Наталья Ломаченкова - Несколько дней из жизни Охотницы

— Две сотни, — небрежно бросила я.

Купец задумался. Жадность боролась с вредностью. Я нетерпеливо поглядывала в сторону умчавшегося отряда. Было бы очень некстати, если бы они вдруг решили вернуться и застать меня в таком положении. Мигом бы приписали в тайные союзницы дроу, и тогда вырваться из их загребущих лапок можно было бы только с помощью меча. И парочки-тройки заклинаний.

— Позвольте вашу руку, леди.

Опа, уже леди. Быстро, однако. Не слезая с лошади, протягиваю руку, закатываю рукав. На запястье надевается узкий холодный браслет. Браслет господина-хозяина. Не снимается и не раскалывается, если того не желает владелец. Управляет действиями раба. Через боль. Только через боль. И смерть хозяина убивает и его раба. Вот так-то. Хочу я брать на себя такую ответственность? Конечно нет. А ведь и отпустить дроу нет возможности…

Высыпаю на ладонь купца обещанные монеты. Под их негромкий звон звучат слова ритуала и закрепления уз.

— Передаю власть над рабом сиим по доброй воле и без принуждения. Имей и владей.

Я почувствовала, как браслет налился силой. И тут же ощутила натяжение незримых цепей, сковавших меня и дроу. Только в этой паре я буду госпожа. Ну вот и всё. Довольна? А то! Теперь можно и сделать ноги, пока не вернулись милые добрые и чуткие господа Карающие. Ах, да, ещё одна проблема…

— Я куплю у вас вон ту лошадь, почтенный, — в лапу торговца перекочевало ещё несколько монет. Я с сожалением подкинула значительно полегчавший кошелёк на ладони. В нём что-то сиротливо звякнуло. Да, вот и накрылся твой желанный отдых, Охотница. Доберёшься до какой одинокой деревни, и будь добра опять приниматься за заказы. Как же это всё надоело!

Дроу, уже с развязанными руками, неловко забрался в седло. Раб не может причинить своему хозяину вред, если конечно ему дорога его жизнь. Хочу верить, что после того, как он, напрягая последние силы, брёл по дороге, чтобы не быть затоптанным безжалостными победителями, он очень хочет жить дальше. И мне не придётся трястись по ночам, ожидая внепланового покушения. Лошадка даже не отреагировала на всадника. Вот и ещё одно доказательство, что данный вид нежитью не является. Иначе бы кобыла вела себя совсем иначе. Один раз уже испытывала, проверять не хочется.

Свысока кивнув торговцам, с сожалением наблюдающих, как от них уходит любимая потеха, я тронула поводья и свернула по незаметной тропе в лес. Подальше от разных магов и прочих любопытных особей.

Дроу ехал, удерживаясь в седле только каким-то чудом. За всё время он так и не поднял головы и не произнёс ни единого слова. Да, поняла я, так мы долго не проедем.

Сконцентрировалась, взывая к водной магии. Спустя секунду, уверенно повернула направо. Если я не ошибаюсь, где-то спустя полчаса в таком темпе, и мы выедем к небольшому уютному озерцу, около которого можно будет переночевать. А ведь я так мечтала о мягкой постели где-нибудь в тёплом трактире, желательно с вином и горячими блюдами…

Лошади дружно вскинули голову, почуяв воду. Моя радостно заржала и мгновенно перешла на лёгкий галоп. Мне едва удалось остановить разгорячившееся животное от прямого входа в озеро вместе со всадницей. Принимать ванны я конечно очень люблю, не без этого, кто же спорит, но менее экзотичным способом.

Я спешилась, сняла с нетерпеливо приплясывающей лошади седло и устало хлопнула её по крупу. Та, отлично поняв намёк, прогарцевала к озеру и с довольным плеском вошла в чистую воду, ожесточённо фыркая.

— Иди, приведи себя в порядок, — обернулась я к дроу. Тот, покачиваясь, подошёл к берегу, упал на колени и, прильнув губами к воде, стал жадно пить. Я только покачала головой. Они что, его даже не поили?! В такую сумасшедшую жару?! Изверги, что и говорить…

Со вздохом расчехлила небольшой лук. Не шибко я люблю подобный вид оружия, видимо потому, что глазомер у меня оставляет желать лучшего. Но охотится на лесную дичь с помощью файерболов — не самая хорошая идея. Хотя бы из-за того, что не стоит сообщать на ближайшие несколько миль всем магам, что по окрестностям шляется неопознанная ворожея. А то ещё вышлют запасной отряд Карающих проверить новенькую на вшивость. Дроу бы такой проверки точно не выдержал.

Я кинула ещё один взгляд на новообретённого раба и нырнула в заросли. Эй, звери, ау! Давайте, вылезайте, а то есть очень хочется!

Думаете, меня хоть кто-нибудь послушал? Размечталась! Вот так всегда…

Вернулась я когда уже темнело, усталая и недовольная, волоча за собой две тушки птиц. Можно было настрелять и больше, благо мне повезло наткнуться на целый выводок, но я опрометчиво решила завтра же добраться до какой-нибудь деревни. Пока я доеду до города, где планировала провести отпуск, хотелось бы иметь в кошельке хоть какие-то деньги. А с дроу ничего не случится… надеюсь. В конце концов, за раба отвечает его хозяин, а я не думаю, что мои действия будут вызывать активные протесты населения. Кому-то же надо истреблять обнаглевшую нежить, верно?

Дроу, уже чистый и отдраеный от грязи и крови, спал на земле, подложив под голову седло. Я покачала головой и принялась за сбор хвороста. Спустя полчаса на полянке уже весело трещал искрами небольшой костерок, и чуть светился магическим сиянием охранный круг. От нападения Карающих, конечно, не спасёт, возможности не те, но предупредить сможет.

Жаренное мясо после тяжёлых трудовых будней, чуть приправленное горечью каким-то чудом оставшегося вина — что может быть чудесней! Жадно вгрызаюсь в птицу. Потом вспоминаю о нечаянном спутнике, за которого я вроде как несу ответственность, и в сознании поселяется чувство вины. Достаточно сильное, чтобы подойти к дроу и легонько коснуться его тонкой и на удивление изящной руки.

— Подъём… Эй, осторожнее!

Никто и никогда не сравнится с дроу в быстроте реакции. Пора бы уже запомнить. Мужчина в один миг оказался на ногах стремительной и смазанной тенью, стальным захватом сжав моё запястье. Я невольно вскрикнула от боли, с затаённым страхом пытаясь увидеть на лице дроу хоть какие-нибудь эмоции, кроме этого пугающего выражения ненависти. Убьёт и не задумается. Только, пока мы связаны, моя гибель непременно повлечёт и его.

Узнал. И тут же исчез железный захват с моей руки. Дроу же наоборот словно сжался, напрягшись в ожидании справедливого наказания. Раб осмелился причинить боль хозяину!

С чуть нервным смешком потираю ноющее запястье и отхожу к костру. Зарок на будущее — впредь никогда не подходи к спящему дроу ближе, чем на расстояние в три метра. А то пришибёт ненароком.

— Садись и ешь, — сухо киваю на вторую тушку. Мужчина на секунду вскидывает голову, в единственном глазу мелькает подозрительное недоверие. Второй глаз всё ещё перевязан тряпкой. Надо будет посмотреть, что там за рана. Чуть позже, когда он поест. Отворачиваюсь и отхожу проверить, как там наши лошади. За спиной слышу шебуршание и жадное жевание. Ну-ну. Надеюсь одной птицы ему хватит для того, чтобы насытиться.