Сказка - Стивен Кинг
– Она не моя, – сказал я, подумав о том, что она уже стала моей. По крайней мере, на время. Я попросил Радар сесть, не зная согласится ли она. Она села в тот же момент, будто ждала команды. Я опустился рядом с ней. Я заметил миссис Ричлэнд, которая вышла понаблюдать за нами, прикрывая глаза ладонью от солнца.
– Приобними её рукой, – попросил Харримэн.
Как только я сделал это, Радар лизнула меня в щёку. Я рассмеялся. Именно этот снимок попал в следующий выпуск «Сан». И как выяснилось, не только туда.
– Каково там внутри? – спросил Харримэн, показывая на дом.
Я пожал плечами.
– Наверное, как в любом другом доме. Обычно. – Не то, чтобы я знал, видев только коридор Старого Чтива, кухню, гостиную и прихожую.
– Ничего необычного? Потому что он выглядит пугающе.
Я открыл рот, чтобы рассказать про телевизор из времён, когда не существовало кабельных каналов, не говоря уж о стриминге, но снова закрыл. До меня дошло, что Харримэн перешёл от съёмки к интервью. По крайней мере, попытался. Будучи новичком, он не отличался особенной утончённостью.
– Нет, это просто дом. Я, пожалуй, пойду.
– Ты будешь заботиться о собаке, пока мистера Боудича не выпишут из больницы?
На этот раз я протянул руку первым. Радар не зарычала, но внимательно наблюдала на всякий случай. «Надеюсь, фотографии получились хорошими. Пойдём, Радар».
Я направился в сторону дома. Когда обернулся, Харримэн переходил улицу, чтобы поговорить с миссис Ричлэнд. Я ничего не мог с этим поделать, поэтому просто пошёл вокруг дома, а Радар следовала за мной по пятам. Я заметил, что после прогулки она выглядела бодрее.
Я засунул приставную лестницу под крыльцо, где также лежала лопата для снега и большие старые садовые ножницы, такие же ржавые, как засов на калитке, и, вероятно, управляться с ними было так же трудно. Радар смотрела на меня сверху вниз, стоя на крыльце; это была настолько милая картина, что я сделал ещё один снимок. Я начинал терять голову из-за Радар. Я знал это и не был против.
Под кухонной раковиной стояли чистящие средства и аккуратная стопка бумажных пакетов с логотипом «Тиллера». Также там были резиновые перчатки. Я надел их, взял пакет и отправился на поиски какашек. Нашёл много.
В воскресенье я снова посадил Радар на поводок и прогулялся с ней до нашего дома. Сначала она, вернее, мы оба, двигались неторопливо из-за её артрита и потому, что она совершенно не привыкла гулять далеко от дома. Она продолжала поглядывать на меня, ища поддержки, и это трогало моё сердце. Но через какое-то время она начала двигаться более лёгкой и уверенной походкой, останавливаясь понюхать телефонные столбы и приседая то тут, то там, чтобы другие собаки знали, что Радар Боудича была здесь.
Папа был дома. Радар сначала отпрянула от него, зарычав, но когда папа протянул ей руку, она подошла и понюхала её. Полкусочка болонской колбасы скрепили знакомство. Мы пробыли там около часа. Папа расспросил меня о фотосессии и рассмеялся, когда я сказал, как Харримэн попытался разузнать у меня о внутренней обстановке дома, и как я заткнул его.
– Он наберётся опыта, если останется в новостном бизнесе, – сказал папа. «Уикли Сан» – как раз подходящее для этого место.
К этому времени Радар дремала рядом с диваном, где папа однажды отключился пьяный. Он наклонился и взъерошил ей шёрстку.
– Держу пари, в рассвете сил она была, как ураган.
Я вспомнил рассказ Энди об ужасном звере, с которым он столкнулся четыре или пять лет назад и согласился.
– Тебе надо поискать, есть ли у мистера Боудича какие-нибудь собачьи лекарства от артрита. И, скорее всего, ей следует принять таблетку от сердечного гельминта.
– Я проверю. – До этого я снял поводок, но теперь прицепил его обратно к ошейнику. Радар подняла голову. – Нам пора назад.
– Не хочешь оставить её здесь на день? Кажется, ей тут вполне комфортно.
– Нет, я должен отвести её обратно.
Если бы он спросил почему, я сказал бы ему правду – потому что, думаю, Говарду Боудичу не понравится, если Радар останется здесь.
– Хорошо. Вас подвезти?
– Не нужно. Думаю, с ней всё будет хорошо, если мы пойдём медленно.
Так и было. На обратном пути вверх по склону холма, Радар с радостью обнюхивала траву на чужих газонах.
6
В понедельник днём подъехал аккуратный маленький зелёный фургон с надписью: «ТИЛЛЕР И СЫНОВЬЯ» на борту (сделанную золотом, не иначе). Водитель спросил меня, где мистер Боудич. Я рассказал ему, и он протянул мне пакеты через калитку, будто это в порядке вещей; думаю, так и было. Я вписал сумму в пустой чек, подписанный отцом – меня привела в ужас мысль о ста пяти долларах за три пакета продуктов – и отдал его. Там были бараньи отбивные и фарш из вырезки, которые я положил в морозилку. Я не собирался есть его еду (за исключением печенья), но и не хотел, чтобы она пропала.
Покончив с этим, я спустился в подвал, закрыв дверь, чтобы Радар не попыталась пойти за мной. Он ни в малейшей степени не походил на подвал серийного убийцы, только плесень да пыль, будто там давно никто не бывал. На потолке рядком висели флуоресцентные лампы, одна из них на последнем издыхании. Цементный пол. На крючках висели инструменты, включая косу, как у Смерти из мультиков.
В центре помещения стоял верстак, накрытый тканью. Я приподнял край и увидел частично собранный пазл, который, казалось, состоял из миллиона деталей. По тому, что я мог видеть (там не было упаковки, чтобы удостовериться), картинка походила на горный луг со Скалистыми горами на заднем фоне. С одного конца стола, где было разложено большинство деталей, стоял раскладной стул. Стул покрылся пылью, из чего я сделал вывод, что мистер Боудич уже давно не работал над этим пазлом. Возможно, он сдался. Я бы так и сделал. Большинство оставшихся деталей представляли собой обычное голубое небо без единого облачка, нарушающего однообразность. Возможно, я рассказываю об этом подробнее, чем нужно… а, может, и нет. Было в этом что-то печальное. Тогда я не мог выразить причину этой печали, но теперь я стал старше и, кажется, могу. Это касалось пазла, а также древнего телевизора и коридора Старого Чтива. Это касалось занятий одинокого пожилого мужчины и пыли –
