Носитель Искры. Ключ ко всему (СИ) - Розин Юрий

Огромное тело, созданное под вдохновением от облика его души, было покрыто чернильно-чёрной чешуёй прочнее стали и титана, основой для которой послужила форма Голема земли. Плоть и кости являлись результатом идеального объединения свойств гибкости и изменчивости от водной формы Каппы, и дикой неукротимой мощи, унаследованной от Ужаса, формы металла. Гениальные труды древнего мага Чибака Сиджи по созданию энергетических ядер для его древесных воинов, перекочевавшие в форму Лешего, позволили драконьему сердцу, по сути живому реактору невиданной мощи стать настоящим чудом магии. А полыхающая энергия, прокачиваемая этим сердцем по всему огромному телу, досталась Дракону от огненной формы Дьявола. Добавив поверх всего этого свои разработки магического доспеха, благодаря которым стало возможным многослойное зачарование почти каждой мышцы и органа, Лазарис получил нечто совершенно удивительное.

Трёхсотметровый монстр, место которого было на страницах детских сказок, а никак не в реальности, не только ни капли не стеснял Мастера Хаоса своими габаритами и колоссальным весом, но и наоборот, давал ощущение невероятных лёгкости и свободы. Единый взмах гигантских крыл мог доставить его всюду, куда только мог достать взгляд, а бьющееся в груди сердце, само по себе способное стать национальным достоянием любой из империй, каждым мощным ударом словно звало в высокие небеса, в бесконечный полёт, в неистовый бой.

И, даже если у шестёрки магов оставались какие-то сомнения, первым же движением огромный Дракон заставил их осознать: более страшного противника они ещё не видели ни разу в жизни. Длинная изящная шея выгнулась, из-под чешуек на ней начало пробиваться тусклое алое свечение, быстро поднимавшееся к рогатой голове. И в следующую секунду драконья пасть изрыгнула огненный поток длиной в несколько километров. Достигнув всё продолжавшего расходиться моря внизу, пламя не остановилось. Солёная вода не могла затушить магический огонь, он, поднимая огромные клубы пара, погрузился на глубину ещё около сотни метров — и только тогда затих, оставив после себя полыхающее, будто облитое маслом, море.

Однако бо́льшая часть пламени всё-таки предназначалась не Круглому океану, а шестерым представителям, вынужденным с самого начала объединить усилия, чтобы сдержать атаку Мастера Хаоса. Многослойная защита, выросшая на пути огненного протуберанца, вспыхнула настоящей многоцветной радугой. Цветами от белого до густо-синего переливался ледяной купол, созданный Хиаллой. Всеми оттенками чёрного и серого окрасилась сотканная из сгустившегося дыма стена, выставленная Безликим. Барьер Кигарю, похожий на выставленную на пути атаки ладонь великана, нежно светился жёлтым. Металлическим блеском слепил огромный щит, в который за доли мгновения превратилось одно из колец на руке Акволя Раута. А на тончайших нитях, появившихся из ладоней Ол Эры и соткавших ажурное кружево паутины, искрились ядовито-зелёные, тёмно-фиолетовые и ярко-алые капли. Поодиночке у них ни за что не вышло бы остановить поток пламени. Но сейчас пять барьеров поддерживали и взаимно усиливали друг друга, так что даже на самом первом слое — ледяном куполе, от потока адского огня не появилось и следа разрушения. Толстяк Хефса никакую защиту не выставлял, но вместо этого, окутавшись на мгновение клубящимся туманом грязного красно-коричневого цвета, превратился в великана ростом с десятиэтажный дом, ещё более толстого, чем оригинал, с непропорционально большой головой и даже для этой головы огромными челюстями. Фактически, из тридцати метров роста гиганта больше трети занимал рот. В моменты, когда капли и завихрения драконьего пламени всё-таки прорывались по периметру пятислойного барьера, Хефса, не задумываясь, бросался наперерез и проглатывал искры. И огонь, достаточно горячий чтобы прожечь насквозь вольфрамовый лист, способный гореть в вакууме и любых жидкостях и даже обладающий естественным свойством сжигать окружающую энергию, в том числе и из чужих заклинаний, пропадал в желудке великана без каких-либо следов.

