Тимофей Печёрин - В режиме отладки

Любимая радиостанция Макгрея передавала музыку, короткие телефонные викторины, радиопостановки, а в промежутках — выпуски новостей. Алан не участвовал в викторинах, с интересом слушал некоторые постановки, но, из всего репертуара станции предпочитал «музыкальные паузы» со старыми добрыми шлягерами, что не выходили из моды десятилетиями. Многие из них были старше самого инспектора Макгрея, а некоторые по возрасту успели и за вековой рубеж перевалить.

Простая приятная, ненавязчивая мелодия, равно пригодная и для танцев и для простого слушанья, ласковый либо задорный голос; слова, которые легко запоминаются, которым хочется подпевать, ну или напевать от скуки. И главное — общее состояние душевного подъема и комфорта после каждой такой песни.

Мягко, приятно, привычно — как старый халат или домашние тапочки. Что еще нужно заезженным на работе ушам и расшатанным нервам? Эту простую истину понимают и радиостанции, и звукозаписывающие компании, и простые любители «музыку послушать». Потому ни новые произведения, ни тем более, новые имена на эстраде появляться не спешат. В США, по крайней мере.

Конечно, Алан Макгрей слышал о так называемой рок-музыке, что зародилась у братьев-англичан еще в прошлом веке и буквально захлестнула Старый Свет, не пощадив даже Советский Союз. А с «культурными» испражнениями черных кварталов инспектору пришлось даже познакомиться живьем — по долгу службы. И при этом Макгрей не очаровался ни тем, ни другим.

Все эти, как он говорил, звукоизвращения, показались какими-то жесткими, неприятными, агрессивными. Почище военных маршей; но при этом, в отличие от вышеназванных маршей, вовсе не вызывавшими гордость за свою страну. Либо уныние и депрессия, либо откровенная аморальность и жестокость — вот что услышал Алан Макгрей в музыке с «Туманного Альбиона».

Про ниггерские потуги на почве сотрясения воздуха и говорить было нечего. Эти выкидыши рода людского даже не знали, что петь и быстро говорить — разные вещи! А уж гордиться своими преступлениями, внебрачными связями и даже цветом кожи — вот этого инспектор Макгрей не мог понять, даже если бы захотел. А хотения такого он не испытывал, в связи с чем предпочел забыть об этой лабуде и вернуться к старым добрым американским песням.

Одной из таких песен Алан Макгрей успел насладиться по пути в Транквилити-Лейн. Но все хорошее, как известно, заканчивается. Закончила и певица — репликой «He’s wonderful guy!», произнесенной с придыханием, восхищением и такой искренностью, будто эта женщина и впрямь была влюблена. Затем последовал проигрыш, кажется на губной гармошке, и пришла очередь выпуска новостей.

В новостях рассказали об итогах последней Генеральной Ассамблеи ООН. Ассамблея стала действительно последней: на ней было принято решение о прекращении существования этой организации, не так давно отметившей столетний юбилей. Среди причин роспуска назывались и растущая напряженность в международных отношениях, и отсутствие у ООН рычагов воздействия на мировую политику, и трудности, связанные с выработкой каких-либо общих решений — в рамках Совета Безопасности, и, тем более, Генеральной Ассамблеи.

Алан Макгрей слушал эти разговоры со смесью скуки и насмешки. Он не интересовался политикой даже в период избирательных кампаний, международной — тем более. И, разумеется, не видел большой пользы от Организации Объединенных Наций. Для инспектора она была всего лишь говорильней, наподобие Конгресса… но Конгресс — он хотя бы свой, американский. А в ООН сотрясают воздух и ниггеры с латиносами, и узкоглазые азиаты, и (о, ужас!) проклятые коммунисты с фамилиями смешными либо односложными.

К тому же Конгресс хотя бы изредка способен решать реальные проблемы, а что фактически успела сделать за сто лет ООН? Извела тонны бумаги на свои резолюции и заявления. Да вот еще мирила, мирила и так и не помирила всех кого не попадя — и арабов и евреями, и одних мусульман с другими, и ниггерские племена, и советских «удельных князьков», называющих себя секретарями обкомов-горкомов. Толку-то?

В своих взглядах на жизнь вообще и на политику в частности Алан Макгрей придерживался народной мудрости «горбатого могила исправит»; война же, по его мнению была высшим проявлением «горбатости». Он верил, что его стране, известной всему миру своей непроходимой смекалкой, прожженной предприимчивостью, а также здравомыслием, крепким как дуб, незачем воевать и не за что. Во всяком случае, не под теми пустячным предлогам, что тревожат мир по другую сторону океана.

Вопросы религии? Да зайдите на проповедь хотя бы к пастору Эндрю Грэхэму, чей приход Алан Магкрей регулярно посещает с семьей. Кто-кто, а этот человек в вере разбирается. Послушали бы его все эти сунниты, ваххабиты и прочие антисемиты — и мигом вражду забыли.

Проблема власти? Так устройте у себя выборы — и дело с концом. А лучше еще и за республиканцев проголосуйте, если у вас таковые имеются. Оглянуться не успеете, как жизнь наладится.

Нехватка ресурсов? Так беречь их надо, использовать экономнее, по возможности перерабатывая отходы. А с нефтью и бензином вообще пора завязывать. Одной маленькой батарейки с крохотным ядерным реактором хватит вашей машине на тысячу миль. Когда-то аналогичная дистанция требовала целый грузовик бензина. Алан не только успел застать машины с бензиновым двигателем — он проездил на них большую часть своей жизни и хорошо запомнил, чем пахнет бензин, и во что влетает для автовладельца.

Батарейка — другое дело. Не пахнет и стоит недорого. И служебный, и личный автомобили Макгрея работали на атомных батарейках. Да что там — все знакомые инспектора, и, наверное, все более-менее здравомыслящие американцы, давно пересели на машины с атомными двигателями, детища компании «Крайслер Моторс». Разве что какой-нибудь наследник миллионера до сих пор позволяет себе коптить небо — причем, в буквальном смысле.

Можно, конечно, воевать и без особых причин, да только выходит себе дороже. Невменяемые фашисты и столь же невменяемые самураи испытали эту простую истину на своих шкурах. Первые получили по зубам, в том числе и от Америки, а потом частично оказались под оккупацией коммунистов. Вторые тоже получили по зубам, да вдобавок первыми познакомились с ядерным оружием.

Война же для «узкоглазых» закончилась еще хуже, чем для «фрицев», ибо попали они под коммунистический сапог целиком. После этих двух примеров развязать войну без причины, особенно с Америкой, не решится даже невменяемый человек. Только клинический идиот, что под себя ходит.

Примерно так рассуждал Макгрей, покуда слушал новости и неуклонно приближался к Транквилити-Лейн. Делая, таким образом, подобно Юлию Цезарю, три дела одновременно.