Денис Петров - Тени прошлого

Родители не понимали моей тяги к приключениям, считая все это детскими глупостями. Отец был уверен что нет ничего лучше, чем честно пахать свою землю, собирать урожай, но уже тогда, помогая ему выращивать хълеб я точно понимал, что занимаюсь не своим делом. Я не видел себя крестьянином, весь день работающим в поле и возвращающимся домой только для того, чтобы поужинав завалиться на лавку, а с первыми петухами возвращаться к работе и проходить по этому замкнутому кругу день за днем. Я никогда не боялся тяжелой или грязной работы, я искренне любил своих родителей и уважал их труд. Они всю жизнь воспитывали меня так, как считали правильным, но что-то во мне не принимало этот простой сельский быт. И в один прекрасный день я сбежал. Сбежал, не сказав родителям не слова, потому что знал - они ни за что меня не отпустят. О своем плане я рассказал только деду. Я не мог допустить, чтобы мама и папа сходили с ума от неизвестности, и попросил его объяснить им все после моего отъезда. Сказать, что их сын уехал искать счастья в большом мире, что когда я добьюсь своих целей, совершу что-то значимое, то обязательно вернусь, и они еще будут гордиться мной. Сказать, что я люблю их и просить, чтобы они не держали зла на своего непутевого сына. Я знал, что дед не выдаст меня, и он не выдал. Я незаметно забрался в телегу, едущую в соседнюю деревню, а оттуда добрался в Норт, место, которое я тогда считал городом.

Кажется, это было в прошлой жизни, хотя возможно так оно и есть. Мне было 19, и я думал, что стоит мне оказаться в городе моя жизнь круто изменится. Конечно, окружающие меня декорации сменились радикально и, сначала, это очень меня радовало, несмотря на все сопутствующие трудности. Я уже говорил, что не чурался никакой работы, а такому молодому крепкому парню как я найти себе заработок в Норте не составляло труда. Но прошло пару месяцев и я поймал себя на мысли, что жизнь моя встала в ту же колею, что и в деревне: работа-дом, дом-работа, и ничего значимого в ней по-прежнему не происходит. Тогда я пустился путешествовать по стране, останавливался в больших и малых городах, не задерживаясь нигде дольше месяца. Три недели даже провел в столице. Я подрабатывал то там, то тут, чтобы обеспечить себе пропитание и ночлег. Мне даже удалось скопить немного денег, но это мое "состояние" не заслуживает того, чтобы о нем упоминать. К счастью мне хватило ума не завербоваться в имперскую армию Андоралла...

Я путешествовал по миру уже больше двух лет, когда судьба вновь занесла меня в Норт. Я неспешно прогуливался по его тихим улочкам, вспоминая первые приключения своей новой жизни, и не сразу услышал, как чей-то знакомый голос окликнул меня. Это оказался Фред - сосед и лучший друг моего отца. Мы крепко обнялись, он отметил, как сильно я изменился и возмужал, что выгляжу намного старше своих деревенских сверстников. Мне же, сразу бросились в глаза три полосы кривых уродливых шрамов пересекавших лицо Фреда от левого уха, через всю шею и скрывавшихся на его груди под холщевой рубахой. Я спросил - в какую же передрягу его занесло, на что после недолгой паузы получил неожиданное приглашение зайти в местный кабак. Там, после нескольких кружек отвратительного пива он начал свой путаный и сбивчивый рассказ.

Примерно восемь месяцев назад в лесу за деревней появилась довольно большая стая волков. Первое время они вели себя смирно, держались на расстоянии, а потом осмелели и начали резать скот. Местные охотники заставили всю округу капканами и ловушками, но волки, словно нарочно, обходили их. За три недели не поймали ни одного хищника, а потом произошло нечто из ряда вон выходящее. Семнадцатилетняя Мари, дочь Конора, деревенского кузнеца, отправилась на опушку леса за хворостом и пропала. Конор, обезумевший от страха за ребенка, поднял на поиски и облаву пол деревни. Фред, мой отец и еще восемнадцать селян вооружились, чем смогли и отправились в лес вместе с Конором. Спустя несколько часов они обнаружили логово стаи, небольшая поляна была завалена костями животных. Следов пребывания здесь Мари не было видно, но, как только они вышли на поляну, в кустах с ее противоположной стороны послышался треск веток...

В следующую минуту охотники поняли свою ошибку. На поляну вышла стая из восьми крупных волков, а перед ними, вальяжно переставляя массивные лапы, шел черный, как вороное крыло, воклак! Одному Богу известно, каким ветров занесло сюда этого зверя. Средний воклак вдвое больше любого волка, а хищник, стоявший на поляне, явно мог считаться крупным экземпляром. Густой мех отливал металлическим блеском. Такую шкуру в состоянии пробить не всякое боевое оружие, не говоря уже о деревенских вилах и топорах. Все события последних месяцев встали на свои места: известно, что воклаки невероятно умны и обладают телепатическими способностями, позволяющими им собирать вокруг себя волчьи стаи и руководить их действиями. Эти хищники очень жестоки и больше других лакомств предпочитают теплую человеческую кровь. Очевидно, все это время стая примерялась к деревне, готовилась к атаке. Возможно, Мари стала первой жертвой.

Охотники и жертвы явно поменялись местами, но отступать было поздно. Янтарные глаза воклака горели суровой решимостью, и мгновением позже он повел свою стаю в бой. Плавными грациозными движениями переставляя жилистые лапы, звери медленно окружали крестьян. Первый молниеносный бросок вожака был страшен. Одним прыжком он преодолел расстояние, отделявшее его от маленького отряда, и сбил стоявшего впереди Конора с ног. Острые клыки сомкнулись на горле кузнеца, заглушив его предсмертный вопль. В ту же секунду атаковала вся стая. Бой был коротким, но яростным. Люди понимали, что живыми их отсюда не отпустят и сражались из последних сил. Острые как бритвы когти воклака вспороли кожу на лице и груди Фреда, кровь залила глаза...

Когда он пришел в себя, увидел моего отца склонившегося над ним. Он весь был перепачкан кровью, рубаха превратилась в лохмотья. Фред огляделся и увидел рядом с собой тело воклака, из его разинутой пасти торчал обломок черенка от вил. Отец помог другу встать. Прислонившись к толстому стволу дерева на краю поляны, сидели еще двое истекающих кровью селян, трое стояли на своих ногах. Это все что осталось от отряда из двадцати одного человека покинувшего сегодня деревню.

Под кронами деревьев стали сгущаться сумерки, и было принято решение немедленно возвращаться домой. Тела погибших товарищей прикрыли ветками, чтобы защитить их от падальщиков, хотя запах мертвого воклака наверняка заставил бы их обходить страшную поляну за сотни метров.

Победа досталась слишком дорогой ценой, многие пали от звериных клыков, а Мари так и не нашлась. Горе и слезы наполнили деревню. Жены погибших крестьян порывались отправиться в ночь, чтобы найти и оплакать своих мужей. Старик Калит, деревенский лекарь, перевязывал страшные рваные раны выживших. Суматоха в домах утихла далеко за полночь, а в предрассветной мгле в деревню черной тенью неслышно проскользнула овдовевшая волчица...