Поток пламени прервался лишь спустя минуту, когда у Мастера Хаоса закончилось дыхание. И хотя ни один из шестёрки не пострадал, шок, отражавшийся на лицах, был достаточным подтверждением невероятной мощи драконьей формы. Ни один из них ещё не сталкивался с настолько ужасающей силой. Даже сверхтяжёлые магические установки, каких даже у Эрда и империи Зверя не нашлось бы и полудюжины в самых крупных и важных городах и стратегических точках страны, по своей задумке обязанные иметь возможность подавить даже Грандмастеров своей огневой мощью, не шли с драконьим дыханием ни в какое сравнение. А ведь такие установки имели лишь один-единственный тип атаки, тогда как Лазарис был настоящим магом, и поистине гениальным к тому же. Иначе он бы точно не смог создать подобную магию, даже с теми ста с хвостиком тысячами единиц силы души, что были у Мастера Хаоса после пленения в саркофаге культа.

И это было действительно так. Благодаря объединению десятков сложнейших концепций и десятков тысяч всевозможных заклинаний, вписанных в тело крылатого ящера, возможности формы Дракона вышли далеко за границы и так ужасающей личной силы Погибели Сфарры. Если бы у шестёрки представителей не было своих козырей, они бы не выдержали даже этой, самой первой и, по сути, пробной атаки. Однако, как бы ни хотелось Лазарису победить быстро, против него выступал секстет с общей продолжительностью жизни более трёх с половиной тысячелетий. Такое, к сожалению, было практически невозможно преодолеть чистой грубой силой.

Хотя, конечно, сила могла быть очень разная. Длиннее самых длинных копий и острее самых острых мечей, когти на могучих лапах из тёмно-тёмно-серых вдруг стали полупрозрачными, словно сделанными из огромных чёрных кристаллов. И когда Дракон, вдруг сорвавшись с места и за доли секунды преодолев отделяющую его от представителей сотню метров, вонзил их в ледяной купол Хиаллы, тот вдруг начал плавиться, словно обычная сосулька под жарким солнцем. Это была самая страшная магия Мастера Хаоса, куда страшнее любого, сколь угодно горячего огня — сила изменения и уничтожения законов мироздания. Любое заклинание в своей основе имело реальный прообраз. Огонь, вода, камень и воздух, плоть и кровь, оружие и броня, звери и монстры, мысли и чувства, душа и тело, пространство и время… суть магии заключалась в подражании реальности и, хотя можно было вносить необходимые “правки”, чтобы эффекты стали полезнее и удобнее, первоначальная база не могла быть изменена без изменения сути заклинания. И Лазарис, способный превращать воду в спирт, свинец в золото, тепло в электричество и жизнь в смерть, мог повторить всё то же самое и с чужими заклинаниями.

На лице Хиаллы, заклинание которой начало ломаться с самых глубинных слоёв, отразилась ярость вперемешку с болью от повреждаемой души, однако свой барьер магесса не отменила. Наоборот, её тело вспыхнуло куда более ярким льдисто-голубым свечением и айсберг-барьер тут же начал разрастаться с опасной скоростью, грозящей даже поглотить тело чёрного дракона. В тот же момент Ол Эра, выругавшись себе под нос, с силой взмахнул руками, и количество нитей, что тянулись от его ладоней, также резко выросло. Паутина-щит, сплетённая из них, не увеличилась, но в несколько сторон от неё, огибая все остальные барьеры, выстрелили пучки новых нитей, намеревавшихся схватить Мастера Хаоса и опутать словно муху. Среди шести представителей эти двое хотели смерти Лазариса куда больше остальных, так что и прибегнуть к радикальным мерам они решили первыми.

Однако чтобы поймать чёрного дракона этого было мало. Перепонки на крыльях окрасились в огненно-красный, как и шея Дракона недавно, и после яростного взмаха из них в продолжающую увеличиваться ледяную глыбу ударил уже не такой концентрированный, но зато куда более масштабный огненный поток. С учётом размеров этой формы, Лазарису было бы достаточно просто несколько раз пролететь в таком виде над какой-нибудь армией, чтобы превратить десятки, а то и сотни тысяч человек в обугленные головешки. Более того, это не было обычное пламя. Как и драконьи когти, оно выглядело словно бы кристальным, будто живой и постоянно колеблющийся рубин. Самый большой рубин в мире. И в тот же момент чешуя Дракона покрылась кромешно-чёрной плёнкой, поглощающей абсолютно весь падающий на неё свет.