Андрей Прусаков - Прилив
Сопровождать женщин неинтересно. Скучно и жарко. Но ему придется делать это, пока не придет прилив. Как же все надоело! Волод выхватил тесак, размахнулся и сделал несколько выпадов, представив, что сражается с песчаным многоруком. Длинная, обмотанная шершавой кожей зубина, рукоять удобно лежит в ладони. Удар, еще удар! Многорук повержен и расчленен. Эх, жаль, лезвие узко и коротко: всего в две ладони. Достаточно, чтобы заколоть рогача да подержать над огнем кусок мяса. И только. С песчаным многоруком таким клинком драться опасно, если ты не очень ловок, лучше обойти тварь стороной.
Длинный клинок — целое сокровище. В клане Севера только у Миха есть такой. Его он передаст своему сыну. Эх, почему мой отец не Мих, думал Волод, спускаясь по склону к поселку. Своего отца Волод не знал. Мать рассказывала: он был высокий и сильный, хороший охотник. Но однажды ушел к Грязной Луже и не вернулся… Волод очень хотел сходить туда, но до Грязной Лужи больше дневного перехода, надо ночевать в пустошах. Одному это опасно, а в напарники взять некого. Старшие не пойдут, потому что там нечего взять, и ему запретят, а младшие испугаются. Разве что Мил. Но Мил с ним не пойдет. Не дружат они.
Дома абсолютно не видны в тени отрога, даже тропку Волод находит наощупь. Спускаться всегда трудней, но он бывает здесь так часто, что может двигаться вслепую.
Он спускался. Ноги в коротких сапогах мелко семенили по осыпавшейся мелким песком скале. Вот приметный камень, он него направо и вниз. Не наступить бы на хвостуна. В такой темени собственных сапог не видно. Но вот пошел пологий спуск, по гладкой, словно срезанной ножом, скале. Волод привычно заскользил по припорошенной пылью поверхности. Что‑что, а это он умел делать мастерски. Никто в клане не рискнул бы так съехать, шли в обход, а Волод мог! Минута быстрого скольжения, такого, что захватывает дух, и вот подошвы чувствуют, как поверхность становится все более шершавой. Споткнешься — и покатишься, костей не соберешь. Но Волод знал, где и когда остановиться. Сейчас! Большой валун вырос перед ним, юноша сгруппировался и оттолкнулся от скалы. Ладони уперлись в гладкий шершавый камень, тело взмыло вверх и, сделав сальто в воздухе, Волод приземлился на ноги. Ха! Никто из охотников не повторит этот прыжок! Жаль, похвалиться некому: за такие трюки Мих ноги выдернет.
Он подошел к неглубокому рву, окружавшему поселок. Ров был сух, как и окружавшая поселок пустошь, но являлся неплохой защитой от хвостунов и зубинов. Чуткие твари запросто отличали рукотворную яму от естественной и, как правило, обходили стороной, опасаясь ловушек. За сотни лет соседства с человеком местная живность стала умней и осторожней. Раньше, когда люди жили одним народом, и у всех было вдоволь еды, никто не охотился. Старый Прич рассказывал, что рогачи паслись, ничуть не боясь соседства с человеком. Можно было подойти и хлопнуть зверя по спине. Волод слушал истории Прича, как сказки, веря и не веря старику. Особенно нравились истории о гмороде. Волод хотел знать о нем все, но старый Прич не мог рассказать много. Сам он в гмороде никогда не был и рассказывал со слов прадеда, когда‑то бывавшего там.
Волод подошел к столбу и отвязал прикрученный веревкой пластиковый мостик. Придерживая, чтобы не наделать шума, плавно опустил его и перебрался на другую сторону. Продернув веревку в специальное приспособление, он поднял мост и привязал к точно такому же столбу. Волод не переставал удивляться хитрому механизму, который придумал и сделал Прич. Поначалу Волод презирал старика, который не охотился и не мог прокормить себя, не говоря уже о пользе клану. Что проку от такого человека? Но Прич придумывал и делал хитроумные ловушки на зверя, да такие, что охотники из соседних кланов выменивали их на мясо или шкуры. В последнее время старый Прич ничего не делал: в клане не было металла. Две луны назад Мих собрал мужчин и пошел к Лаборату, надеясь отыскать хоть что‑нибудь полезное для клана, но вернулся ни с чем. Лаборат пустовал со времен катастрофы. Построенные из странного монолитного камня строения обрушились и погребли под собой своих обитателей. Теперь там лишь груды камней, костей и мусора. Несколько поколений Северов перерыли Лаборат вдоль и поперек, вытащив из‑под обломков все, что представляло хоть какую‑то ценность. Волод был там лишь раз, и это место не нравилось юноше. Он слышал о множестве таких руин, разбросанных по всей Пойме. «Остатки цивизации» — так, кажется, говорит старый Прич. Волод не понимал, что значит это слово, только ни одни развалины не внушали такой неприязни, как Лаборат. Дурное место. Волод знал, что Лаборат исследован и изрыт предками; там никто не живет, даже звери, и взять там нечего. И все же боялся этого места, как чужака, припрятавшего нож за пазухой.
За рвом была утоптанная ровная земля. Волод прокрался к дому, нашел потайной запор и потянул. Крепкая пластиковая дверь открылась, пропуская внутрь. На всех домах были такие запоры, и все сделал Прич. Потому клан Север и не выставлял дозорных: от зверья охранял ров, а чужак не сможет незаметно проникнуть в дома. Земли Севера были относительно безопасным местом. Сюда не забредали бродяги: брать в окрестностях нечего. Пойма довольно далеко, значит, и опасная человеку живность тоже. Но и выжить в пустыне труднее.
Волод миновал прихожую со сложенными у стены ящиками с засушенными ржавыми грибами. Их называли так из‑за красно–коричневой, напоминающей ржавчину, окраски. От грибов шел насыщенный кисловатый запах. На противоположной стене висит верхняя одежда: плащи и куртки с капюшонами, защищавшие от весьма частых в это время пыльных бурь. Здесь же Волод оставил обувь и в спальню прокрался босиком. На кроватях спят мама и младший брат Димми. Волод удовлетворенно слушал их мерное дыхание и радовался, что его отсутствие не замечено. Он опустился на постель и разделся прямо на ней, по привычке бросив одежду на пол. Уже засыпая, подумал, что мать обязательно выругает за сброшенные на пол штаны и куртку. И пусть. Они грязные и пол грязный. Ничего страшного.
Глава 2. Слав.
Слав проснулся чуть раньше, чем следовало, и с удовольствием отключил будильник. Он не любил этот резкий, свистящий звук. От него вскакиваешь, как ошпаренный.
Разминаясь на ходу, Слав проследовал в душевую. Тело приятно защекотал ионный душ, затем контрастный: сначала теплая, потом холодная вода. Сонливости как не бывало. Обсохнув под струями теплого воздуха, Слав вышел из душевой, остановившись перед зеркальной дверью встроенного в стену шкафа. В зеркале отобразился высокий, хорошо сложенный юноша с упрямым пристальным взглядом, тонким красивым носом, высоким лбом с ежиком темных непослушных волос. Слав распахнул шкаф, двойник исчез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});