос ненадолго замолчал, внезапно огорошив:
― Это Вы, господин Родж?
Не веря себе, ответил:
― Адам Чадински?
Он вышел из сплетения ветвей в подранном сюртуке и с украшенной живописными синяками физиономией, которое обрамляли стоявшие дыбом волосы, но, в целом, вполне живой, сразу же бросившись на шею «победителя», чем страшно возмутил Юджина:
― Дасти… я… Вы… умоляю, заберите меня отсюда!
Вскоре мы втроём сидели у весело потрескивавшего костра недалеко от кустов, служивших отличным укрытием от ветра, а заодно и источником хвороста, восхищённо слушая историю мытарств нашего «мистика» и с аппетитом поедая не успевшую сильно зачерстветь булку из мешка горемыки.
Если верить божившемуся всеми святыми Адаму, он не имел никакого отношения к покушению на самого себя, и, почувствовав, что вместе с коляской падает в пропасть, уже приготовился к встрече с давно ушедшими на небеса родственниками. Однако, открыв глаза, обнаружил себя лежащем на лесной поляне.
Поверив в чудесное спасение, «маг» сначала долго молился, благодаря святых покровителей и считая, что угодил прямо в рай, но вскоре голод заставил его поверить в жестокую реальность. Это место было далеко от идеала ― еду приходилось добывать с трудом, по ночам было очень холодно, к тому же, здесь водились большие и зубастые твари, от которых приходилось спасаться на деревьях или в колючих кустах…
― Я уже потерял счёт времени, пытаясь выйти к людям, а то, что они тут есть, убедился, наткнувшись на избушку в лесу. Печь была ещё тёплая, в горшках ― свежеприготовленная, вполне съедобная, хоть и незнакомая еда. Даже хлеб, которым мне удалось запастись впрок, ― бедняга тяжело вздохнул, ― почти сутки провёл в этом доме, надеясь, что хозяева покажутся, но никого так и не
