Стратегия одиночки. Книга шестая (СИ) - Зайцев Александр А.
За нашей финальной тренировкой уже наблюдали не только дети, но и вернувшиеся к таверне проходчики. Так что я специально немного затянул этот «бой», чтобы наглядно им показать свой уровень владения копьём. И, видимо, достиг своей цели, так как после того, как в качестве финального аккорда, моё оружие, прочертив стремительную дугу, обошло блок Патрика и замерло у горла молодого шерифа, услышал несколько одобрительных хлопков со стороны проходчиков.
Завершив на этом тренировку, умылся и, проверив, все ли зелья взял с собой, присоединился к уже готовым выдвигаться местным. Усыпальница Богаша располагалась и правда не очень далеко от деревни, всего примерно в семи километрах, в густом лесу, что раскинулся за возвышающимися с запада от поселения холмами.
Отослав остальную группу немного вперёд, ко мне пристроился Катасах и неспешно, но при этом обстоятельно, рассказал об Усыпальнице и тех монстрах, которых можно в ней встретить. С его слов выходило, что в данже «обитают» четыре разных вида нежити.
Самыми часто встречающимся были воины-зомби. Относительно медлительные, но при этом довольно трудно убиваемые. Основной сложностью в бою с ними было то, что все их тела покрывали многочисленные гнилостные наросты. И если такой нарост повредить, то они тут же взрывались, распространяя вокруг болезнетворную и ядовитую дрянь. При этом в случае взрыва нароста зомби-воин мгновенно «залечивал» все нанесённые ему ранее повреждения. Ситуацию усугубляло то, что эти зомби были облачены в старые проржавевшие, но местами всё же вполне крепкие доспехи, в прорехах которых выступали гнилостные, словно наполненные какой-то слизью, наросты. Самым эффективным способом их упокоения являлось классическое обезглавливание, но из-за крепкости их костей, даже перерубить шею этим зомби было не самым простым занятием, для уверенности надо было попасть ровно между позвонков.
Вторым видом нежити были стрелки, а точнее скелеты-лучники. Убить их было на порядок легче, чем зомби, да и их костяк был не так прочен, как у сохранивших плоть мертвецов, но для этого сперва надо было до них добраться, и при этом не подставиться под их выстрелы. Так как каждая стрела, выпущенная скелетом, несла на своём наконечнике одно из проклятий Нулгла. В этой ситуации утешало то, что склепы были не очень велики размерами, так что до этих лучников было довольно легко добраться даже относительно недальнобойными заклинаниями.
Третьей нежитью, обитающей в Усыпальнице, оказались Тёмные Души. Бестелесные призраки, владеющие чёрной магией, которых не повредить простой сталью. Их обычно брал на себя Катасах, который отстреливал их из лука зачарованными в уже знакомом мне храме Рассветного Блика стрелами. Поясняя этот нюанс, седой проходчик обратил отдельное внимание, что после боя надо обязательно собрать все выпущенные стрелы, так как даже потеря одного такого волшебного наконечника будет для него весомой утратой.
Ещё в Усыпальнице можно было встретить восставших служителей бога Чумы. Эти создания встречались только в трёх самых больших склепах, и одним своим присутствием значительно усиливали всю остальную нежить. Помимо этих усилений, каждый такой служитель был магом одной из пяти Стихий. Предсказать заранее, какую именно магию использует тот или иной служитель, было нельзя, так что, заходя в один из больших склепов, никогда не знаешь, полетит в тебя «шар огня» или «конус холода», а может это будет «лезвие ветра» или «прямая молния», а возможно, на тебя с потолка посыпятся тяжёлые камни.
Очень неприятный набор противников, которые собраны вместе будто специально, чтобы зачистка данного подземелья для проходчиков не оказалась лёгкой прогулкой. Хотя, радовало то, что Усыпальница относилась к первому, самому «простому» виду подземелий. То есть в ней не было босса, и её планировка никогда не менялась, оставаясь одинаковой от зачистки к зачистке. Для того чтобы сбросить этот данж, надо было уничтожить всю обитающую в нём нежить, начиная от зомби-воинов и заканчивая неживыми служителями бога Чумы.
