Свадьбы не будет, Светлый! (СИ) - Солейн Анна

Объявит войну!

Ни один светлый не стерпит того, что его семья оказалась в опасности.

А семья Лайтвуда — оказалась.

Устроенный Бенджамином с моей подачи “бах!” на втором этаже, беготня по крыше, разъяренная Ребекка, испуганная Лили… еще более испуганный Сэмюэль.

Подклад под дверью спальни Лайтвуда, который вот-вот даст о себе знать.

Скоро ему будет не до женитьбы.

Солнце катилось к закату, все вокруг казалось желтым, как будто отлитым из золота, закат был кроваво-красным.

Цвет победы.

Моей, смею надеяться.

Расправив плечи, я вошла во двор, поднялась по ступеням крыльца и толкнула тяжело поддавшиеся двери особняка, которые отозвались громким скрипом.

— Гостей сегодня вечером мы не ждем, — промурлыкала я, проходя мимо Ренфилда. — Можешь запереть ворота уже сейчас.

Пучком перьев он смахивал пыль с портрета моего прапрадеда. Перья были настолько пыльными, что рама и холст становились только грязнее. В целом, так было даже лучше: не зря прапрадеда при жизни прозвали Ужасным. Были причины.

— Вам надо — вы и запирайте, мисс Медея, — недовольно откликнулся Ренфилд.

Я замерла и обернулась к нему.

— Не расслышала? — проговорила я, глядя в водянистые карие глазки.

Ренфилд тут же нашел у себя внутри уважение к леди и умудрился посмотреть на меня снизу вверх, хотя был выше на две головы.

— А что? — Ренфилд сглотнул. — Так ваш светлый же припрется, скоро уже! Будет там стоять под калиткой, голосить, — а оно нам надо? Менестрелей опять позовет, а у нас и так со вчерашнего дня куры нестись перестали! От испуга. В смысле искусства.

Хозяйственный какой.

— Не припрется, — улыбнулась я. — Запри ворота.

— Знаете что, мисс Медея… — Он осекся под моим ласковым взглядом. — А вот прямо сейчас и запру, ага. Что тянуть-то… Так-то оно и правильно, вернее будет, с запертыми-то.

Он бросил пучок перьев на пол и дернул на себя скрипнувшую дверь особняка.

Отлично.

Отца я нашла в кабинете. Он вертел в руках мандолину — должно быть, отобранную у менестреля, который пел для матушки по заказу неизвестного поклонника. Несколько струн порвалось, так что вид у инструмента был крайне потрепанный.

На каменной стене отцовского кабинета прибавилось две черточки.

Увидев меня, отец обернулся, натянул на лицо улыбку.

— Дочка! Как там родственники?

— Прекрасно. Уверена, этот день мы все запомним надолго.

Отец крякнул, как всегда верно истолковав мою интонацию. Сунул мандолину в урну, уселся в кресло у рабочего стола.

— Ну, Лайтвуд знал, на что шел, — подумав, сказал он. — Ты, главное, смотри, чтоб до свадьбы дожил. А там уж… сама решай. Твоя семья, я лезть не буду.

Скоро он узнает, что никакой свадьбы не будет. Представляю, как расстроится!

Я поднялась к себе в башню, взялась за недочитанную книгу, сев у окна.

Против воли мысли возвращались к Лайтвуду.

К взгляду синих глаз.

К улыбке темных губ.

К твердым горячим рукам.

К тому, как он сжимал мою талию, как его дыхание касалось моего лица и как колотилось сердце, когда я думала, что он вот-вот... меня поцелует.

Проклятый!

Я захлопнула книгу.

Мне нужно отвлечься.

Спустя час безуспешных попыток найти себе занятие, я снова подошла к окну — и как раз вовремя.

В конце улицы появился какой-то светлый верхом на коне и, добравшись до ворот особняка, затрубил в горн — это был сигнал тревоги, который использовался только в крайних случаях.

Я поморщилась от громкого звука и мысленно согласилась с матерящимся Ренфилдом, который вышел светлому навстречу.

— Лорд Даркмор… — услышала я задыхающися голос. — Особняк Лайтвуда!.. Быстрее! Умоляю!

Кажется, мой подклад дал о тебе знать.

Увидев отца, который шагает навстречу светлому, на ходу надевая плащ с красной оторочкой, я отвернулась.

— Поздравляю с помолвкой, лорд Лайтвуд, — промурлыкала я.

