Елена Ларичева - Тара

Лесная тропинка разветвлялась, одним рукавом убегая к тракту, другим углубляясь в лес. Сколько нечисти там перебито? И дружина у него была достойная. Да только двое в землю легли в последний год, ещё трое спились. А молодёжь к Лафрину подалась. Сам же, поганца, воспитал, ремеслу обучил. И на тебе!

На душе старика было смурно и гадко. Хмурый осенний день добавлял безысходности. Под ноги ложились ржавые листья - прощальные письма умершего лета. И бывшему хранителю казалось, что вместе с увяданием природы увянет и его жизнь.

Свернув в сторону тракта, Рион очень надеялся выйти из леса до заката. Здесь его слишком хорошо знают. Только стемнеет - проще самому на меч броситься. Быстро не убьют, поглумятся, помучают.

Сквозь густые переплетающиеся ветви многовековых деревьев просочились первые капли начинающегося дождя. Старик поморщился, отвлёкся от невесёлых мыслей и замер, ощутив слежку ненавязчивую, беспристрастную. От невидимого соглядатая не исходило ни ненависти, ни даже простого любопытства. А далеко-далеко, где-то на пределе слышимости зазвенели колокольцы, будто кортеж эльфийского короля над трактом летит, не касаясь древних камней.

- Выследили!

Рион сплюнул под ноги и огляделся. Вокруг стремительно темнело. Только что полдень миновал, а под кустами и между деревьев уже чернота непроглядная. И в ней силуэты столь же чёрные чудятся. Перепрелыми листьями, перегнившей хвоей пахнет, болотными ароматами...

- Здравствуй, хозяин! Не трогал я тебя, и ты меня не тронь. А что твоих подданных истреблял - не обессудь. Они сами с людьми безобразия творили, - громко выкрикнул бывший хранитель.

Некогда мощный голос не вызвал эха. Лес ответил безразличным молчанием. Видать, у него тоже свои счёты к Риону. Старик понимал - возврата нет. Не помогут ни вывернутая наизнанку одежда, ни переобутые с левой на правую, с правой на левую ногу сапоги. Коли лесовик в гости позвал (или на расправу заманил), в какую сторону ни иди, окажешься там, где этому самому лесовику надобен.

Обещавшая вначале привести к тракту тропа петляла в глубь леса, судя по усиливающемуся запаху, к мёртвым топям.

Бледные бутоны болотных цветов болезненно клонились к земле. Почва дышала, проседала под тяжестью Риона, порой с нежеланием выпуская из плена сапоги с металлическими набойками. Тоскливое зудение комаров то смолкало, то с утроенным остервенением разрывало наполненный угрозой воздух...

"Дождались своего часа, радуются!" - подумал Рион, и сам удивился, не почувствовав при этом ни досады, ни сожалений. Всё правильно. По делам и воздаяние.

Тропинка вильнула за уродливо выгнувшуюся берёзу, за раскорячившиеся у земли кусты с изъеденными паршой листьями и вывела на небольшую поляну. Абсолютно сухую, ухоженную, чистую поляну посреди которой стоял обтянутый белой кожей диван. На нём лёжа читала книгу остроухая эльфа. Фонарики-светляки медленно кружились над её белокурой головой. Аккуратные локоны закрывали лицо. Зелёный брючный костюм поблескивал сотнями серебристых нашивок, обтягивая стройную фигурку.

Ложе эльфы окружали цветущие ландыши, источавшие кружащий голову аромат. Рион терпеть не мог этот запах. От него к горлу подступил комок тошноты. В голодном желудке тихо заурчало. Но разве можно вести подобным образом в присутствии благородной? Поэтому старик потоптался в тени деревьев, перебарывая себя, и только окликнул.

- Эй!

Многие думают, что эльфы всегда прекрасны. Отнюдь. Это к годам девяноста-ста двадцати долгоживущими можно залюбоваться. А до этих пор... Самый уродливый людской ребёнок прекрасней несовершеннолетнего дитя древнего народа.

В молодости Риону доводилось посещать эльфийский город Вадарану, поэтому он не испытал шока, когда эльфа лет семидесяти отроду, совсем ещё девочка, подняла от книги прыщавое, испесщрённое канапушками и глубокими морщинами щекастое лицо. Блеснули узкие раскосые глаза пока лишенные ресниц. На высокий лоб упала кудрявая прядь.

Рассмотрев старика, малявка широко улыбнулась, демонстрируя мелкие, далеко отстоящие друг от друга заострённые зубки, ещё молочные. Внутренне Рион содрогнулся от отвращения. Но тут же одёрнул себя: "Лет через тридцать от этой мымры глаз отвести нельзя будет. Только я до такого не доживу". Грусть коснулась его души холодным крылом.

- Ты что здесь делаешь? - спросил он эльфу. - Мамка с папкой где?

- Зачем тебе? Не для расспросов я призвала тебя, смертный! - заносчиво отозвалась малявка, захлопнув книгу.

И бывший Хранитель понял по её тону - сбежала. То ли натворила что-то, то ли с родителями поругалась, не важно. Главное - малолетняя эльфа нарушила древнее правило, тысячелетиями хранящее репутацию долгоживущего народа, и покинула защищённую родину до совершеннолетия. Теперь ищет приключений на свои длинные уши.

- А я не напрашивался на вызов! - вырастивший четверых сыновей и не один десяток дружинников Рион скопировал её интонации. Эльфа удивлённо захлопала глазами. - Что натворила, раз в глуши прячешься?

- Почему ты так считаешь? - эльфа насупилась. - Я нуждаюсь в помощи. Ты будешь моим проводником. Мне необходимо срочно попасть в Кавиру. Тут рядом пролегает граница с ней.

- Так попади. С лесовиком договорилась, нечисти лесной не боишься. Что здесь сложного - границу перейти?

Рион начал злиться, но тут же приказал себе успокоиться. Ночь близко. А девочка-то не такая простая. От нечисти уберечь может. С ней бы только из леса выйти. А там, если занудничать будет, можно сдать беглянку соплеменникам, ещё и награду получить.

- Ладно, маленькая, куда именно тебе надо?

Он решил умолчать, что границу между Ирью и Кавирой малявка преодолела самостоятельно, не обратив внимания на ловушки, поставленные на людей и на нечисть.

- В Тардрагею. И не маленькая я! - девчонка насупилась. Цветущие ландыши на поляне обиженно пожелтели, съёжились, клонясь к земле.

- В столицу? Зачем ещё? - не сдержался старик.

- Надо, - ответ эльфы был исчерпывающим.

- Чем расплатишься?

Стоять перед рассевшейся девчонкой было неприятно, и Рион опустился на корточки. Уродливая эльфийская мордашка недовольно сморщилась.

- Я наслед... Я благородного происхождения! - заносчиво повысила голос прыщавая девчонка. - Я оказала тебе честь, почтив своим вниманием, а ты смеешь требовать платы?!

- Это ты слугам будешь в отцовском дворце говорить, но не мне. Ещё коренные зубы не заимела, а уже командуешь!

Эльфа насупилась, призадумалась. Правильно, пусть о своём поведении подумает. Не то, чтобы Рион хотел поживиться за счёт приблудившейся принцесски. Конечно, не без этого. Надо же жизнь новую с чего-то начинать. Но прежде всего, стоит заставить эту страхолюдину его уважать. Тем более, если до столицы ехать... "До какой столицы? - удивился он своим мыслям. - Сдам её первому попавшемуся патрулю и весь разговор".