Ещё из неприятного было то, что Тёмные Души владели таким заклинанием, как «Разъедающий шар», более слабой версией той магии, которой меня накрыла Молли Мун. При попадании такой «шар» разрушал металл. Из-за этого в поход в Усыпальницу проходчики не брали железную или стальную броню, предпочитая обычные гамбезоны. Против подобной магии могли бы помочь доспехи из авалония, но как ни зажиточны были проходчики группы Катасаха, столь дорогие вещи они себе позволить не могли. Впрочем, из-за этого нюанса ни у кого не возникло ко мне вопросов наподобие «а где твоя кольчуга или иной доспех?». Так как решили, что раз они сами предпочли пойти в подземелье в тканевой броне, то я просто последовал их примеру.
Мы шли по довольно тёмному лесу, в котором, что нетипично для данной местности, преобладали плотно стоящие друг к другу ели. Двигались между холмов, держась в низинах, так, по словам Катасаха, было немного дольше, но легче, так как не надо ломиться через буреломы. Этот лес пользовался довольно дурной славой среди местных, так что обычные крестьяне даже валежник в нём собирали редко, да и то, делая это на окраинах и не заходя глубоко в чащу. Виной тому было, разумеется, подземелье, так как жизнь бок о бок с местом, в котором водится нежить, всегда порождает различные ужасные истории и страшилки. Хотя, если Усыпальница однажды достигнет Переполнения, то эти страшные байки легко могли бы стать вполне реальными. Но для того и нужны проходчики, чтобы подобного никогда не случилось.
Вход в данж открылся взгляду довольно неожиданно. Вот мы шли, огибая высокий холм, как после поворота тропы неожиданно оказалось, что одна сторона этого холма словно срезана, будто какой-то неосторожный гигант взмахнул топором и разрубил холм напополам. Разрубил так, что с одной стороны открылась скалистая порода, и тусклым, слабо различимым светом светились, кажущиеся в ночной полутьме призрачными, входные врата данжа.
Когда наш небольшой отряд вышел на площадку перед Входом, Катасах остановился и вначале проговорил явно ему привычную вводную, которую проговаривает перед каждым новым походом практически любой из капитанов. А затем, уже для нас с Патриком, которые шли в этот данж впервые, он более углублённо пояснил детали той тактики зачистки, к которой привыкли местные проходчики. Обычные склепы их группа зачищала следующим образом: Аклак и Катасах оставались на дверном проёме, маг воздуха держал Воздушный Щит, чтобы болезнетворная зараза не проникла в коридор и не загадила его чистый воздух. Задачей же капитана группы было как можно быстрее найти в полутьме Тёмную Душу и поразить её зачарованной стрелой. Остальная четвёрка в это время, задержав дыхание, врывалась в склеп и упокаивала столько нежити, сколько могла это сделать, не вдыхая при этом заразный воздух. После первого наскока, когда дыхания уже не хватало, эта четвёрка откатывалась назад, за «Воздушный Щит». В это время Катасах обнажал свой меч и те несколько секунд, которые требовались остальным для восстановления дыхания, сдерживал тех зомби, которые рвались к выходу, стремясь переступить порог склепа и вырваться в коридор. Подобный прорыв нежити, даже если только один зомби вырвался из склепа, мгновенно бы привёл к заражению воздуха в коридоре. Если такое случалось, дальнейшая зачистка данжа тут же многократно усложнялась, а проходчики уходили в финансовый минус, так как на выходе им приходилось тратить довольно дорогие зелья, благословенные жрецами Антареса, чтобы остановить заразу, которой они надышались. Подобные эксцессы, несмотря на опытность и слаженность группы, происходили с завидной регулярностью, примерно при каждой третьей зачистке. В основном такое случалось тогда, когда Катасаху не удавалось первыми выстрелами уничтожить Тёмную Душу. И хорошо, если такое происходило при зачистке финальных склепов, тогда группа отделывалась относительно небольшими денежными потерями. Но если подобный эксцесс происходил в одном из первых склепов, то весь остальной поход для группы превращался в настоящий ад. А по его завершению можно было подхватить такую болезнь, которую вылечат только в Храмах Света. Да и то, иногда даже жрецы Антареса не всегда могли полностью помочь с излечением. Пример постаревшего за неделю на целых пятнадцать лет Катасаха в этом плане был очень нагляден.
