Смута (СИ) - Городчиков Илья
Вернулись мы вовремя. Одна из армий была на подступе к городу и в моё отсутствие, Искро решил покинуть крепость и дать бой имеющимися в наличии силами. Встретили мы их ровно в тот момент, когда войско стали выводить из ворот города.
- Вы смогли? – это были первые слова, которые произнёс Войко.
- Да. Не знаю сколько убили, но приятного для них было мало. – я осмотрел свои стрелецкие роты, которые также покинули крепость, - Вы хотите дать бой?
- Да. Там идёт четыре сотни, а у нас триста человек и ещё две сотни твоих. Нас больше и это наши земли, так мы победим!
Опьянённый первыми успехами, я согласился с доводами вождеского сына, хотя частичкой сознания понимал, что есть ещё и третья армия Ордена, которая продолжает угрожать вождю. Впрочем, одну армию мы точно успели затормозить, а если получится вовсе вторую, то шансы на успешное окончание столкновения с Орденом у нас значительно увеличиваются. Не успев перевести дух, мы сразу выдвинулись из города, не обременяя себя запасами еды. Единственное что несли мои бойцы, так это дополнительную навесь пороха и запас пуль на тот случай, если бой продлится дольше планируемого. Хотя как раз таки растягивание боя битвы нам будет вовсе невыгодно, ведь у врага остаётся ещё одна армия, когда как на защите городских стен осталось всего полсотни человек без поддержки артиллерии, которую мы забрали с собой всю без достатка.
С врагом мы встретились на дороге. Посланные нами разведчики выяснили, что мы оказались чуть быстрее ворога, что позволило нам занять удобную позицию на дороге. На этом участке лес чуть расступался, расширяя свободную ширину поля боя метров до двухсот. Враг точно заметил наше приближение, а потому на поле боя они вышли уже в боевом порядке. Преимуществом врага стало то, что они спускаются с небольшого пригорка и тем самым несколько осложняли нашу возможную атаку. Вот только сами атаковать мы не спешили, и дали войску противника развернуться и подойти на две сотни метров. На этот раз глубокий снег мешал рвануться врагу в конную атаку, что играло нам на руку. Именно в этот момент я скомандовал огонь из всех орудий. Две сотни аркебуз и три пушки рявкнули в один момент, просто сметая первые ряды противника. Не успел рассеяться дым от залпа, как стрельцы отошли назад, пропуская вперёд войска вождя.
Ошеломлённые воистину громовым обстрелом, орденские воины дрогнули. Врезавшаяся в них пехота вождя, закованная в кольчужные доспехи и шлема с устрашающими личинами, в мгновение ока опрокинула поредевший строй врага. Дружинники-раглады, овеянные боевой яростью, снесли строй Ордена и тут же бросились за убегающими. Здесь уже отлично сработала конница Гривы, которая просто нанизывала рыцарей на пики. Однако, нельзя было им пускаться в неконтролируемый боевой раж, и я крикнул трубачу командовать к возвращению. Дружинников же пришлось возвращать обратно окриками и то те не вернулись на позицию, пока не собрали пленных из раненных и павших духом. Только тогда мы экстренно вернулись в город, понимая, что об окончательной победе говорит слишком рано.
Своими двумя атаками мы выиграли немного времени, чтобы горожане смогли собрать немногочисленные пожитки и, либо спрятаться за стенами крепости, либо же уйти куда подальше в леса, где их наверняка не достанут братья Ордена. К моменту нашего возвращения эвакуация не была закончена, но когда подошёл враг, то поселение покинули все, кто не мог участвовать в обороне крепости, а таких было не очень много.
Орденское войско, значительно потрёпанное диверсией и недавним столкновением, подошло вскоре после того, как последний горожанин покинул город. Расположились они на окраине поселения. По их размещению, при желании, можно было бить из пушек прямо сейчас, если их поставить на самые высокие позиции, но я медлил, заметив как от основного войска отделился один кавалерист, держащий в руке обращённую остриём к небу пику, на конце которой было намотано белое полотно. Кем-кем, но последней сволочью я не был, а потому всегда чётко следовал одному простому человеческому правилу войны – не убивать парламентёров. По крайней мере, не трогал я их до того момента, пока они не выскажут носимую мысль.
