Сага о Хродвальде (СИ) - Добрый Владислав

Хродвальд медленно повернулся к Клеппу, и попытался посмотреть на него так, что бы он понял, что следует заткнуться. Естественно он ничего не заметил.

А ведь предупреждение было ясным, поскольку его поняли и Нарви, и даже Айвен, тихонько отодвинувшиеся от Клеппа.

Только глупец спорит с богом. И если уж ты решил вразумить глупца, значит их теперь двое. Хродвальд перестал корчить рожи, и отвернулся, устремив взгляд на стол. Между тем Клепп продолжил:

— На одну долю выходит по тринадцать коров, и по две овцы. Или по одной корове, и семьдесят четыре овцы.

Клепп наконец посмотрел на остальных. Только глупец не знает, что слова важно говорить в то время, когда они нужны. Но еще важнее знать время, когда нужно молчать. А понять, когда говорить, и какие нужны слова, можно только смотря на того, с кем ты говоришь.

Но Клепп и был глупцом. Хоть и не совсем. Поняв что все молчат, он тоже опустил взгляд на стол, и невпопад добавил:

— Мой бог. Если я правильно посчитал.

— Принесите мне счетные камни — рявкнул Брагги.

Хродвальд не стал поднимать взгляд, опасаясь навлечь на себя гнев Брагги. Краем глаза он увидел, как пленница подошла к столу воинов, испуганно поглядывая на Брагги, прокралась за их спинами и положила руку на плечо Клеппа. Хродвальд очень удивился такой храбрости. Но ничего не сказал. Ничего не сказал и Брагги, хотя Атли потом рассказал, что бог удивился не меньше других. Атли смотрел в лицо бога чаще других, и не было причин, по которым ему нужно было бы лгать в таких вещах.

И только Клепп не удивился, а только успокаивающе похлопал свою рабыню по руке.

Слуги принесли счетные камни. В родном стадире Хродвальда, который теперь принадлежал его старшему брату Торвальду Большие Объятия, было много добра. Самые разные вещи, и даже некоторые, которым не нашли дела. Среди них похожие счетные камни. Но раб, который умел ими пользоваться, умер еще при их отце, и с тех пор никто не знал как заставить спящую в них магию работать. Хотя, старики говорили, что с ними было лучше…

Но что недоступно смертным, может сделать бог. Хотя и для Брагги эта магия не была легкой. Он пыхтел, тяжело вздыхал, и постоянно тер лоб. Хродвальд осторожно взглянул в лицо бога, и с ужасом заметил, что Брагги перестал улыбаться. Совсем. А ведь даже во время схватки с Эгилем Черным, с губ бога не сходила легкая улыбка. Но сейчас бог был серьезен. Если не сказать, зол.

Прошло много времени, которое Хродвальд провел слишком плохо, чтобы о таком рассказывать Наконец Брагги сказал:

— Семьдесят… Эм… Хм… Точно семьдесят… И одна. Да! Семьдесят одна овца на каждую долю.

Тревожная тишина наступила после этих слов. И даже слуги с кубками пропали. Брагги недоуменно посмотрел на прячущих глаза воинов за столом, и повторил:

— Ну, как я и сказал, я дам за каждую долю по одной корове и две дюжины овец….

— Хорошо! — тут же выпалил Хродвальд, и остальные закивали.

— В этом году — поморщившись, закончил Брагги — и столько же в следующем. А тебе молодой ярл, в счет твоих долей, я дам Рафнсвартр, у которого по двадцать весел с каждого борта, сейчас, и еще один драккар, который строят мне в Фьерде Синего Волка, в следующем году.

— Вот моя рука! — вскочил Хродвальд, и протянул руку Брагги — Все видят, это честная сделка!

Остальные, даже дурак Клепп, одобрительно загудели. Брагги пожал руку Хродвальда, и заулыбался.

— А что вы заскучали, друзья мои? Вы вернулись из неизведанных, новых земель с богатой добычей и великой ратной славой! Сегодня ваш пир, сегодня я сам буду петь вам песни! Веселитесь! Пейте мед! Эй, несите рога! И принесите еще еды, какой только пожелает славный Хродвальд, и его… — Брагги внимательно посмотрел на Клеппа — Смелая команда!

— За Брагги! — закричал Атли, принимая рог с медом у слуги, и шумно делая глотки. Остальные присоединились к нему.

