Алина Сычёва - Дыши огнём

А потом резко наступила пустота. Вначале я списал это на долгую и продолжительную зиму, редкостную в этих краях, но всё же присутствующую. Я надеялся, что с весной расцветёт не только вся природа, но и моя жизнь. Но ожидание затянулось, и я понял, что что-то изменилось. То, что раньше мне доставляло удовольствия, сейчас было приторным до тошноты. Как слепой, я тыкался во все двери, искал своё, пока не понял, что моего в мире нет ничего. Я пуст, как дыра, и во мне не залёживается что-то подолгу...

Домой я ехал, пребывая в унынии. И даже любимый город, в котором я поселился несколько лет назад, не мог вытащить меня из этого состояния. Родные и знакомые улицы с висящими баннерами, горящие неоновыми огнями вывески на ресторанах и магазинах сейчас безлико украшали некогда красивый город. Я любил здесь жить, почти идеальное место для регулярных встреч с приятелями, для раскрутки собственного бизнеса, для просмотра отличного мюзикла или посещения изысканного ресторана. Ни какой город в мире не мог сравниться с тем, где я жил. Нью-Йорк? Париж? Москва? Токио? Рим? Нет, абсолютно. Этот город был моим. Не то, чтобы я был его главой или что-то в этом роде, просто я до ужаса любил его и только одна мысль, что когда-нибудь придётся отсюда съехать, приводила меня в ужас, даже теперь, когда уже нет ни регулярных встреч с друзьями, ни изысканных ресторанов.

Отстояв в пробке два часа, вышел из себя и нечаянно подпалил переднее кожаное сидение "бентли". Только этого мне не хватало. Машина оставалась почти единственным предметом, который я любил и готов был провести в ней весь остаток бесконечной жизни. Моя территория, моя тачка! И теперь она дымит. От ярости вместо воздуха выдохнул дым, с наслаждением вдохнув его обратно. Мне бы сейчас действительно выпустить пар.

Двухэтажный, обитый сайдингом коттедж, купленным мной сравнительно недавно, а если быть точнее, то одиннадцать лет назад, ждал меня горящими окнами и распахнутыми дверями. Заехав в подземный гараж, заглушил машину и прислушался. Музыка, весёлые голоса, топот ног - в моём доме снова вечеринка.

- Ливви приехал!

Стоило мне войти, как на меня обрушилось всё веселье. Запах алкоголя, табака, дыма и ещё чего-то сладкого навалились на меня, как стена. Несколько десятков раскрасневшихся лиц обратились ко мне, и я почувствовал себя бактерией под микроскопом. Я натянуто улыбнулся, проходя глубже в дом. Все расступались передо мной, приветственно били по плечу, со смехом спрашивали как дела на работе. Из них я чуть ли не единственный, кто вкалывал.

- Ливви!

- Ливви!

- Ливви! - слышалось со всех сторон.

Я шёл прямо, временами останавливаясь около одного или второго. Меня спрашивали, как я себя чувствую, и я по обыкновению отвечал "нормально". Улыбки сменялись друг другом, превращаясь в настоящий калейдоскоп, даже голова закружилась. Музыка била по ушам, дёргала мозг.

- Ливви! - Ко мне подлетел Зойя. - Лив, мы украли такую тачку! Закачаешься! Аха-ха! Лука, иди сюда!

Зойя и Лука, два брата, одновременно похожие и не похожие друг на друга. Короткие русые волосы, фиолетовые глаза, почти одна и та же широкая улыбка, плотно сбитое телосложение. Но вот по характеру они совершенно разные. Зойя всегда казался мне маленьким ребёнком, который говорит то, что думает и делает то, что хочет. Из-за его простодушия и желания наслаждаться бесконечной жизнью я мог спокойно повернуться к нему спиной и не ожидать удара. Чего не мог сказать о его брате, Луке.

Он подошёл к нам, улыбаясь, как и Зойя, но всё же не так открыто. Казалось, он постоянно держит в голове план, как бы насолить окружающим.

- Привет, Лив! - поздоровался он.

Я кивнул.

- Ливви, вот это тачка! - Зойя, перекрикивая музыку, нагнулся к моему уху и прижался почти вплотную. - Аха-ха! Нас чуть не сцапали! Лука поджёг им задницу! Ты бы это видел! Как они тушили друг друга! Вот это зрелище! Надо было записать на камеру и показать тебе! Ливви!

Он сильно похлопал меня по спине, Лука загадочно улыбнулся, будто знал то, о чём я не имел понятия.

- И где машина? - спросил я.

- Мы сбросили её в озеро! - сообщил Зойя, сгибаясь от смеха пополам. - Сдалась она нам?

- Как всегда, - пробормотал я, отходя от братьев.

Они постоянно угоняли какие-нибудь самые навороченные и последние модели, специально попадались на глаза стражам порядка, гоняли от них по городу, а потом, когда погоня приедалась, спокойно избавлялись от дорогой машины каким-нибудь варварским способом и смывались. На их благо, их ещё ни разу не поймали, хотя похожие физиономии висели почти на каждом углу. Таких, как мы, поймать не просто.

Стоило мне отойти от братьев, как ко мне подскочила Памба. Высокая, как каланча, фигуристая и кудрявая блондинка улыбнулась мне и повисла на шее, поцеловав в щёку накрашенными в три слоя губами. Я поморщился, когда она отодралась от меня, а на щеке осталось что-то липкое.

- Ливви, - протянула она, глядя на меня из-под опущенных ресниц.

- Привет.

- Как дела?

- Ты должна лучше меня знать. Мне кажется, или на самом деле мы уже купили билеты до Австралии?

Памба даже не смутилась.

- Так ты согласен?

- Уже нет, - покачал я головой. - Развлекайся.

И как можно скорее отошёл от неё. Свободное место нашлось в самом углу на диване. Устало бухнувшись, откинул голову назад, стараясь отделаться от всего мира. Безумного мира...

Мир вокруг тебя мелькает

И сложнее всё понять.

Ты один, а их всех много.

Мир сошёл с ума опять...

- Не мог бросить тебя, - услышал я голос Арозона.

Распахнув веки, поднял голову. Передо мной, засунув руки в карманы, стоял мой лучший друг.

- Ты же сказал, что поедешь домой, - напомнил я.

- Знаю, но я передумал.

Он сел рядом со мной, положив ногу на ногу. На нём до сих пор был его безупречный чёрный костюм с таким же тёмным галстуком. Сама элегантность. Если бы не его косичка, которая нравилась всем подряд, кроме меня, я бы сказал, что Арозон был настоящим... настоящим демоном.

Да... демон. Выдумали же люди нам имена...

- Ты мог бы переночевать и на работе, - сказал Арозон.

- Снова? Я давно не был дома.

Арозон улыбнулся и обвёл глазами переполненную гостиную, где гости вели себя, как хозяева и извивались в танце как дождевые черви. Я закатил глаза и опять откинул голову назад.

- Всё ещё хочешь закончить своё существование? - снова встрял Арозон.

- Думаю.

- А как же я? - спросил он с сарказмом.

- А что - ты?

- Бросишь меня одного?

- Пошли со мной.

Арозон не ответил. Приподняв голову, посмотрел на него. Он сидел, глядя на свои руки, и о чём-то думал. Он казался мне таким умиротворённым, и вся эта шумиха вокруг нас, танцы на столе, веселье, отскакивали от Арозона, как от стеклянного купола, который он натянул на себя. Даже бьющая музыка, казалось, сделалась тише и отошла на второй план.