Гордон Диксон - Дракон на границе

К тому же туман над болотами и в самом деле сгущался; повсюду виднелись струйки белесого дыма, поднимавшиеся на высоту от двух до шести футов над землей; теперь они начали сливаться друг с другом, грозя вскоре затянуть все болото сплошной пеленой; продолжать путь в таких условиях было бы опасно…

– Ха! – внезапно произнес Брайен. – Вместе с ночью к нам приближается то, чего мы никак не ожидали!

Джим и Дэффид взглянули в ту сторону, куда он указывал пальцем. Прямо перед ними, шагах в двадцати, туман немного поредел, и стало заметно какое-то движение. Приглядевшись, они различили фигуры пяти всадников. Когда всадники подъехали поближе – а они двигались прямо на Джима и его соратников, – все трое были поражены необычайным зрелищем.

– Клянусь всеми святыми! – воскликнул Брайен, осеняя себя крестным знамением. – Они едут или по воздуху, или на невидимых конях!

Так оно, вне всякого сомнения, и было. Пятеро всадников действительно передвигались будто по воздуху. Судя по движениям тел, а также по их высоте над землей, легко было предположить, что они едут верхом на призрачных конях; но между всадниками и землей зияла пустота.

– Это еще что за нечисть? – проговорил Брайен. Его квадратное худощавое лицо воина с пронзительными голубыми глазами, крючковатым носом и прямоугольным раздвоенным подбородком побледнело под забралом шлема. – Джеймс, может, тут какая-то магия?

То, что жуткое явление могло быть порождено лишь магией, без непосредственного участия нечистой силы, очевидно, немного успокаивало Брайена.

Но с точки зрения Джима ситуация в любом случае выглядела достаточно опасной.

Их было всего трое, причем только Джим и Брайен в доспехах, а к ним приближались пять рыцарей в полном вооружении, с тяжелыми копьями и опущенными забралами. При мысли о предстоящей схватке у Джима кровь застыла в жилах; встреча с чем-нибудь сверхъестественным ужаснула бы его гораздо меньше. Для Брайена все было наоборот.

– Да, я думаю, это магия, – ответил Джим, скорее то лишь затем, чтобы успокоить своих спутников.

У Джима оставалась еще слабая надежда, что, может быть, у незнакомцев на уме нет ничего плохого. Но когда всадники приблизились, их намерения обнаружились с ужасающей очевидностью.

– Они опустили копья, – констатировал Брайен. На его лицо вернулись краски, и голос звучал почти весело. – Нам лучше сделать то же, Джеймс.

Именно этого Энджи и опасалась больше всего, когда возражала против поездки Джима. В четырнадцатом веке в любом из знакомых Джиму миров жизнь человека постоянно висела на волоске. Если муж отправлялся с возом товаров на ярмарку в ближайший город, жена не знала, увидит ли своего супруга живым.

Путника подстерегали бесчисленные опасности. Не говоря уже о всевозможных разбойниках, встречавшихся на дорогах, ему грозили неожиданные стычки или даже арест и казнь за нарушение того или иного местного закона.

Энджи и Джим теоретически представляли себе особенности средневековой жизни, еще будучи преподавателями колледжа в своем двадцатом веке, но в первые месяцы пребывания здесь они увидели все собственными глазами. Понадобилось еще некоторое время, чтобы новый опыт буквально въелся им в кожу. Теперь Энджи беспокоилась и, конечно, имела на то достаточно оснований.

Только сейчас думать об этом бесполезно. Джим взялся за тяжелое копье, вставленное вертикально тупым концом вниз в специальное углубление в седле так его обычно возили, – и перевел его в горизонтальное положение, прислонив к луке седла и направив острием вперед. Он собирался уже опустить забрало, когда Дэффид, немного обогнав его, остановился и соскочил с коня.

– Я бы посоветовал не спешить, – сказал Дэффид, доставая из чехла свой длинный лук и снимая колчан. – Кем бы они ни были, посмотрим-ка сначала, как им понравится ярдовая стрела. Нет смысла сближаться с ними без надобности.

Джим удивился хладнокровию и уверенности Дэффида. Облаченные в тяжелые доспехи всадники на невидимых конях вполне могли оказаться неуязвимыми даже для стрел, выпущенных из длинного лука Дэффида. Однако лучник не обнаруживал никаких признаков страха.

Спокойно, не обращая внимания ни на топот копыт невидимых коней, которые быстро приближались и уже перешли в галоп, ни на сверкающие стальные наконечники пяти копий, за каждым из которых следовал мощный кусок железа весом в полтонны, Дэффид, чуть склонившись вперед, перекинул кожаный ремень колчана через правое плечо, чтобы тот удобно висел возле левого бедра. Точные движения его стройного атлетического тела, как всегда, могли служить образцом того, как следует обращаться с таким оружием.

Он откинул крышку колчана, выбрал стрелу, внимательно осмотрел ее от оперения до широкого металлического наконечника, затем положил на лук и оттянул тетиву.

Длинный лук согнулся, оперенный конец стрелы продолжал двигаться назад, пока не оказался вровень с ухом Дэффида, и тут он внезапно отпустил тетиву; стрела умчалась. Джиму не удалось проследить за ее полетом. Он увидел только, как она вонзилась под прямым углом в грудной щиток ближайшего к ним всадника и до самого оперения вошла в его тело.

Рыцарь – если, конечно, это был рыцарь – упал на землю, но остальные продолжали скакать вперед. Почти тотчас же стрелы Дэффида пронзили еще троих.

Все, кроме упавшего, развернулись и поехали прочь; трое раненых едва держались в седлах; невидимые кони вскоре унесли их в туман.

Дэффид зачехлил свой лук, прикрепил его вместе с колчаном к седлу и вскочил на коня. Соратники подъехали к лежащему на земле пронзенному стрелой телу.

Почему-то оно было едва видно; но приблизившись, они поняли почему. Брайен снова перекрестился.

– Может, тебе интересно будет взглянуть на это поближе? – неуверенно спросил он Джима. – Если тут не обошлось без магии…

Джим кивнул. Первый испуг прошел, и теперь он, в отличие от своих спутников, испытывал скорее любопытство, чем ужас. Джим спешился, подошел к тому, что лежало на земле, и присел на корточки. Его глазам предстала груда цепей, стальных пластин и одежды.

Стрела Дэффида пронзила грудной и спинной щитки панциря, напоминавшего доспехи Джима, однако несколько старомодного. Джим уже неплохо разбирался в военном снаряжении и заметил, что не все части доспехов должным образом соответствовали друг другу. Дэффид вытащил стрелу через спинной щиток и покачал головой, рассматривая ее поврежденное оперение. Джим встал.

– Ясно вот что, – объявил он. – Во-первых, стрела остановила его – и, похоже, навсегда. Во-вторых, того, кто носил эти доспехи, кем бы или чем бы он ни был, здесь больше нет.