Генри Каттнер - Маска Цирцеи

Густой туман заглушал все звуки. Луна стояла еще высоко, но ее серебряный свет с трудом пробивался через пелену облаков. Внизу плескалось море, темное, искрящееся белой пеной.

Сквозь шум прибоя я различил неясные звуки песни. То был «Арго», вещавший голосом пророка.

Из тумана возник зыбкий силуэт, послышался скрип уключин, и наконец показался огромный парус. На меня несся корабль-призрак. Он плыл прямо на скалы. Но в последний момент невидимые руки спустили парус. Я увидел, как одновременно поднявшиеся весла предотвратили удар о камни.

На скамьях у весел я различил призрачные фигуры мужчин. Один из них держал лиру. Музыка неслась над морем, превращаясь в ритмическое эхо. Но все звуки перекрывал бессловесный голос, который исходил из бурлящей воды за кормой «Арго». Память Язона затопила меня. Волны воспоминаний… Меня бросило в озноб. Мне стало холодно. Язон… Язон… Я был… Язоном!

Корабль уже стал отчаливать, чтобы продолжить свое путешествие, когда я прыгнул на палубу призрака. Доски палубы оказались отнюдь не призрачными. Мои колени подогнулись. Я упал, но тут же вскочил на ноги. Берег вскоре исчез. Только серебряный туман с отблесками лунного света окружал корабль.

Язон? Нет. Я — не Язон. Я — Джей Сивард. Я…

Как я хотел в тот миг вернуться назад! Я понял: то, к чему я стремился, оказалось нереальной мечтой.

2. Корабль-призрак

Под моими ногами была настоящая палуба. От соленых водяных брызг слезились глаза, и ветер, хлеставший меня, был реален. Тем не менее я сознавал, что нахожусь на борту корабля-призрака.

Передо мной сидели полупрозрачные гребцы, и, глядя сквозь них, я видел набегающие волны. Мускулы, вздувавшиеся на их спинах, подсказывали, что они — настоящие гребцы. Однако я понимал: как только я проснусь, все исчезнет. Гребцы не замечали меня. Их занимала только их работа — весла несли корабль вперед, но к какой цели?

Я стоял ошеломленный, вглядывался в туман, пытаясь удержать равновесие на скользкой палубе корабля. Мне казалось, что я сплю, плавно покачиваясь в такт движениям судна. Моя память смешалась с памятью Язона.

Безмолвие окружало меня. Только издалека доносился грохот волн, разбивающихся о нос корабля, скрипели мачта да весла в уключинах. Я отчетливо слышал звон струн лиры в руках тени, застывшей на носу корабля. Но фигура была неподвижна и безмолвна.

Ужас переполнил меня, когда призрачные гребцы затянули песню. Она словно река потекла от гребца к гребцу, от одного ряда скамеек к другому. Рука музыканта касалась струн, их звон управлял голосами гребцов.

Песню я слышал, но те, кто пел, были призраками.

— Кто ты? — заорал я, нависнув над одним из гребцов, стараясь побороть замешательство и страх. — Ответь мне! Кто ты?

Но звук моего собственного голоса еще больше испугал меня. Он эхом вернулся из тумана, словно корабль-призрак спрашивал меня: «Кто ты… ты… ты?»

Кем же я был на самом деле? Джеем Сивардом, доктором медицины? Или Язоном, сыном Эйзона, правителя Иолкуса? Или призраком, путешествующим на корабле-призраке?

Я снова закричал и попытался схватить за плечо ближайшего гребца. Моя рука не смогла ухватить бесплотную тень. А гребцы все пели.

Не знаю, как долго это продолжалось. Я промчался по кораблю, крича что-то гребцам, лупя кулаками по их призрачным телам, но все мои усилия оказались напрасными. В конце концов я признал себя побежденным. Я не мог понять, что происходит.

Задыхаясь, я взлетел на верхнюю палубу. Человек-призрак на носу корабля тронул струны, и незнакомая мелодия достигла моего слуха. Легкий ветерок шевелил мои волосы и бороду музыканта. Я долго вглядывался в его лицо, а потом протянул руку к его запястью, но мои пальцы прошли насквозь.

Я коснулся лиры. Она была настоящей. Я потрогал ее, но не смог сдвинуть с места, струны под моими пальцами молчали, хотя они вибрировали даже от самого легкого дуновения ветерка, звенели под руками музыканта.

Тогда неуверенным голосом я позвал:

— Орфей… Орфей?

Постепенно я вспомнил легенду об аргонавтах. Я был не уверен, что прав, называя музыканта Орфеем. Даже если Орфей когда-то жил, как подсказывала мне моя память, он должен был умереть более трех тысяч лет назад.

Естественно, Орфей не услышал меня. Он играл. Гребцы без устали работали веслами, корабль плыл вперед сквозь туман.

Корабль был настоящим, но жил он непонятной мне жизнью. Обшивка, казалось, дышала, двигалась и скрипела, когда море покачивало судно. Из своих прошлых воспоминаний я знал о том, что Язон сильно привязан к своему кораблю. Это вызывало гнев многих женщин, любивших героя. Язон вел необычный образ жизни, был безрассуден, иногда безжалостен, готов предать любого, кто помогал ему. Но «Арго» он оставался верен всегда, и в конце концов именно «Арго» погубил Язона…

Тихий голос корабля предназначался не для моих ушей и был мне непонятен. Корабль беседовал с гребцами. Для меня «Арго» тоже был больше, чем просто корабль. Он нес меня к моей судьбе, к тому, что когда-то было предначертано мне и Язону.

Вскоре туман стал редеть. И вот яркий солнечный свет залил поверхность океана, вернув ему ослепительную голубизну. Я увидел выбеленный берег моря — высокие мраморные стены — не остров ли это? Да, пустынный остров, защищенный от морских приливов башней, поднимался передо мной.

«Я попал в другое время, — подумал я. — В мое время такой остров не может существовать». Мне казалось, что я смотрю через призму времени — винно-темные воды и забытый остров, похожий на тот, что видел и описал Эврипид тысячи лет назад.

Туман отступил, и стало видно, что это не остров, а мыс, отделенный от материка высокой стеной. Постепенно передо мной открывался безмолвный, безжизненный мифический город.

Но вот я услышал звуки труб. На стенах началось движение. Голоса эхом разносились над водой. «Арго» плыл вдоль берега. Мелодия зазвучала все быстрее, в ней появились тревожные ноты. Гребцы поднажали. Корабль увеличил скорость.

Трубы гремели все громче. Я различил звон оружия, и внезапно вдали из-за мыса появился еще один корабль. Золотой корабль. Глазам было больно смотреть на него. Но все же мне удалось разглядеть двойной ряд гребцов на скамьях. Ослепительный нос с шумом резал воду.

В мелодии Орфея явственно слышалась тревога. Гребцы поднимали весла все быстрее. Быстрее и быстрее мы неслись по воде. Вскоре мыс остался позади. Расстояние между золотым кораблем и «Арго» сокращалось.

Золотой корабль был вдвое больше «Арго» и значительно тяжелее. «Арго» несся над водой, словно невесомое перышко. Происходящее радовало меня — меня как Язона. Я наслаждался гонкой кораблей.