Настя Сука 3 - Владимир Журин

веку их было, кажется пять. Это сколько же он лет в этом мире, впрочем, сейчас важно не это. По приказу Пророка он с братьями убил Академика, но какой ценой это сталось. Из полутора десятков отобранных им воинов храма остался в живых только он. Силен оказался брат отступник ни ожидал такого никто, все больше тварей егошних опасались, но там как раз прошло все почти гладко. Вынырнули из его дара невидимости и с гранатометов расстреляли что покрупнее в стае было ну а мелочь ни для него, ни для братьев не помеха. Но дальше все пошло плачевно, Академик взревев начал вытворять такое, чистый зверь лютый с которым нет сладу. Еле-еле одолели. Гном почесал затылок-как ему теперь то быть. У него от прошлого хранителя есть задание убить их сестру Настю, но самого хранителя нет в живых, его эта же сестра и упокоила со всеми оставшимися братьями. А поскольку из оставшихся двоих служителей храма прародительницы всего сущего, он не чувствует в себе возможности занять пост хранителя, по всему выходит, что новый хранитель теперь сестра Настя. И он ее наивернейший слуга с заданием от прошлого хранителя, убить ее. Но ведь он не может поднять руку на хранителя которому теперь по неволи служит. Снова почесав затылок, мужчина едва не взвыл от навалившейся на него дилеммы. Ну вот зачем мне это великая мать-держась за голову бормотал Гном. Как же раньше все было хорошо и понятно, а теперь неведомо как правильно быть. От этих поганых размышлений как теперь жить, мужчина едва не завыл в голос и держась за голову отправился к себе в келью, не зная теперь кого обвинять в своем несчастье. Поскольку ни убитого Пророка, ни нового хранителя Настю ему ругать не полагалось как верному слуге аке пес при них.

Настя, взяв в свою ладонь маленькую ручонку Котенка с несвойственным ей терпением, показывала мальчику на манекене как правильно перерезается горло у сбитого с ног противника. У ребенка это действие совсем не получалось, но он, грозно насупливаясь, отчаянно старался, ему очень не хотелось расстраивать свою маму. Видя его старания, женщина довольно улыбалась, гладила одобряюще по голове и повторно показывала движение ребенку поясняя в который раз нюансы разреза.

— В натуре пахан, я секу за тему тут проблема в рукояти. Она для Котенка сильно здорова. У меня доча тоже в начале косячила, все не могла нормально кисть к уху довернуть. А потом я ей перо по маленькой ручонке подогнал и пошла тема как по писанному. Пикасиха, нарисует краше некуда, в натуре за базар.

Высказал свое видение ситуации, подошедший к ним Седой. Глянув на мужчину с хитрецой, Настя спросила.

— А что Виктория по поводу ваших занятий говорит?

Мужчина поняв куда клонит Настя в ответ заулыбался, сверкнув фиксами желтого металла.

— Так тут все как при нормальном шухере. Главное не попадаться, а то потом разборок не избежать сразу предъява на предъяве. Не сечет, лада моя жизнь нашу волчью до темы крайней. Добрая она у меня.

Женщина, прижав с нежностью к себе ребенка продолжая улыбаться, проговорила.

— Выходит не я одна по родине скучаю. Мне Татьяна за эти занятия весь мозг выносит. По неволе начинаю вас мужиков, попавших под такую раздачу понимать.

Котенок, прижимаясь в ответ к Насте, состроив самое серьезное лицо, выдал негромко.

— Мама ты не бойся, я маме Тане ничего не скажу. Она не узнает и не будет на тебя ругаться.

Продолжая обнимать мальчика, Настя с нежностью и непередаваемой материнской гордостью, произнесла.

— Защитник ты мой. Пошли, обедать пора.

Вечером после всех дневных тренировок, Настя, расположившись у себя в кабинете занималась бумагами. Вот ведь гадство, бегаешь загнанной собакой по кластерам, воюешь, не жалея собственной жизни с тварями, попадаешь в переплеты, а чувства собственной важности нет. Но едва ты, расположившись в собственном кабинете в кожаном кресле берешь в руки приготовленные специально для тебя отчеты, рапорта, донесения в душу устремляется ощущение что весь мир вертится только вокруг тебя. Улыбнувшись своим мыслям, женщина, поставив локти на столешницу взяла очередной рапорт от службы снабжения. От прочтения ее отвлек стук в дверь кабинета. Не применяя дар сенса, просто на слух, Сухой, отметила для себя Настя, громко произнеся.

— Входи.

Вошедший мужчина, цепко окинув перебираемые Настей бумаги, произнес с неистребимым имперским акцентом.

— Госпожа генерал я к вам по личному вопросу. Вы позволите?

Грустно улыбнувшись в душе, женщина кивком головы указала на стул рядом со своим столом. Севшей на него мужчина явно волновался и оттого медлил с разговором. Тяни не тяни, а все одно придется на эту тему говорит поэтому женщина начала разговор, первой.

— Я полагаю ты ко мне пришел Татьяниной руки просить.

— Да, так у вас говорят. Я хочу создать семью с вашей подругой. Мне она очень сильно нравится и даже больше чем просто нравится. Но ни для кого не секрет на базе что вы с мадам Татьяной близки. Поэтому без вашего согласия я не могу этого сделать. Это будет неправильно по имперским юридическим нормам семейного права, а так же, по нашим местным правилам жизни.

Глянув беззлобно на сидевшего напротив нее Сухого, она спросила.

— А Татьяна что говорит?

— Госпожа Татьяна на распутье в этом вопросе плюс ко всему она боится, что вы меня просто можете убить из-за желания жениться на ней.

Ответил ей полковник, вспотевший до нельзя, выпрямив спину и явно опасаясь сидевшей в розовом халате за столом женщины.

— Вот блин, обидно, что вы из меня все какую-то маньячку с уехавшей кукушкой делаете. Ну бывает, вспылю иногда, так это же не повод меня зверем воспринимать. Если Татьяна не против, то совет вам да любовь препятствовать не стану.

Вставший со стула мужчина облегченно выдохнул, поблагодарив.

— Спасибо вам госпожа генерал. Еще одна просьба не могли бы вы как служитель местного культа нас с Татьяной соединить узами брака перед местными богами.

Продолжая давить в душе бушующий пожар, Настя, мило улыбнувшись, ответила.

— Как надумаете, сообщите, организуем свадьбу как полагается, и я вас обвенчаю. Иди уже, герой любовник у меня дел с бумагами полно, управиться да спать.

Едва за мужчиной закрылась входная дверь, Настя, осторожно сдвинув в сторону бумаги, беззвучно заплакала, придерживая свои текущие ручьем слезы ладонями что бы они не накапали на столешницу. Теперь ее сердечко привязано только к Котенку, глупо конечно, но потаенная надежда на Танькин отказ Сухому была. Дура, набитая дура-повторяла как заведенная