Елена Звездная - Любовница снежного лорда
— Лорд Кхатараг, мое почтение, — произнес мой шеф.
— Приветствую, лорд Эйн, — несколько заторможенно произнес он.
Ну заторможенность, похоже, это у них тут повсеместно, поэтому я перешла к делу и спросила:
— Где назначить вам встречу?
На меня даже лорд Эйн странно посмотрел, не то что остальные. Точнее не остальные, а остальной — лорд Кхатараг отобрал зеркало у своего секретаря, и они начали плотно общаться с лордом Эйном. Сначала потрясенно, затем на повышенных тонах, после мой шеф едва не выломал свой тяжелый каменный стол, который, как оказалось, был в пол вмонтирован, потом в кабинете стало настолько холодно, что изморозь побежала по стеклам, потом… потом неожиданно что-то зазвенело, как капель по весне. Я прошлась по кабинету, отыскивая источник звона, и отыскала — лорд Аттар, который от удара начальства теперь стоял и обтекал в виде ледяной глыбы, собственно, издавал звук.
Точнее, даже не он, а зеркальце, у него на поясе висевшее. Естественно, никто этому зеркалу не помощник был, ибо я под толстый слой льда не пролезу, а мой шеф занят беседой и ему не до капели. Но я все равно подошла ближе и заглянула — через толстый слой льда мною была увидена перекошенная от ярости рожа Харниса. Харнис, узрев и меня сквозь слой замерзшей воды, заметно скривился, я радостно улыбнулась ему в ответ. Скривился сильнее. Послала воздушный поцелуй — кто-то позеленел, причем заметно очень… Полукровка, что ли? Ну от зеленомордых родом в смысле.
— Виэль, — неожиданно позвал меня шеф.
Обернулась, закуталась в шубу сильнее под его колючим красным взглядом. И выглядел начальник теперь очень сурово и приказывал так же:
— Организуй мне встречу с представителями всех драконьих кланов. Затем свяжись с представителями подснежного племени, мне требуется допуск ко всем ртутным путям Зандарата. Именно мне, на конкретно мое имя и мою ауру. У тебя три часа времени.
Ох, ничего себе. Я вообще не в курсе, кто такие «подснежное племя», мне в принципе неизвестно, сколько всего драконьих кланов в снежниковской стране, я понятия не имею, как оформлять допуски к каким-то там путям, я…
— Поняла, шеф, будет сделано! — уверенно отрапортовала начальнику.
Лорд Эйн кивнул, после чего, положив связующее зеркало на стол, подошел к замерзшему лорду Аттару, что-то нелицеприятное ему высказал и… И потом стало очень холодно, холоднее, чем было в момент ледяной атаки по предателю, потому как мой шеф неожиданно стал бураном! Тем самым, с красными глазюками, подхватил ледяную статую имени Аттара и смылся, снеся по мере следования дверь с петель.
То есть через мгновение я осталась наедине с моим зеленомордым жертвой туфель на высоком каблуке и с кушей работы, в которой я ни черта не разбираюсь!
Вдохнула, выдохнула. Посмотрела на дверь, которую подоспевшие зеленомордые спешно начали ремонтировать, сноровисто так и привычно, что сразу стало ясно — не впервой этим занимаются. Видимо, тут частенько все разносят.
Мое предположение подтвердилось, когда вбежавшие зеленомордашковые девицы торопливо пособирали весь оставшийся после заморозки Аттара лед, повытирали пол, протерли окна, заодно смахнули пыль и через несколько минут умчались. К этому же моменту и дверь была установлена на свое место, мастера проверили, как открываются-закрываются створки, и тоже умчались. Остались только мы с жертвой туфель и каблуков. Переглянулись. В моих глазах зажегся нехороший огонек истинного палача, в его — промелькнул страх истинной жертвы. Так что когда я пошла вынимать у него кляп, он уже точно знал, как сильно попал и вообще.
* * *Прошел час упорной работы по составлению контактов, с которыми требовалось пообщаться, а этот все еще ныл:
— Это дочь погибшего сэльда, сэльдина Юалия! Это все она! Я не мог отказаться. Если бы даже хотел, я не мог…
— А, то есть ты еще и отказываться не хотел, — сделала я резонный вывод из его нытья.
Понял, что спалился. Сглотнул, взвыл и взмолился вновь:
— Сжалься, пощади! Ради всемирного милосердия! Во имя озера Спящих Предков! Во имя всего чего угодно! Ради твоей матери!
— Слушай, мужик, я не в курсе даже имени своей матери, — ответила уже раздраженно.
Задумался, вопросил:
— Во имя отца?..
Бросив на него возмущенный взгляд поверх листа бумаги, который перепроверяла, мрачно спросила:
— Мужик, вот как ты думаешь, откуда мне знать, кто мой отец, если я мать вообще не видела, а?
