Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

Это место Старейшины выбрали для проведения карнавала, особенно такого масштабного, как в этом году, которое прекрасно защитит всех собравшихся от любого вторжения. К примеру — от людей. Они его просто не увидят и обойдут стороной, да и тёмная чаща, в глухую полночь, в канун дня всех Святых, не столь привлекательна для них. Да и от тех, кого может привлечь такое количество белой магии в одном месте.

— Всё! Я готова! Просто не могла найти одну очень важную вещь. — протороторила девушка слегка запыхавшись и в доказательство, продемонстрировала им свою небольшую сумку.

Мысленно Оливия вознесла молитву, что бы по её лицу ничего нельзя было прочесть. Боясь, что бабка с матерью заметить, как она взволнована и тогда начнут выпытывать. Но в принципе могут списать это на волнение перед торжеством, которое они ждали, мучительных три года.

По-видимому, либо они действительно так решили, либо она сумела хорошо замаскировала свои истинные чувства, но родительницы не задали не единого вопроса. Девушка облегчённо вздохнула и, преодолела последние ступеньки, направилась к Милинде и Сандре. В голове, прокручивая то, что произошло с ней несколько минут назад, когда она находилась у себя в комнате.

Бабушке и матери она солгала, свой небольшой саквояжик девушка упаковала давно. Всё это время он стоял рядом, пока Ливия приходила в себя, лёжа на полу после самого мощного потока ведений, какие либо у неё были до этого.

После первого случая к ней стали наведываться ведения, причём чаще и чаще, во сне и наяву. Касались они не только будущего, но и прошлого, её и людей, которых она никогда не видела в своей жизни. Это были женщины-ведьмы, самых разных возрастов, как старые, так и совсем молоденькие. То, что это были именно ведьмы, было бесспорно, но откуда такая уверенность и как их прошлое связанно с ней, Оливия не знала. Ведение прошлого были чёткими и ясными, а вот отголоски будущего совсем наоборот, лишь совсем небольшие фрагменты удавалось разглядеть отчётливо. Так постепенно она стала привыкать к своему дару и не страшилась его, так как раньше, без сопротивления позволяя втянуть себя в чёрный омут. На дне, которого, как Оливия уже знала, открывалась тайная завеса прошлого и будущего, позволяя ей попробовать разгадать то, что от многих скрыто временем. Но в любом случае Ливия не была готова к столь яростной атаке её нового дара с его новыми откровениями. Хотя всячески старалась подготовиться. Обращаясь с вопросами к картам Таро. Радовало то, что фокусов с ликом «смерти» на всех картах, они больше не показывали. Только вот всё равно, эти верные помощники ведуний либо молчали, либо «говори» о весьма сомнительных событиях. Сказывалась близость дня всех Святых, когда быть уверенным хоть в чём — либо, непозволительная роскошь.

Случилось это в одно мгновение, лишь только девушка прикоснулась любовно к своему «Безликому ангелу» в прощально жесте, как всегда поступала, перед тем как куда либо отбыть. Только в этот раз с прикосновением на неё обрушилась тьма, чернее безлунной ночи, заставившая её без чувств упасть на пол. В последний миг Ливия ощутила, как сердце её сжали ледяные щипцы, и оно заколотилось, как безумное, готовое выскочить из груди. А потом тьма в мутном сознании девушки расступилась, озарённая яркой вспышкой света и она увидела чёткий образ будущего, чего раньше не было.

Ведение её перенесло в какое-то очень странное, небольшое помещение, погружённое в полумрак с большими мраморными колоннами, похожими на те, что стоят в храме. Выполнены они были из чёрного камня, который видеть раньше ей не приходилось. Только не коллонада привлекла и сконцентрировала на себе внимание Оливии, а огромных размеров, массивная дверь, испещренная рунами и знаками, значение которых ей было не ведомо. То что именно дверь она знала наверняка, хотя откуда Ливии было не ведомо. Вместо ручки здесь была пентаграмма, грани которой светились алым светом, вызывая в душе трепет и суеверный страх, а в центре неё была словно выдавлен след человеческой руки.

Более рассмотреть ничего не удалось, всё резко оборвалось и вот она уже приходит в себя на полу с мыслью: «Что же всё — таки это значит?». Только ответ Ливии некому было дать. Придется доходить своим умом или ожидать подсказки от судьбы.

— Отлично! Я уже собралась идти за тобой. — сказала мама, слегка пробняла её за плечи.