Вот и все.

После того, что я натворила, Лайтвуд уж точно на мне не женится.

Повезет, если не убьет.

Но оно того стоило.

Я не выйду замуж против воли.

Расчесав волосы и переодевшись в ночную сорочку, я залезла под одеяло и закрыла глаза.

На душе было… тревожно?

Завтра — будет новый день, и помолвочное кольцо наконец слетит с моего пальца.

Я чувствовала по этому поводу… радость.

Должна была, по крайней мере.

Но почему-то при мысли о том, что Лайтвуд больше не подойдет ко мне близко, не заглянет в глаза и не обнимет, не посмотрит со своим фирменным выражением лица, которые я никак не могла истолковать, внутри поднималось какое-то странное чувство… сожаление? боль?

Не может быть, я же темная. Мы не сожалеем, не влюбляемся, наше сердце не бывает разбитым. Это что-то для светлых.

Когда на улице все затихло, я забылась наконец сном.

Пришлось напомнить себе в сотый раз, что Бенджамин, как и остальные члены семьи Лайтвуда, — в безопасности.

Подклад направлен исключительно на моего жениха.

Чтобы испортить ему жизнь и заставить забыть о женитьбе.

Милый сувенир к помолвке.

Снился мне Лайтвуд. Он что-то говорил, смотрел на меня тяжело и зло, а я кричала, зачем-то пыталась до него дотянуться — но никак не могла.

Проснулась я рывком, чувствуя, как горит помолвочное кольцо на пальце.

— Лайтвуд! — слово сорвалось с губ само, и я под угрозой смерти не смогла бы сказать, зачем его звала.

Сердце колотилось, я дышала так тяжело, как будто пробежала целую милю.

Нужно успокоиться.

Я замерла, вглядываясь в темноту комнаты.

В этот момент прозвучал оглушительный звон.

Вскочив, я зажгла световой кристалл.

Замерла.

— Лайтвуд?!

Лорд Райан Лайтвуд, в сияющем белом костюме, со слегка встрепанными светлыми волосами до плеч, спрыгнул с подоконника.

Ухмыльнулся.

Выпрямился во весь рост, стряхнул стелянную крошку с плеч.

Почему-то комната стала казаться маленькой. Должно быть, дело в росте Лайтвуда и в его мощной фигуре.

Он… проник сюда через окно? В башню? В мою комнату?

Светлый?!

— Медея, — низко проговорил Лайтвуд, шагая вперед.

Взгляд синих глаз был тяжелым.

Я попятилась.

— Как вы здесь оказались?

Лайтвуд нехорошо сощурился и направился ко мне.

Глава 14

— Как вы здесь оказались?

Лайтвуд нехорошо сощурился и направился ко мне.

В этот момент я испугалась не на шутку и тут же отругала себя.

Я же Даркмор! Трусость мне не к лицу.

И все-таки не каждый день у меня в комнате оказывается разъяренный Верховный светлых, забравшийся в окно.

Кажется, я смогла-таки вывести его из себя — это плюс.

Непонятно, как теперь выбраться из комнаты живой, — это минус.

И все-таки... как получилось так, что он до сих пор держится на ногах? После моего подклада? Он ведь... по моей задумке, Лайтвуд не должен был приходить в себя как минимум до утра, а то и дольше.

Но Лайтвуд выглядел полным сил — и это пугало сильнее всего остального.

Я огляделась, схватила то, что первое попалось под руку — горшок с мандрагорой.

Бросила в Лайтвуда.

Тот увернулся, и горшок разбился, ударившись в стену. Мандрагора возмущенно пискнула, но тут же затихла — видимо, верно оценила обстановку и решила не отсвечивать. Мудро. Мне бы последовать ее примеру, но вряд ли Лайтвуд после этого оставит меня в покое.

Он приблизился ко мне еще на несколько шагов, и я была вынуждена… не попятиться снова, нет. Стратегически отступить к стене.

Бросила взгляд на дверь — Лайтвуд сделал то же самое.

— Я бы не советовал.

По спине пробежали мурашки. Да что ж такое!

Ладно. Лучшая защита — нападение.

— Может, мне тогда стоит воспользоваться окном?

— В прошлый раз у тебя неплохо вышло, — дружелюбно улыбнулся он.

В сочетании с остановившимся тяжелым взглядом смотрелось это весьма угрожающе.