Они еще немного поели, и обильно запили это медом. Оддрун словно спохватившись, прикрикнул на рабыню Клеппа, указывая ей на женскую скамью. Но Брагги остановил её, и велел ей остаться. И даже сесть за их стол. Это было неправильно, ведь пока она не села за весло драккара, она не была такого достойна, но если уж таково благоволение бога…

— Я смотрю на вас, и мне кажется я опять слышу, как смеется Фрея… — непонятно сказал Брагги, наблюдая как Клепп дает пленнице отпить меда из кубка.

Хродвальд немного успокоился. И сам не заметил, как уже хохотал над шутками Брагги. Прошло еще немного времени и Брагги велел принести лиру.

— Сегодня я спою вам песню, которую не пел уже давно. Но сегодня у меня настроение именно для неё…

Пока слуги бегали за лирой, Брагги взял со стола два свиных ребра, и вырезал на них руны. Никто не стал спрашивать зачем. А бог оставил их на столе, вытер руки о рубаху слуги, и только после этого взял лиру.

И бог запел.

Хродвальд уже слышал эту песню. Про волка и волчицу, её сочинил скальд много лет назад. Когда Хродвальд слышал её в первый раз, она ему не понравилась. Глупая история о том, что волк потерял свою волчицу, и не смог жить без неё, бросившись со скал в море. Конечно, в этот раз её пел бог, и Хродвальд рыдал в голос, размазывая по лицу слезы и сопли, и с удивлением прислушиваясь к бешено бьющемуся от горя сердцу. К счастью, песня была не длинная. Брагги закончил, и по своему обыкновению, замолк, давая время для тишины и мыслей.

Хродвальд с трудом успокоился. И подумал, что песня все равно глупая, и он любит совсем другие, те где есть борьба, и то, ради чего бороться. А потом подумал что, пожалуй, будет правильно, если эту мысль он навсегда оставит запертой за воротами своего рта.

Они выпили, и начали вспоминать истории о хороших свадьбах. Разговор быстро съехал на приданое, и самых красивых невест в Браггиленде.

— Халльгерд Длинноногая! — зычно рыкнул Оддрун, и с грохотом ударил по столу кулаком — Кто мне скажет, что не она лучшая из невест Браггиленда, тот скажет ложь!

— Это не она ли убила своего мужа? — пьяно удивился Атли.

— Нет, её мужа убил её дядя. Но говорят, суж Халльгерд был груб с ней. Или слаб в постели. Или не следил за снедью, и в доме кончилось вяленое мясо… Не важно! — Оддрун сделал широкий взмах ладонью, словно отметая от Халльгерд подозрения — Важно что она очень красивая!

— Насколько красивая? — заинтересовался Атли.

— У её мужа, не считая её приданого, было четыре больших стадира, и земля от Совиного камня, до Рыбьей косы — вполголоса ответил Оддрун — А еще у неё длинные волосы, до самой…

— И хорошая семья — вмешался Хродвальд. Ему казалось что он все еще не плохо соображает, только вот язык слегка заплетался — Когда брат её мужа приехал за вирой, то отец Халльгерд Длинноногой не стал сбивать цену, а выплатил все, и сразу, и не стараясь подложить добро хуже чем то, которым стал бы пользоваться сам.

Все согласились, что это очень честный поступок. Разговор зашел о людской щедрости. Атли рассказал историю о том, как один человек отдал за раба три коровы, а потом выменял его на глянувшуюся рабыню у соседа, хотя все знают что женщина в работе хуже мужчины. Люди это обсудили, и решили, что бывает так, что одна и та же вещь, нужна разным людям, по разному.

Тут Брагги спросил у Клеппа:

— А что бы ты дал, мой ловкий умом друг, за возможность понимать свою рабыню?

— Многое — осторожно ответил Клепп. Хродвальд облегченно улыбнулся. Все же Клепп не совсем дурак, и хотя бы осторожность ему не чужда.

— У тебя ведь не так много и есть. — улыбнулся Брагги — Разве что твоя часть добычи. Неужели отдал бы её?

— Ну… Половину точно! — почти не задумываясь кивнул Клепп. Хродвальд с размаху ударил себя ладонью по лицу, и с силой провел рукой вниз, стирая улыбку. Клепп неисправимый дурак, и Хродвальду пора бы это понять.

— Хорошо! — широко улыбнулся Брагги. И потом взял со стола свиные кости, и положил их перед Клеппом и его пленницей.

— Возьмите их в руки. Ну же. Зажмите в кулаке. А теперь Клепп, спроси её, понравилась ли ей моя песня?