В поисках воспоминаний - Наталия Широкова
И мы все-таки искупались в озере…, защитив территорию нашего дикого пляжа от проникновения кого-либо ещё.
Мы провели с Милли три чудесных дня и три волшебных ночи на берегу прекрасного озера. А потом он меня покинул.
– Тиа, мне необходимо вернуться в эльфийское королевство. Я приписан от Гильдии магов ко двору пресветлого принца и не могу оставить пост придворного мага надолго. – С печалью в голосе Милли говорил эти слова, прощаясь со мной.
– Я понимаю, я все понимаю, не грусти, любимый, мы все равно восхитительно развлеклись. – у меня сердце заходилось в тоске, что я опять целую вечность не увижу мое рыжее чудо.
– Я люблю тебя, моя прекрасная фея!
– Я люблю тебя, мое рыжее солнце!
Наши лошади разъехались. Милли отправился на юго-запад в эльфийский край, а я на север – домой.
Глава 8
Недалеко уже, за леском, скоро покажется тот знакомый луг, где мы с Миррой собирали анемоны и плели венки, или где летали на ковре-самолете с Милли. Лошадка, почуяв родные запахи пыталась перейти в легкий галоп, чтобы быстрее достигнуть родного стойла. Но я придерживала её, заставляя ехать неторопливой рысью. Я еду домой, я обрела дом, семью, любовь, и все это со мной здесь и сейчас. Но что же имел в виду гном, когда говорил, что я должна обрести неведомое и потерять его же? Неужели я это все могу потерять? Чтобы восстановить мои воспоминания? Нет, я так не хочу, это слишком уж огромная жертва. Или все-таки мастер Гродо говорил про другое? Он же упоминал, что я должна обрести то, что тут не могу помнить. А то, что я имею, это во все времена было и у всех. И у меня точно – и семья, и дом, и любовь? Я хочу вспомнить. Меня не отпускает нить прошлого, я чувствую, что неполноценна без своих прошлых воспоминаний. А может дело во мне? Я должна умереть? И на смертном одре вспомнить все? Говорят, что вся жизнь проносится перед глазами, когда последний вздох покидает тело. Тогда какая это жертва. Ерунда получается. Я сейчас додумаюсь до вообще сверхъестественного. О меня встречают, какая прелесть. Я усмотрела на лугу одинокую фигуру… Незнакомую…
И ещё я увидела, что на лугу появились знакомые мне фигуры Мирры и Дормиана. Но они находились ближе к незнакомцу, чем ко мне. Откуда они узнали, что я приближаюсь к дому? Наверное, Милли отправил весточку, когда прибыл ко двору эльфийского принца. Вот они и вышли меня встречать, подгадав время. Но кто этот незнакомец? Гость? Друг? Не нравится он мне. И стоит ведь ко мне спиной, значит не встречать меня пришел вместе с ними, а поджидает кого-то. Я пустила лошадку быстрой рысью, чтобы уменьшить расстояние между мной и загадочной фигурой. В это время Мирра, заметив меня издалека, помахала рукой и бросилась через луг мне навстречу. Пробегала она слишком близко от незнакомца, даже внимания не обратила, а зря. Странный незнакомец выбросил руку по направлению к девочке, и его рука превратилась в щупальце, которое обвило тело Мирры, остановив её бег. Да что же это такое твориться? Почему Дормиан замер в нескольких метрах от незнакомой фигуры и ничего не делает? Я гнала лошадь быстрее и уже подъезжая, услышала, как Мирра сердито закричала и забилась в кольце щупальца:
– Отпусти меня сейчас же!
Но её слова, обычно действующие на всех очень убедительно, в этот раз не возымели никакого эффекта. Видать от страха сила внушения понизилась. Я уже была в двух метрах от них и спрыгнув с лошади, налетела со спины на незнакомца, забыв о магии, стала бить его кулаками по руке, чтобы он отпустил девочку. Меня “вежливо” отбросили в сторону. Я шлепнулась на траву, на свой многострадальный копчик и зашипела от боли и злости:
– Убери от неё руки, слышишь? Дормиан, что происходит?
На меня даже внимания не обратили. Незнакомец продолжал сдерживать Мирру и пристально смотрел на застывшего мага.
– Вот мы и встретились мой старый недруг! – прогремел голос незнакомца. – Думаю, ты узнал меня после стольких лет?
Серая странная фигура стала преобразовываться в нечто ещё более неуловимое глазу. Вроде и человеческий облик, но размытый, плавающий; как некая субстанция, но в то же время сильная и зловещая. Серо-бугристая кожа, глаза прозрачно-голубые, слишком навыкате, базедовой болезнью искореженные что ли… И руки-щупальца смутно напоминали мне про встречу в заливе. Неужели это хозяин того кальмара? Или осьминога? Но зачем он здесь? Вот и добралась до дома, а тут ещё одна напасть проявилась. И почему Дормиан застыл как истукан, надо же что-то делать.
– Тиа, не влезай! – как услышав меня, произнес маг, не отрывая взгляда от серого урода. – Это – не твое дело, я разберусь сам!
– Конечно разберешься, ты всегда делал все сам, принимал решения, которые стоили жизни тем, кто любил тебя, так Дормиан? – голос существа стал грозно-насмешливым.
– Да, Циртрес, принимал, и не я один, мы вместе с твоей дочерью так решили! – произнес маг, а я сидела на ноющем копчике и ничего не понимала. Какая дочь? У этого слизняка есть дочь!? Ужас какой…
– А знал ли ты посредственный маг-любитель, что это будет стоить жизни моей дочери? Что обряд дает неполное обращение и сущность элементаля гибнет в неполноценной оболочке? Зачем ты отнял у меня единственное, что вносило смысл в мою жизнь? – спросил Циртрес, да так спокойно, что меня объял ужас. Это спокойствие “человека”, принявшего решение убивать здесь и сейчас.
– Лирмея сама выбрала свою судьбу и любовь, вместо бездушного существования в виде некой субстанции элементаля. – парировал маг.
О, так маг оказывается до Сереры там любил кого-то, и видно эта любовь встала поперек горла отцу его возлюбленной. А ведь он мне рассказывал, что Серера не единственная его жена, да я мимо ушей тогда все пропустила. Вот и расплата за грехи нарисовалась в виде уродливого грозного папаши. Ой, так он что, элементаль? А почему у него вид такой ужасно-покореженный жизнью. Элементали, ведь, красивые существа, созданные из стихии и способные ею управлять. А мне дальше все разъяснили, даже вопроса не успела задать. Тихо сидела на травке, не вмешивалась, как и приказали, раз дело не мое.
– Ты использовал мою дочь и бросил её, когда натешил своё самолюбие, как же, иметь власть над элементалем водной стихии. – Циртрес покачал головой, он как бы забыл, что
