Стать сильнее (СИ) - Шеллина Олеся "shellina"

Нажав на кнопку приема я вынужден был тотчас отвести руку от уха, чтобы меня не контузило летящими из неё воплями.

— Ну надо же, а я думал, ты снова трубку где-то в машине бросил, — ядовито сказал Вольф. — А ты всё-таки решил удостоить меня разговором. Или мне просто повезло, и ты успел вернуться из тех злачных мест, по которым сейчас шляешься, в машину, и теперь можешь спокойно убедить меня, что воспользовался дружеским советом, и телефон всегда при тебе.

— Можешь не верить, но трубка действительно всегда со мной, вот только я успел восемь раз пожалеть, что не послал тебя вместе в трубкой подальше. У меня вообще складывается впечатление, что я прекрасно жил до того момента, как тебе не взбрело в голову заняться производством, — рявкнул я в трубку.

— Тащи договор, кретин! Я не собираюсь ждать тебя вечно. — буркнул в ответ Вольф и отключился.

— Вот же козел, — я сунул трубку в карман с такой силой, что чуть его не прорвал. — Где Волков? — прорычал я, обращаясь к девушке.

— А это что, правда, такой телефон? — она не сводила с меня восторженного взгляда. — И как он звонит? За счет чего? — девушка вышла из-за стола. — А это правда, что его придумали Вольф и Керн? Но, если Вольф вам звонил, значит, вы — Константин Керн? Ой, — и она приложила ладони к горящим щекам.

— Гениально. Ты просто гений дедукции, браво, — я пару раз хлопнул в ладони. — А я сегодня, весь из себя Керн, получу ответ на очень простой вопрос: господин Вольф, который сейчас звонил и стал причиной твоего восторженного ступора и приступа гениальности, получит наш договор, или так и останется без него, и подобные трубки поступят в магазины с огромным опозданием? — девушка продолжала смотреть на меня с восторгом, прижав руки к щекам.

— Что вы только что сказали? — она выпорхнула из-за стола. — Неважно. Вы присядьте. Давайте, я вас чаем напою. — Девица просто не знала, что со мной делать и как угодить.

— Мне не нужен чай, мне нужен Волков и мой договор!

— Константин Витальевич, — наши вопли, похоже, расслышали сидящие в кабинетах люди, и Волков выскочил из одного из них, держа в руках папку с документами. — Ваш договор. Что же вы не предупредили, что приедете? Я бы вас встретил прямо у входа.

— Чтобы свое украшение приемной мне не показывать? — я схватил папку. — Мой вам совет, увольте её, пока ещё не поздно.

— Но, Константин Витальевич... — но я уже не слушал его, а быстрыми шагами вышел из приемной. Похоже, Вольф излучает настолько зловредные флюиды, что это передается магическим образом ко всему, что тем или иным способом связано с производством.

Я сел в машину и швырнул договор, который так и не прочитал на сиденье.

— Мне однозначно нужен посредник между мной, производством и всем остальным миром. Причем он нужен мне вот прямо сейчас. Да и ко всему прочему этот посредник должен уметь за себя постоять. Поехать и у моего тезки — инженера всё-таки увести секретаря? Ну а что, как Керн я же могу её по производственной необходимости на другое место работы перевести? — Несколько минут я довольно серьезно обдумывал эту, как мне показалось, гениальную мысль, но потом неохотно её оставил. Нет, я не могу так поступить, и вовсе не из человеколюбия, а потому что самого себя жалко. Ведь, вместо помощи, я вполне могу получить рвотный корень в кофе, а оно мне надо?

Я задумчиво постукивал пальцами по рулю. Просидел я так пять минут, которые в тот момент показались мне целой вечностью. А ведь я знаю подходящую кандидатуру. Ну как подходящую... Ладно, выгнать никогда не поздно и я, решительно вывернув руль, рванул в хорошо известном мне направлении.

Глава 11

Я остановился напротив цветочной лавки и в течение нескольких минут наблюдал через витринное окно, как Люсинда составляет букет под надзором матери Рыжова. При этом девчонка внимательно слушала, что ей говорят, и выполняла поручение весьма старательно. Значит, какие-то представления о субординации у неё имеются.

Ждать чего-то дальше — это давать лишний повод Вольфу закатить очередную истерику, поэтому я вылез из машины и решительно направился к лавке.