— Ну не знаю, в северной Двие детей отцы вынашивают, но… — он нахмурился, хоть как-то разбавив страдальческое выражение на морде, — они синекожие… а ты розовая. У розовых иначе?
Вот после такого я обиделась и прошипела:
— Я не розовая!
— Вообще-то, розовая, — не согласился мужик, — белые — это снежные, а ты с розовым отливом.
Хм, нет, ну если с такой позиции рассматривать, то возможно, так что спорить не буду. И я опять уткнулась в бумаги. По итогам пытки зеленомордого выяснилось, что в Зандарате двенадцать драконьих кланов. Самым многочисленным оказался клан Саекхола, они же снежные драконы, обитают на вершинах горного хребта Самгоа, пересекающего Зандарат с юга на север, независимые, сильные, родоплеменной строй, патриархат, драконицы обычно имеют пять-шесть дракончиков. Затем, по уменьшению численности шли зеленые драконы (обитают в низинах, теплолюбивы, редко покидают свои территории), водные (делятся на морских и речных, разница в размере, насыщенности синим цветом, характере, у первых матриархат, у вторых равноправие), хрустальные (место обитания озеро Спящих Предков), воздушные (живут на облаках, или я чего-то не поняла, практически призраки, ни во что не вмешиваются, ничего им не нужно, в общем, плюют на всех свысока), черные (где живут, я так и не выяснила, зато летают ночью и пьют кровь). Дальше шли малозначительные Отсома, Тае, Катарн, Эсхуар — эти жили в степях, выживали как могли, питались живущими там же в степях монстрами.
— Сними-и-и-и-и! — уже поднадоев, взвыл зеленомордый.
Посмотрела на мужика, на туфли. Ну вот умница я, иначе не скажешь, а шеф еще угорал, когда я этому притащила обувь и начала его ноги в пыточный инструмент заталкивать. И ведь не верили, они мне тогда никто не верил, подопытный даже помогал себя обувать, а теперь вот как запел!
— Как вы этот ужас вообще но-о-осите!!! — почти скатился до истерики он.
— С мыслями о красоте и привлекательности, — важно ответила ему.
Скривился, затем уточнил:
— То есть, если я подумаю о красоте и привлекательности, мне станет легче?
Посмотрела на мужика с ярко выраженной небритостью, кривым, сломанным некогда носом, общей кривоватой рожей и честно сообщила:
— Конкретно тебе — нет.
В этот момент задребезжало зеркало.
Взяла за резную ручку, прикоснулась к вибрирующей зеркальной поверхности. То, что только на первый взгляд было стеклом, пошло рябью, как круги по воде, ртутное озерцо замерцало, разошлось, и я увидела Харниса.
Мужик был зол. Дышал характерно, на скулах желваки танец ярости изображали, в глазах стылый лед и обещание моей скорейшей смерти. И так оно было выразительно, это обещание, что я как-то с ходу здраво рассудила, что следует сказать:
— Лорд Эйн в данный момент не может вам ответить. Но ваш звонок очень важен для нас. Всего доброго.
И перевернула зеркало кверху донышком.
Посидела, пожала плечами, вернулась к записям.
Зеркало завибрировало снова, раздражающе так.
Перевернула. Узрела недовольного Харниса и вежливо, между прочим, очень вежливо сообщила:
— Мы будем рады, если вы сумеете известить нас о наиболее удобном для вас времени для разговора.
А в ответ это хамло прошипело:
— Сколько ты хочешь, девка человеческая?
Задумалась над вопросом. Перед глазами упорно вставало десять сыночков с глазами цвета едва выпавшего цвета, которые становятся красными, стоит мальчикам разгневаться… Хм. Вспомнила, что шеф радовал меня снежно-белым взглядом только в момент эпического изречения «Вы станете моей любовницей», а с момента, как я его замок разгромила, глаза были постоянно только красными.
— Виэль! — попытался дозваться меня Харнис.
Надо же, вон и имя мое выучил, забавно. И с глазами лорда Эйна забавно очень и непонятно, а уж как любопытно.
— Так сколько? Назови цену. Любую. Черт возьми, я готов уже практически на все.
Ловлю на себе заинтересованный взгляд подвешенного на шелковых лентах страдальца в туфлях, решаю, что надо бы подумать. Подумала. Подумала… Еще пару секунд… И окончательно оформилась мысль:
— Пора поесть.
Лицо Харниса изобразило крайнюю степень удивления, смешанного с возмущенным презрением, мужик в туфлях застонал, а я:
— Между прочим, с утра не ела ничего, кроме тортика!
Встала, вышла из кабинета в пустой коридор. Посмотрела вправо — никого. Посмотрела влево — никого. Повысив голос, задумчиво сообщила пустым стенам:
