Валерий Атамашкин - Избранный. Печать тайны

— Теперь все — подытожил старик.

Он застегнул пуговицы на кофте, боясь простудиться на прохладном осеннем ветерке и насвистывая знакомую мелодию. Покончив с пуговицами, он поправил значок.

— Комиссар-распределитель. Старик хихикнул. В уголке покоилась ничем не приметная надпись «РДПС», вышитая серебром. Пятьдесят лет работы в агентстве.

— Я это заслужил, — он бережно смахнул пыль с таблички.

Далекие тридцатые, работа на побегушках долгие годы. Затем повышение до должности комиссара, успешная карьера и плодотворная работа. А теперь.

— Теперь я владелец этой компании, — прошептал старик. Он одернул воротник. — Любое дело надо делать и за любое браться.

Тетс был стар… болезнь, смерть. Чего только не бывает, мистер сделал многое для РДПС. Старик пожал плечами и нагнулся за чемоданом.

«На все есть воля свыше, просто так ничего не…».

— Здравствуйте, господин Фарел.

Он вздрогнул. Голос… Фарел обернулся. В дверном проеме стоял человек.

«Стучаться надо, засранец» — подумал толстяк.

— Мы закрыты. — Слова получились несколько вялыми.

Незнакомец был окутан в черный плащ, местами затертый до дыр. Лицо пряталось за капюшоном. Он был сутул и возможно, поэтому казался маленьким. Фарел уловил странный едкий запах со слащавым привкусом и поморщился.

— Я сказал, мы закрыты, — повторил он с раздражением. — Зайдете завтра.

Незваный гость, похоже, не собирался уходить. На секунду показалось, что под черным капюшоном скользнула улыбка.

«Этого не может быть, я не вижу его лица».

Невидимое лицо расплылось в улыбке, и Фарел невольно отступил, сделав шаг назад.

— Мы работаем с восьми, — старик с трудом отвел от незнакомца взгляд. — Мы будем рады вам завтра! — ударение пришлось на последнее слово, и Фарел, стряхнув пепел, спрятал трубку в карман, всем видом показывая, что собирается уходить. Но гость застыл в проеме — неподвижный, маленький, сутулый человек.

«Какого черта?».

Фарел взял чемоданы.

— Давайте, давайте, прием закончен, — он жестом указал гостю на дверь.

Но он не собирался уходить. Казалось, невидимые глаза следили за каждым движением старика.

«Он что, пьян?».

Фарел почувствовал, что начинает вскипать. Рука невольно потянулась к нижнему ящичку стола, где был припрятан арбалет, но он вовремя одернул себя.

«Повременим».

— Вам что-то не ясно? — толстяк окинул незнакомца возмутительным взглядом. — Мы закрыты.

Он поднялся и, поправив одежду, направился к двери, ведущей на лестницу. В голове неожиданно заиграл куплет песенки «Старый гоблин» и он нарочито непринужденно принялся насвистывать знакомую мелодию, стараясь показать, что припозднившемуся посетителю пора убираться восвояси.

Но гость будто врос в пол. Тогда Фарел остановился в нескольких метрах от него, присвистнул и разгладил кофту.

— У вас проблемы? — старик покачал головой. — Или…

— Молчать! — голос незнакомца отдавал медью.

Толстяк вздрогнул. Что-то глубоко в душе неприятно заныло.

«Другой голос» — пронеслось в голове — «Когда этот человек пришел, у него был другой голос».

Фарел почувствовал мерзкий тошнотворный запах, исходящий от незнакомца и горло скользким комком схватила тошнота. Он отступил, зажимая нос рукой. От невыносимой вони кружилась голова, и Фарел шатаясь, наткнулся на стол, сбив папки. Бумага брызнула в стороны и разлетелась по кабинету. Резким порывом ветер распахнул оконные ставни, потухли свечи…

Незнакомец стоял в проеме. Ветер развивал его плащ.

Фарел бросился к ящику и выхватил арбалет. Он не видел, как человека в черном плаще выгнуло под неестественным углом и перетряхнуло. Появившаяся из колчана стрела скользнула в обойму, старик натянул тетиву. Щелкнул курок. Фарел выпрямился и вытянул арбалет. Смертельный наконечник стрелы смотрел в дверной проем, направленный незнакомцу в грудь. Старик зажмурился и выстрелил…

Он услышал, как зазвенела тетива, стрела со свистом рассекла воздух. Проход оказался пуст — смертельный наконечник впился в обшивку стены коридора.

Блекло, отдаленно напоминая дневной свет, сияла керосиновая лампа, освещая бледное, покрытое испариной лицо старика. Руки тряслись. Фарел, то и дело роняя ключ наземь, не мог найти замочную скважину. Примерно, с пятой попытки ключ попал в замок, и давно не знавший смазки металл заскрипел, больно резанув слух. Фарел впопыхах забежал в дом, и, оказавшись в прихожей, ни секунды не медля, задвинул дверной засов. Голова гудела.

«Старый гоблин, выпей же со мной…» — пел отвратительный писклявый голос.

Фарел медленно сполз на пол, выронив из обессиленных рук ключ.

«Рома капля не спеша…».

Славная песенка звучала все тише и вскоре чудные куплеты исчезли совсем, оставив жидкую липкую тишину. Фарел со всей силы ударил кулаком об пол.

«Кто это был?» — пронеслось в голове…

… Огромная деревянная кружка опустилась на пустой стол, и приятное жжение в полости рта, толика за толикой начало растворять мысли Фарела в вине. Рядом валялся полупустой бочонок, когда-то припрятанный стариком к юбилею. Не горел ни один светильник, не тлели свечи, а окна спрятались за занавесом. Лишь свет луны в небе за окном, пробиваясь сквозь плотную ткань штор и минуя редкие ветки деревьев, освещал бархатным цветом комнату, выхватывая из темноты рваные очертания предметов. Фарел удивленно потряс кружкой. Он прищурил глаз, перевернул ее вверх дном, всмотрелся в пустое дно. С края скатилась жирная капля красная капля и упав, тут же впиталась мокрым пятном в дорогую ткань пижамы.

— Пустая, — он озадаченно покачал головой. — Надо наполнить. Где моя бочка? — заорал он в темноту. — Я заплатил за нее пять золотых!

Он облокотился о ручки кресла и попытался встать, но его тут же повело в сторону. Потеряв равновесие, Фарел рухнул на пол, по пути зацепив столик и кресло, которые последовали вслед за ним. Кресло больно прижало ногу, и Фарел скривился. Градом брызнули осколки стекла разбившегося столика чудом не поранившие старика. Нащупав, Фарел опрокинул зажавшее ногу кресло. Он откинулся на пол и принялся рассматривать потолок.

«Мне стыдно» — подумал Фарел — «Я не просто пьян…. Я нажрался. Как свинья. Жирная и вонючая сви…» — мысль оборвало на полуслове.

Фарел развернулся на бок и вырвал на пол.

Какой-то писклявый детский голос надменно медленно заговорил на грани сознания:

«Ты знаешь, что что-то случилось. Что-то странное. Ты должен в этом разобраться старик, должен оценить…».