Мир жизни и смерти (СИ) - Пуничев Павел Михайлович

— Ну что, как улов?

— Вы не поверите, еще почти три серебрушки заработали! Как вы ушли, народ так и повалил!

Отлично, мою долю можешь себе оставить, в счет бревна и лестницы.

— Спасибо огромное! Я за всю жизнь столько денег не видел.

— Не за что, ты их честно заработал. Не знаешь еще, где можно инструмент добыть, лопату или кирку.

— Кирка у нас старая отцовская есть, могу вам отдать, если очень нужна.

— Нужна. Тогда завтра перед началом новой жизни забежишь, занесешь мне алебарду и кирку, только рано не приходи я после сегодняшнего отсыпаться буду. Все беги домой, а я к травнице и спать.

У дома травницы меня ждал облом. Уже на подходе к дому я услышал исходящие от него вопли и стоны. Решив, что хозяйку дома кто-то грабит, я выхватил топор и бросился к дверям, но уже через два шага остановился, ибо три тени человеческих фигур в характерных позах на шторах окна, явственно показали, что если в доме что и похищают, то только честь заслуженной пенсионерки.

Махнув рукой и решив сдать осколки завтра, пошел домой, с трудом волоча за собой тяжеленую трубу. Проникновение на задний двор и возвращение трубы на место прошло без происшествий. Водрузив ее на самовар и долгую минуту понаблюдав как из согнутой под девяносто градусов, дырявой трубы идет дымок, решил, что никто разницы и не заметит, поплелся в свой номер. Пробраться через переполненный зал и подняться по крутой лестнице оказалось для меня подобно подвигу. Поэтому, когда я открыл дверь и зашел в свою комнату, я подумал, что у меня в глазах двоится от усталости. Но потом заметил, что одна из девушек, лежащих на кровати рыжая, а другая блондинка.

— Что, девушки, нижнее белье для дам в вашем мире так и не придумали?

Не замечающие ничего, весело щебечущие девушки, перестали болтать и синхронно повернулись ко мне.

— О, господин, вы вернулись?

— Вернулись, вернулись. А почему ты здесь, и почему вас двое?

— Мы выпили немножко рома и теперь хотим пошалить, — пьяные нотки в ее голосе проступили отчетливее, и я понял, что рома было совсем не чуть-чуть.

— Вам везет. А я устал зверски, целый день впахивал как Папа Карло, меня жгли, расстреливали, а в конце засадили раскалённым камнем в левую полупопицу.

— Так ты ранен!

Алена вскочила с постели и, ступая на носочках по холодному полу, слегка пошатывающейся походкой метнулась ко мне.

— Показывай скорее, это может быть опасно! — стащила труселя до коленей и сочувствующе застонала, — о-о, мой бедненький!

Впившись в мои бедра, будто утопающий в спасательный круг, она начала покрывать шрам поцелуями.

— Гвиздец, вы пьяные, — поразился я, — вы сколько бухла вылакали? Я, конечно, слышал, что кошки бывает зализывают раны, но, чтобы люди… ай, осторожнее! Такого еще не видел.

— А я спереди его осмотрю, — подруга Алены соскользнула с кровати, и помогла стащить штаны до конца.

— Девушка, как вас там, спереди у меня никаких ран нет… Ай! Вот же твою мать, вот я попал! Я еще раз спрашиваю, — я постарался повернуться к увлекшейся Алене, — вы чего здесь делаете, ты же сказала, что не придёшь?

— У нее сегодня день рождения, — оторвавшись от своего занятия пожаловалась подружка, — а ее муж из дома выгнал.

— И ничего не выгнал, — Алена, наконец, отлипла от моих пострадавших ягодиц, уткнулась в мою спину носом и тихо всхлипнула, — просто сказал, что сегодня будет морить клопов, и чтобы я дома не появлялась, вот мы с Юлькой выпил чуть-чуть и к тебе пришли, надеялись, что ты нас побалуешь, но если ты занят…

Я глянул вниз, и еще раз усомнился что рома было немного и вздохнул. После такого дня с одной бы справится, а тут две, да еще явно на взводе. Надо брать этот бедлам в свои руки.

— Так, отлипли обе от меня, раз-два! В постель, бегом марш! Носы в подушку, лежать не шевелиться пока я не разрешу. Ни слова, ни шевеления. Выполнять!

