Тиа Атрейдес - Песнь первая. Дитя Грозы.

- Короче, орлы! - после второй кружки тон десятника приобрел некое подобие дружелюбия. - Повышения жалованья опять не будет, - эти слова, хоть и вполне ожидаемые, вызвали у пятерки стражников слитный вздох разочарования.

- Зато капитан Труст, чтоб его орки съели, клятвенно обещал нам проверку, чистку рядов и вообще троллью мать! Видишь ли, мышей не ловим! А его-то долю вынь да положь!

Возмущение десятника тут же нашло отклик в душах подчиненных, исторгнув из луженых глоток поток жалоб вперемешку с руганью.

- Вот попомните мое слово, скоро такая буча начнется! Где это видано, чтобы двое Темных в одном городе спокойно уживались?

Бешах нахмурился и оглядел сотрапезников, будто они были виноваты в грядущих неприятностях. А со слов капитана выходило, что вскоре спокойной и приятной жизни городской стражи, а заодно и рыночным труженикам дубинки, придет конец, как и вполне пристойному взаимопониманию с Лигой Нищих и Гильдией Тени. До тошноты честный и правильный Медный Лоб не упустит случая навести в столице порядок по-своему, и о приличном доходе придется надолго забыть. И виноватым у капитана, разумеется, окажется не генерал, а кто поближе. Десятник рыночной стражи, например.

- А что, она и взаправду Темная? - самый молодой из стражников понизил голос и опасливо оглянулся, не подслушивает ли кто. Но на настороживших уши подростков в дальнем углу внимания не обратил.

- Сказок наслушался, - стражник с седыми усами презрительно усмехнулся.

- Тихо вы, гоблина вам в глотку! - прекратил начавшийся спор десятник. - Не о том думаете, лоботрясы.

Разговор, перемежаемый хрустом разгрызаемых костей и требованиями выпивки, вернулся к вечной теме, волнующей, наверное, сердца всех истинных защитников справедливости любого времени и государства. А именно - как изобразить бурную деятельность таким образом, чтоб и достаточно ворья начальству предъявить, и главу Гильдии Тени не задеть, и, главное, себя, любимых, не обидеть.

В процессе обсуждения и неумеренного поглощения спиртных напитков взгляд верзилы-десятника тяжелел, и ржание соратников всё более переходило во взрыкивание. Бравых вояк, как всегда, интересовал вопрос 'кто виноват?', так как 'что делать?' им и так было понятно. Кулаки стражников уже зудели, и наиболее ушлые посетители забегаловки по возможности незаметно просачивались к дверям. Доблестная стража следовала правилу высокого начальства - виноват кто поближе.

235 год от Основания Империи. За шесть дней до Праздника Каштанового цвета. Поместье графа Свангера, близ Калбона.

Благоухающая весенним цветением ночь скрадывала его шаги. Лишь беззаботная болтовня кухонных мальчишек и тихие стоны влюбленной парочки на сеновале тревожили тишину в поместье Свангеров. Стражники, как всегда, резались в кости в караулке, страхолюдные псины, выпущенные на ночь в парк, слопали угощение и покорно завиляли хвостами.

Прохладная, ласковая Тень укрывала его от чужих глаз. Он сам был сейчас частью Тени, вечной и безмятежной. Безмолвным призраком, приносящим покой и умиротворение.

Размытым силуэтом он проскользнул в незапертую дверь черного хода. Не потревожил даже пламя редких свечей по пути наверх, в комнаты для почетных гостей. Мимо полусонных стражей в начале коридора прошел, едва не коснувшись синих мундиров. Прислушался настороженно к звукам из-за дверей. Ничего подозрительного - только сонное дыхание, да стрекот цикад за раскрытыми окнами. Миновал несколько дверей, перешагнув через положенные поперек прохода церемониальные алебарды и ноги ещё одной пары гвардейцев, усевшихся на полу у комнаты высокого гостя.

Один из гвардейцев поднял голову и обвел неожиданно цепким взглядом помещение. Просто качнулось пламя свечи? Или показалось? Смутное колебание воздуха почти перед самым носом не привлекло внимания охранника.

Открыть дверь в оберегаемые гвардейцами в синих мундирах комнаты он бы не решился, да и не требовалось. Его цель дальше. За углом, первая дверь. Перед ней пусто. Да и зачем ставить охрану здесь?

Тяжелая деревянная створка бесшумно отворилась под нажимом затянутой в перчатку руки. Легкий ветерок колыхал занавеси на окнах, за полуоткрытым пологом кровати в блеклом лунном свете угадывалась неподвижная фигура.

Он приблизился, улавливая ровное дыхание глубоко спящего человека. Амулет на груди слегка нагрелся, помогая пройти небрежно установленную защиту. Совершенно слившись с Тенью, он склонился над укрытой простыней девочкой. Черные волосы разметались по подушке, бледные губы расслаблены и слегка приоткрыты... она. Без сомнения, она. Спит.

Тень внутри него зашевелилась в предвкушении, вызывая почти чувственное удовольствие. Нож с темным матовым лезвием будто сам скользнул в руку и устремился к открытому горлу.

Так просто? - едва эта мысль промелькнула в сознании, как его охватил ужас. Чистый, глубокий ужас. Мир вокруг замер. Тень ускользнула, лишив его защиты. Словно в насмешку, амулет на груди обжег льдом и с дребезжанием рассыпался.

Девочка разомкнула веки.

Скованный чуждой силой, он глядел во внезапно разверзшиеся провалы глаз. Дыхание перехватило, тело не слушалось.

Мертвенный лиловый свет охватил его, проникая под кожу, жадными щупальцами скручивая внутренности. Он задрожал, чувствуя себя пойманным в капкан животным. Маленьким, жалким зверьком, которого сейчас съедят. Рот раскрылся в бесплодной попытке закричать, выплеснуть переполняющий страх, но он не смог даже вздохнуть.

Все тело горело, трепетало от раздирающей боли и ужаса. Душа рвалась на куски, и кровоточащие ошметки пожирал холодный свет. Застывший миг кошмара казался вечностью. Он завис на краю бездны, слыша сквозь собственный безумный вопль довольный смех вечноголодного божества. Тьма выхлестывалась из пропасти, тянула к себе остатки его души. Словно два жадных хищника разрывали его, вцепившись зубами в живую плоть.

Последним, что он увидел, была её улыбка. Удовлетворенная, сытая улыбка на губах юной девушки. И довольное урчание Хисса, заполучившего, наконец, душу убийцы. Навсегда.

С тяжелым шмяком упало тело. Звякнул об пол нож, выскользнув из бессильной руки.

- О, ширхаб! - все ещё дрожа от растревоженных потоков магии, Шу села, кутаясь в простынь.

- А ты сомневалась, - раздался тихий голос.

- Да не так чтобы... - она никак не могла оторвать расширенных глаз от мертвого убийцы.

- Следующий раз совсем не будешь, - от драпировок, скрывающих дверь в соседнюю комнату, отделилась невысокая тонкая фигура. Засовывая обратно в рукав метательный нож, молодой мужчина направился к ней.