Павел Иконников - Рикимару

— Вот спасибо — ответил я улыбаясь.

Взяв в руки салфетку и вытерев кончиком уголки губ, я убрал ее в карман. Внутри салфетки четко прощупывалось несколько твердых бумажек.

Ровно столько, сколько может быть бумажек в четырех тысячах пятистах рублях.

Бармен уже отошел, и как раз в тот момент, когда я начал обдумывать чего же я хочу. Пойти к друзьям или продолжить тешить свое эго играя с «Баффи» и её подружкой, справа кто-то обыденно произнес.

— Забавный трюк.

Голос был мужской, грубый, слова не просто произносились, они немного тянулись словно нараспев.

Повернувшись нарочито медленно вправо, я увидел перед собой довольно колоритную личность.

Американский военный джинн — по-другому не сказать.

Мужчина лет тридцати пяти, с испанской бородкой, украинским чубом до середины спины, черными бровями, проколотыми золотыми сережками с обеих сторон. Килограммов сто. Притом даже при желании нельзя назвать его хотя бы в одном месте толстым. Сплошная гора мышц, ну не совсем гора, видали и побольше, но если мерить такими категориями, то довольно высокий холм.

В армейских штанах с большими карманами на бедрах, зеленой майке и кожаных полусапогах он выглядел словно герой сошедший с футуристического призывного плаката третьей мировой. За спиной висела, мешковатая сумка на длинной лямке, явно ассоциируясь с вещмешком.

На плече красовалась оригинальная черно-красная татуировка, изображавшая то ли змею, то ли орла, а может и гибрид этих существ.

Образ военного завершали два армейских жетона, из металла похожего на белое золото, тонко позвякивавших на шее.

Полная кружка пива еле виднелась из его широких ладоней.

Позволяй другим, быть другими.

Секундой позже я заметил, что у него подведены глаза и ногти покрашены в черный цвет.

Позволяй другим, быть другими.

— Приехали — сказал я сам себе, ничуть не заботясь, что «джинн» меня не поймет.

Вот где на мне написано, что я гей? Ну да имею свой стиль. Да не стригусь тупо «под расческу». И да, меня воспитывала мать одиночка.

Но почему?

Почему порой меня пытается «снять» кто-то из этого самого меньшинства? Притом частота, с которой это стало происходить, заставляет сомневаться в их меньшинстве.

— Приехали, — согласился бородатый отхлебнув пива — но не туда, куда ты думаешь.

— А куда? — спросил я немного дрогнувшим голосом.

Нет, я не боялся, разборок или какого-нибудь криминала я был от него далек. Ну или мне было удобно так думать.

Мир вокруг нас, такой, каким мы хотим его видеть. Или не видеть.

Я боялся, что это очередной воздыхатель, брат или просто друг одной из моих бывших. Было несколько прецедентов, а один раз выйдя с работы, домой я попал только через травмпункт.

Мужики тоже ведут себя странно, вот я вроде и расстался с девушкой которую ты любишь, вроде как сделал тебе услугу, на мол друг не вышло у нас, может тебе повезет.

А он?

А он видит её слезы, берет биту и мстит тебе, выпрыгнув из-за двери в темном подъезде. А потом кусает локти потому что, девушка, чувствуя вину, проводит в больничной палате большую часть времени.

Человеку, совершившему преступление в состоянии аффекта, могут дать условный срок.

Ох, не к добру так часто вспоминать престарелого преподавателя Антона Михайловича Выдрина. Что-то будет.

Так погодите, стоп.

У меня уже полгода одна и та же девушка. Я твердо решил поиграть в моногамию, пока не прижмет.

Как, например, сегодня.

Но насколько я знаю, у моей девушки нет «таких» друзей. Или есть?

— Ясное дело нет — широко улыбнулся «Джинн».

Я хотел ответить, что-то типа: «Ну и, слава богу», но слова застряли в горле.

До меня дошло.

Да нет, не может быть. Просто совпадение. Я отхлебнул глоток пива и выжидающе посмотрел на «Джинна».

— Триста тридцать шесть — ответил тот, ухмыляясь, и добавил, стараясь изобразить детский голосок — с половиной, с четвертинкой, с ниточкой, с иголочкой, с дыркой от иголочки.

Дырка только в жопе, остальное отверстие. (Учитель труда Шпак Андрей Алексеевич).

В горле пересохло, я сделал большой глоток пива тщательно выгоняя краснозадых обезьян из своей головы.

«Джинн» захохотал в полный голос. Моё замешательство явно приносило ему удовольствие. Несколько человек обернулись на громкий хохот, но, не увидев ничего занимательного, вернулись к своим делам.

Только вот Баффи», якобы все, поняв и тем самым, реабилитировав свою гордость, заговорщицки мне подмигнула.

Как старой подружке.

Черт.

Ну вот, весь концерт псу под хвост. А я ведь даже имени не успел спросить.

— Её зовут Маша, — не удержался и вставил ухмыляющийся «Джинн», затем примирительно сложил ладони перед грудью, на манер монашек из советских фильмов, и торжественно произнес — обещаю больше не читать твои мысли.

Несколько секунд, я собирался с мыслями глядя на миролюбивую улыбку необычного собеседника, столь быстро выбившего меня из колей привычной жизни, без применения физической силы и оскорблений.

— Сказать по правде, я всегда ждал такой встречи, — решив больше не сдавать позиций, я нахохлился, — так что не жди падения ниц и преклонения.

— Знаю, поэтому и пришел.

Все-таки я не выдержал, замялся и заерзал на стуле нервно глядя по сторонам.

Помощь пришла неожиданно. В лице Владика и Гоши.

— У тебя все нормально, Игорь? — спросил более дипломатичный Владик. Позади него мялся Гоша, но рукава рубашки у него были уже закатаны.

Боец блин, был бы это обычный качок.

Так ведь качок то, самое что ни на есть необычный.

— Да, нет Владька все хорошо — ответил я максимально примирительно — человечек позитивный.

Суффиксы — чик и — ка используются людьми когда они хотят выразить нежность, либо не хотят придавать конкретного значения своим словам.

— Моя задница в полной безопасности — я даже позволил себе пошутить.

«Джинн» все это время, ухмыляясь, смотрел на моих друзей, явно забавляясь их невысказанными мыслями.

— Ну, смотри, — Владик повел плечами, все еще немного напряженный — а то если хотите, можем и вчетвером шары покидать.

— Ага, — решил поучаствовать в разговоре Гоша, и подмигнул мне, — а то скучно становится… Выигрывать.