Девушки, пьяно хихикая, метнулись к кровати зарываясь лицами в подушки.

Я стащил с себя лохмотья, поморщившись от запаха из-под мышек, действительно от реальности не отличить, тащит натуральным козлом.

Глотнул рома из почти пустой бутылки. Ром, пройдясь по организму огненной волной расслабил натруженные мышцы, настроив меня на лирический лад.

— Ну, что ж, — я полюбовался на открывающийся шикарный вид, — старший сержант, главный инструктор по физподготовке космических рейнджеров, мадам Джейн Вулф, выручай. Надеюсь, твои уроки не прошли даром.

Растер в огрубевших от сегодняшних приключений руках немного массажного масла, присел меж девчонок, легко прошелся ими по бархатной коже спин. По спине Алены прошла нервная дрожь, она хотела повернуться и что-то сказать, но я тихо рявкнул:

— Приказа болтать не было, лежим и слушаем мои команды.

Руки пошли ниже, скользили по ягодицам и стройным ножкам, вернулись обратно, расслабляя мышцы, заставляя мурашки предвкушения метаться от шеи до ягодиц. Мягкие поглаживания постепенно перешли в тонизирующий массаж.

— Ноги на ширину плеч, попки приподнять.

Мои руки спустились в ложбинку между ягодиц, и тут уже затрепетала и вторая.

Как мало этим девчонкам надо для счастья, что-то местные парни их совсем, видимо, не балуют.

Через пару минут интенсивных поглаживаний, не в силах сдерживаться обе подались навстречу мне, по комнате разнесся слитный стон.

— Кто разрешил стонать!? Страдать молча!

Стоны прекратились, белоснежные зубки впились в уголки подушек, руки стиснули простыни сдирая их с матраса, обе подались еще дальше назад уже не сдерживая себя. Затем тела обеих задрожали, и они повалились на простыни тяжело дыша.

Я вытер руки полотенцем легонько прошелся пальчиками вдоль хребта, снова вызывая бурю мурашек.

— Все, вольно, разрешаю двигаться.

Черт, зря я это сказал. Так жестко меня не насиловали еще никогда. А когда все закончилось я был похож на мумию, высушенную столетиями палящего пустынного солнца.

Пришлось Алене метнуться на кухню и притащить целый поднос всякой всячины. К сожалению, пива там была только одна кружка, а после целого дня на пустошах, и устроенной мне девушками встречи, это было как капля в море. Пришлось послать за пивом еще и подругу.

— Ты зачем ее сюда приволокла? Я, конечно, горячий финский парень и не против экспериментов, но мне и тебя больше, чем достаточно. Мне как-то комфортнее с тобой один на один общаться…

— О, мой господин…

— Ты меня слышишь, вообще? Ты куда? Что опять? Блин, да когда ж из вас весь алкоголь выветрится? Ладно, сегодня говорить бесполезно, завтра пообщаемся.

— Фо?

— Ничего, не болтай с набитым ртом, говорю.

Рыжая вернулась с целой батареей пивных кружек и ещё с одной бутылкой рома.

— Эй подруга, вообще-то была моя очередь, — попеняла она Алену, — на держи, — она протянула мне кружку и мигом избавившись от одежды нырнула ко мне под бочок.

— Эх, а в вашем мире, как этим занимаются? Небось, как-то все по-другому?

— По-другому, — согласился я, стараясь говорить как можно более короткими фразами, — но хуже. Болезни, эпидемии, грязный воздух, радиация, особенно в больших городах. Чтобы просто прикоснуться к другому человеку, нужно пройти двухнедельный карантин. У деда на даче и то в защитных костюмах приходится ходить. А тепло человеческого тела я, наверное, только в младенчестве испытывал, когда мама меня на руках держала. Вот все сюда в ваш мир и стремятся.

— Ужас. Не представляю, как так можно жить. Хотя у нас тоже ужасов хватает. Я еще соплячкой была, новостной листок читала, там про Маркиза Де Зада написано было. Он у себя девушек руками к стене кандалами приковывал и такое с ними вытворял, страшно даже сказать… Э-эх… Вот бы хоть раз такое попробовать…

— Хм, у меня, конечно, есть с собой кандалы, их можно вон к спинке кровати пристегнуть, но зачем все это? И без этого же все прекрасно.

— Я хочу! Давай прикуем меня, умоляю, что тебе жалко что ли?

— И я! Я тоже хочу.