После их размолвки из-за пастора Льюиса и любви между ним, и матерью Оливии, отношения матери и дочери улучшились во сто крат, а взаимопонимании стало ещё лучше. Когда Милинда заставила Ливию заново, без предрассудков, взглянуть на ситуацию и ощутить её любовь к преподобному. Теперь девушка не возражала, если мать шла на встречу к возлюбленному и её не так сильно, как прежде, беспокоил тот факт, что избранник матери облачён в рясу.

Мать и дочь наблюдали, как Сандра Уоррен, поочерёдно зажигает свечи и, лёгким шепотком произносит заклинание, которое заставляло воздух в центре круга колебаться и создавать нечто, напоминающее водоворот. После того, как была зажжена последняя свеча, горловина воздушной спирали расширилась настолько, что в ней мог поместиться человек. Она образовала своеобразный пространственный коридор, который вел именно туда, куда им нужно и прибегать к средствам передвижения не было надобности.

Глава семейства Уоррен с удовлетворение поглядела на дело своих рук и повернулась к своей дочери и внучке, с улыбкой наблюдая, как в их глазах разгорается нетерпение и предвкушения чуда.

— Что ж, дорогие мои, готово. Поспешим, время осталось не так много и не стоило бы его попросту растрачивать.

Милинда и Оливия кивнули и послушно подошли к открывшемуся пространственному тоннелю.

Ливия не чувствовала страха, лишь нервное возбуждение. Она уже не раз путешествовала, таким образом, это было гораздо быстрее и захватывающе, чем, к примеру, поезд или самолёт. Сердце её трепетало и пело от волнение, наполнялось ликованием, заставляя оставить все посторонние и угнетающие мысли, в том числе и об увиденном. Сегодняшнее торжество для неё было важно ещё и тем, что она будет присутствовать на нем, как полностью «оперившаяся» ведьма. Останутся лишь воспоминания о том времени, когда она присутствовала на карнавале лишь в качестве дочери и внучки, могущественных колдуний, которой только предстояло принять сан. Теперь пришло её время, которым надо наслаждаться в полной мере.

Милинда и Сандра взяли Ливию за руки и слегка, их пожали, с нежностью и гордостью взглянув на неё. Тем самым, давая понять, что они прекрасно могут понять смятение творившееся в душе у девушки. Ведь когда-то их самих касались теже ощущения и эмоции, а, пережив однажды, такое трудно забыть.

Прежде чем шагнуть в открывшейся тоннель, бабка достала из своего саквояжа три маленьких пузырька, наполненных веществом малинового цвета и оставив один себе, два оставшихся раздала Ливии и Милинде. Это было зелье, которое очищало помыслы, сердца и души от всего тёмного и злого, что там скопилось. Оно было просто необходимо, иначе прибыв на место, они последуют по стопам воинов-чужаков, погибших от собственной злобы. Вкус конечно у него был не приятный, но что уж тут поделаешь…надо пить! Лишь только зелье попало к ним внутрь, они мгновенно ощутили лёгкость и радость. Все мелкие обиды, когда — либо обитавшие в их существах, дурные мысли, неприязнь и прочее, испарилось.

Троица окинула свой дом взглядом, мысленно говоря ему: «До свидания!». Затем громко произнесли:

— Всё как есть, пусть так и остаться, а нежданный гость не найдёт дома нашего порог!

Ливия заметила, как в туже секунду всё в доме словно замерло, даже старинные часы перестали мерить время и их маятник остановился, а мерное тиканье умолкло. Это значило, что всё в порядке и им можно отправляться на «слёт» всех ведьм, зная, что по возвращению они найдут своё жилище в целости и сохранности, без каких-либо сюрпризов.

Вздохнув, три ведьмы Уоррен вошли в пространственный коридор друг за другом, который с лёгким щелчком втянул их внутрь и захлопнулся за спинами. Язычки пламя на свечах потухли, оставив после себя лишь лёгкий дымок…

Спустя мгновение и их окутал ослепительный свет, заставивший зажмуриться.

«Всё ясно…энергетическая защита сработала, от всякой злобной мерзости. Если бы мы не приняли снадобье, то наше сердца поджарило бы и разорвало! Теперь ясно о чём гласит преданье» пронеслось в голове Оливии лишь только сияние спало и она с родительницами смогла открыть глаза не боясь ослепнуть.

Свет был, но не такой режущий, его испускали огромные шарообразные сгустки энергии зависнувшие словно огромные лампы-светильники над прекрасной долиной угнездившейся между небольшим хребтом гор и густым лесом.