Борис Сапожников - Шпионаж под сакурой

— Это верно, — усмехнулся Ютаро, вынимая меч из ножен. — Я не самый лучший фехтовальщик, а потому тебе стоит сосредоточиться, чтобы не убить меня.

Сатоми рассмеялась, поняв, что командир поймал её в ловушку, притом очень ловко. В тех поединках, что ей навязал Ютаро, девушки придётся выложиться полностью, и не для того, чтобы победить, а именно для того, чтобы не ранить или не покалечить его.

Молодые люди встали друг против друга, поклонились, и тут из-за угла театра вышел Руднев. Они обернулись, глядя на него, как будто покойника увидали. И Сатоми, и Ютаро позабыли совсем о том, что Руднева они не видели уже несколько дней. Кажется, он пропал в тот день, когда они атаковали логово врага, и погибла Мидзуру. Выглядел он не лучшим образом, синяки и кровоподтёки на лице, мешки под глазами, видимо, ему не сладко пришлось в эти дни.

— Что с вами стряслось, Руднев-сан? — спросила Сатоми.

— Небольшое недоразумение с контрразведкой, — отмахнулся Руднев. — Но мне удалось убедить их в том, что я не шпион, и вербовать меня смысла нет. А вы, как я вижу, тут дуэль устроить хотите. Не буду мешать.

Он уже развернулся, но Ютаро остановил его.

— Вы не могли бы помочь нам в поединке, Руднев-сан? — попросил он.

— Каким образом я могу помочь вам? — удивился я.

— В качестве судьи, — ответил юноша. — Вы будете останавливать наш поединок, как только увидите, что один из нас попал по другому. Мы же не будем бить всерьёз, чтобы ранить или убить друг друга, и потому нужен судья, который бы увидел, кто попал первым и остановил схватку.

— Мне бы тоже хотелось принять участие в вашей тренировке, — сказал я. — Вот только вашими мечами я драться нормально не смогу, привычки нет, а сабли здесь не найти, разве только бутафорскую взять. — Я усмехнулся.

— У Марины-сан есть сабля, — сказала мне Сатоми. — Я видела её пару раз, только она называет её как-то странно. Много шипящих звуков.

— Шашка, — ответил я, намеренно растягивая оба звука ша. — Неужели она её с самой Гражданской хранит. Я свою оставил, когда бежал из Харбина.

— Я бы хотела попробовать пофехтовать катаной против шашки, — задумчиво произнесла Сатоми, опустив меч.

— Вряд ли Марина-сан согласиться, — покачал я головой. — Она, как я понял, предпочитает холодному оружию огнестрельное.

— И просить у неё шашку нельзя, — согласилась Сатоми. — Так мы будем фехтовать, Ютаро-кун?

— Вы готовы, Руднев-сан? — обратился ко мне юноша. Я кивнул. — Кстати, вы подаёте и сигнал к началу боя, — добавил Ютаро.

Молодые люди встали друг против друга, держа мечи почти одинаковым манером. Я набрал в лёгкие побольше воздуха, поднял правую руку и выкрикнул дурным голосом:

— Хадзимэ!

Сатоми рванулась в атаку. Ютаро принял её выпад на основание клинка, отступил на полшага, контратаковал. Сатоми уклонилась, нанесла быстрый удар, который Ютаро отразил, подставив клинок плашмя. Они вошли в клинч — клинки тонко запели, в стороны полетели искры. Ютаро попытался продавить Сатоми, ведь он был сильнее девушки и тяжелее её, но это было ошибкой. Сатоми скользнула в сторону и вниз, разрывая клинч, сдвинулась на полшага вперёд и очень плавно повела мечом. Наверное, в настоящем бою это был бы резкий, отрывистый удар, и остро отточенный клинок распорол бы не только одежду Ютаро.

— Стой! — крикнул я, вскидывая левую руку. — Раунд выиграла Сатоми-кун.

— Я заметил, — усмехнулся юноша. Он проверил разрез на одежде — клинок Сатоми даже не коснулся его тела, — как будто ледяной ветер по коже прошёлся. Продолжаем.

— Хадзимэ! — выкрикнул я, как только молодые люди встали в позицию.

Они снова сошлись, а затем ещё раз, и ещё, и ещё. Зазвенели клинки. Молодые люди скользили друг вокруг друга, обменивались быстрыми выпадами, парировали и уклонялись. И раз за разом победителем выходила Сатоми. Она всегда отказывалась быстрее Ютаро, её удары были точнее и второй или третий из них всегда достигал успеха. Однако юноша не отчаивался, не смотря на столь явное преимущество соперницы. После второго поединка даже я понял, что разница в классе между противниками очень велика, и у Ютаро нет ни единого шанса победить Сатоми. И всё же, он довёл и себя и её до полного изнеможения, первым попросив о передышке.

— Хватит, Сатоми-кун, — сказал он, опуская оружие. — Если так дело пойдёт и дальше, от моего меча ничего не останется. — Он поднёс режущую кромку к лицу, рассматривая повреждения, нанесённые клинком девушки. — Всё-таки твой меч не чета моему син-гунто.

— Благодарю, Ютаро-кун, — церемонно поклонилась Сатоми. — Спасибо и вам, Руднев-сан, вы были хорошим судьёй. — Она поклонилась снова, спрятала меч в ножны, в последний раз поклонилась нам на прощанье и ушла в театр.

— Задержимся немного, Руднев-сан, — попросил меня Ютаро. — Я уже несколько дней ни с кем не болтал о пустяках, а очень хочется. — Он рассмеялся и лёг на траву газона, закинув руки за голову. Меч в ножнах положил рядом с собой.

— Я не против, Ютаро-кун, — сказал я, садясь рядом. — Мне тоже в последние несколько дней не хватало человеческого общения.

— Почему вас так усердно проверяли, Руднев-сан? — удивился Ютаро. — Вы же являлись по первому же звонку в контрразведку.

— Меня не столько проверяли, Ютаро-кун, — ответил я, — сколько завербовать пытались. Садао-тайсё, наверное, постарался.

— Военный министр? — обернулся ко мне Ютаро. — Не может быть! Я его видел на приёме по случаю премьеры «Ромео и Джульетты», но никак не мог подумать, что он мог приложить руку к такому подлому делу.

— Ютаро-кун, — невесело усмехнулся я, — ты же, конечно, знаешь, что Садао-тайсё самый агрессивный антикоммунист во всей Японии. А люди такого ранга, как он, совсем по-другому смотрят на подлость. И будет уже об этом, Ютаро-кун, не самый приятный для меня разговор.

— Простите, Руднев-сан, — попытался вскочить, чтобы покаянно поклониться, Ютаро, но я удержал его.

— Не надо, Ютаро-кун, — я отпустил его плечо, — твои извинения приняты и довольно на этом. — Ютаро сел и я, чтобы переменить тему, спросил у него: — Я сразу заметил, что ты сильно уступаешь Сатоми-кун, однако продолжал сражаться. Вот едва меч не испортил. Для чего это?

— Куда мне с моими уроками военной академии против твоей школы фехтования, — усмехнулся я. — Сатоми-кун, хоть и девочка, но, в первую очередь, наследница старинной школы семьи Кузуноки. Её с самого детства учили обращаться с мечом. В настоящем бою я бы не продержался против неё и нескольких секунд.

— Тогда мне совсем непонятно, зачем надо было затевать эту дуэль, — развёл я руками.