Сам же кавалерист ничем не отличался от других воинов воска Ордена, пожалуй, за исключением того, что шлем его украшал венок из толстой золотой проволоки. Такая мода в последние пару лет распространилась среди Рыцарей Братьев в честь канонизации нового святого, что часто носил на своей голове венки, а погиб от жестоких мучений в плену харисиндийцев, проповедуя веру Предков в их степных землях. Раз он носил такой венок, то точно принадлежал к рыцарям-братьям, а потому практически наверняка он прибыл из Ларингии, где и было выстроено большинство монастырей.
Я бы наверняка и не узнал этого всадника, если бы он не снял с головы свой шлем. На его голове не было ни единого волоска и понятно это было даже с окровавленной повязкой, которой была закрыта половина его макушки. Лишь один человек был мне знаком, что не имел ни ресниц, ни бровей, ни усов на своём лице. Именно этот воин стал причиной того, что несколько лет назад мой отряд отправился на помощь одному ларингийскому графу. Именно из-за этого человека я столкнулся со странным некромантом, с которого я и снял висящий у меня сейчас на поясе клинок. Этот человек стал косвенной причиной, из-за которой началась кровавая война с ларингийским родом Ландсьеров, которая привела к падению властвующей династии Солобец, захвату власти в Ларингии Церковью Высоких Предков, а также возвышению постепенно централизующейся Рюглендской Конфедерации.
- Привет, Вард! – приветливо крикнул я всаднику с крепостной стены.
- Здравствуй, Вадим! – приветственно кивнул мне безволосый всадник, - Когда мои люди стали сообщать, что местные язычники плюются огнём, а земля рвётся под ногами, то я решил, что рагладские божки и вправду на что-то способны, но оказалось, что всё куда как прозаичнее. В последний раз, когда я тебя видел, ты был победителем целого, пусть и израненного, но королевства. К сожалению, в тех более спокойный условиях поговорить с тобою мне не удалось. Не поведаешь, как ты вообще оказался в этих землях со своими людьми?
- Ты же знаешь кто такой Белый Кардинал? Точно знаешь. Вот он фактически изгнал меня, совсем позабыв от тех прекрасных делах, которые я сотворил для Ларингии и самой Церкви. Потому и пришлось мне уплыть туда, где мой меч будет намного востребование.
- Наши судьбы похожи, Вадим. – в голосе Варда звучало монашеское спокойствие, - И всё же я вынужден передать тебе послание. У этого города осталось всего два пути судьбы. Либо вождь Искро, всё его семейство и весь поданный люд примет верный путь, да встанет на колени пред Высокими Предками, либо же все они умрут в жарком пламени. – Вард сделал паузу, - Вадим, я хорошо помню твои подвиги и предлагаю тебе и твоим людям оставить службу. В моих силах сделать так, чтобы здесь никто не тронул тебя, и ты бы смог служить дальше во славу Предков. Мне не хотелось бы видеть в тебе будущего мертвеца, ведь ты умелый воин и твоим силам можно найти множество применений.
- Твои слова, Вард, красивы и для любого другого человека могли бы что-то поменять в сознании, но я другой. Мною уже был заключён контракт с царём Сурии Владиславом из рода Ратиборовичей. Раз уж контракт заключён, то я буду исполнять свои обязанности до самой смерти, а потому откажусь от твоего предложения и даже выступлю с ответным предложением для Ордена.
- Я слушаю тебя, Вадим. – с готовностью ответил Вард.
- Ты разумный воин, Вард, и знаешь, что людей своих ты здесь положишь немерено. Прямо сейчас снимайся с этих земель и возвращайся на тот берег. Срывай там все крепости, что вы успели понастроить и уходите с земель рагладов, а иначе вас ждёт смерть!
Последние слова я прокричал, распаляя сердца вождеских дружинников и своих воинов. Хоть я и говорил заместо их вождя, но даже так почувствовалось, насколько же сильно возрос их боевой дух, когда стало полностью понятно, что мой корпус останется с ними.