Звякнул колокольчик, и милейшая госпожа Рыжова улыбнулась, узнав меня.

— О, добрый день. Вам опять нужен букет? И для кого на этот раз: для мамы, для невесты или, может быть, для будущей тещи? — на её последнем предположении не выдержал и хмыкнул. Надо же, а ведь я действительно не знаком с госпожой Стояновой. Даже имени её не знаю. Надо бы поинтересоваться, чтобы не попасть в дурацкое положение. Особенно это будет актуально на балу.

— Нет, не угадали, мне не нужен букет, мне нужна вот эта прелестница, — я улыбнулся Рыжовой и подошел к вышедшей из-за большего стеллажа Люсинде. — Одевайся, поедешь со мной.

— Куда? — она нахмурилась, глядя на меня.

— Хочу предложить тебе работу, — коротко бросил я, огляделся по сторонам, увидел висящее на вешалке женское пальто, которое, судя по размеру будет госпоже Рыжовой немного маловато. — Это твоё? — она напряжённо кивнула, и я снял пальто, неприятно поражаясь про себя тому, что оно настолько тонкое, совершенно не зимнее. Чтобы не застыть, Люсинда вдобавок носила длинный вязанный шарф, но сомневаюсь, что он её спасал от зимнего холода. Сунув пальто опешившей девушке в руки, сделал шаг назад, чтобы не мешать одеваться. Но Люсинда мяла в руках пальто и не спешила его надевать. При этом она молчала, что-то обдумывая, закусив губу. Наконец, она покачала головой.

— Нет. Во-первых, я ничем таким не занимаюсь. А, во-вторых, у меня есть жених, — заявила она решительно. Теперь уже я задумался, стараясь сообразить, что же она имеет ввиду. Когда же понял, к счастью, это произошло довольно быстро, то мог только усмехнуться.

— И что, даже, если речь пойдет о том, чтобы обслуживать исключительно мои потребности, ты продолжишь так категорически отказываться? — я с любопытством смотрел на неё. Кстати, при свете дня она выглядела более привлекательной: невысокая, стройная, темноволосая и черноглазая. У неё были мелкие черты лица, но всё вместе это выглядело довольно симпатично. Правда, макияж, наверное, мог бы быть не таким ярким, но тут вопрос вкусовщины. Выслушав моё предложение, она вспыхнула и быстро взглянула на Рыжову. Похоже, только присутствие этой милейшей женщины не позволяло Люсинде обматерить меня, предварительно надев на голову вазу с цветами, желательно с розами, чтобы всю морду шипами исцарапать.

— Я же сказала, нет, — прошипела она. — Слушай, ты довольно симпатичный, но лучше бы шёл отсюда, пока я более доходчиво не объяснила.

— Странно, а ведь совсем недавно ты с такой надеждой говорила про то, что мечтаешь работать секретарём в какой-нибудь легальной фирме, с честным заработком, который прописан в контракте. Ну, извини, если я тебя не так понял, — повернувшись к кусающей губы хозяйке лавке я слегка поклонился. — Извините, что отнял у вас время. — После этого направился к двери.

— Постой, — я не оборачивался, но слегка затормозил. — Что ты говорил про работу секретарём? — ко мне подходила Люсинда, натягивая на ходу пальто.

— Мне нужна секретарша, что тут непонятного? — я открыл дверь, впуская в лавку морозный воздух.

— А почему я? — Люсинда схватила меня за рукав, останавливая. Я повернулся к ней. Теперь она выглядела сосредоточенной: губы плотно сжаты, брови нахмурены. — Почему ты предлагаешь это место мне? Мне ещё до окончания курсов и получения удостоверения — две недели. И то, не знаю, получу ли я его, ведь сейчас должна быть практика, а меня никто не берёт.

— Честно? — она напряженно кивнула. — Мне просто лень кого-то искать. А ты довольно правильно говоришь, основам тебя научили, а остальное придёт с опытом. К тому же, даже ты лучше, чем та девица, которую сейчас уже должны были уволить. Так ты идешь?

— Тётя Катя, — она обернулась к Рыжовой.

— Иди, детка. Может это и есть твой шанс в люди выбиться? — Рыжова улыбнулась и с тревогой посмотрела на меня.