Ольга Куно - Охотники на тъёрнов

- Чего вы хотите? - спросил он, облизнув губы.

Загнанный в угол зверь вдвойне опасен. У нас не было иллюзий на этот счёт.

- Мы хотим, чтобы ты ушёл. - Я старалась, чтобы мой голос звучал максимально спокойно. Не знаю, удавалось это или нет, ведь в определённом смысле я сейчас не была собой. - Ты не принадлежишь этому миру. И должен вернуться в свой.

- Вернуться? - медленно переспросил он.

- Да. Ваше появление в этом мире - ошибка. Случайность. Наш мир чужд для вас, а вы - для него. Ты должен вернуться к себе домой.

- Каким образом? Я не могу вернуться. Врата закрыты.

Лицемерие. Игра. Врата закрыты, но тот, кто хочет вернуться, всегда найдёт путь. Многие захотели вернуться сразу же после того, как попали сюда - тогда, пять лет назад. Им это удалось. Пусть и не сразу, но они нашли нужных людей. А ты не вернулся потому, что не захотел. Тебе понравилось жить здесь, водя людей за нос и питаясь их плотью. Понравилась игра. Понравилось паразитировать, ничего не создавая. Но к чему вступать в бессмысленный спор?

- Можешь, - спокойно возразила я. - Среди нас есть Привратница.

Цепкий взгляд тъёрна сразу же выловил нашу невысокую спутницу.

- Верно, - подтвердила я. - Она может открыть Врата.

Тъёрн молчал, напряжённо думая. В своём обычном облике я ничего не смогла бы разобрать по выражению его лица. Но сейчас - другое дело. Я могла читать его мимику так же легко, как человеческую.

И теперь я увидела в его глазах мрачную решимость.

- Я не хочу уходить, - заявил он, пристально следя за моей реакцией. - Мне хорошо и здесь. У вас очень богатый мир. И полная свобода от наших законов.

- Но для того, чтобы выжить в человеческом мире, тебе приходится постоянно подпитываться человеческой кровью, - напомнила я.

- Ну и что? - равнодушно откликнулся тъёрн. - Мне не жаль людей.

- Конечно, нет, - согласилась я. - Никому не жаль людей. - В своём нынешнем облике я могла максимально приблизиться к тому, чтобы оперировать его, тъёрна, категориями мышления. - Но я говорю о другом. Посуди сам: ты зависишь от людей. - Тъёрн поморщился: эта мысль была ему неприятна, и я продолжила, торопясь развить успех. - Твоё существование привязано к ним от начала и до конца. Без них ты беспомощен и быстро слабеешь. Ты, вольный охотник, превратился в паразита, будто блоха, живущая лишь за счёт собаки, в шерсти которой скрывается. - Тъёрн зарычал, но я не замолкла; напротив, продолжила говорить со всё возрастающим напором, отлично понимая, что слова бьют в цель. - Мало того, что ты зависишь от людей, даже моменты, когда ты можешь ими питаться навязаны тебе извне. Ты можешь обрести свой облик и испить крови лишь в те ночи, когда меняется фаза луны - ночи, когда границы между мирами становятся более расплывчатыми. Это ты называешь свободой? Ты зависим от начала и до конца. От людей, без которых не сможешь прожить и двух месяцев. От их мира, который навязывает тебе свои условия. От своего мира, без зыбкой связи с которым не сможешь испить человеческой крови.

Тъёрн молчал, тяжело дыша. Он смотрел на меня с сомнением, с подозрительностью, с ненавистью... Как угодно, но уже не с прежней однозначной решимостью. Мне был знаком такой взгляд. По своему немалому опыту я знала, что он сдаётся.

- Ты должен вернуться в свой мир, - почти сочувственно произнесла я. - Так будет справедливо. Да, ты снова будешь зависеть от ваших законов. Но ты получишь обратно право выбора. В сущности, от тебя станет зависеть намного большее. Ты воссоединишься со своими сородичами. Ты снова сможешь летать. Да и потом... Не говори, что вовсе не скучаешь по своему дому.

Если бы я общалась с человеком, как раз с последних пунктов и следовало бы начинать - за исключением, конечно, крыльев. Но я говорила с тъёрном, а они мыслят иными категориями, и система приоритетов у них иная.

- Что будет, если я всё-таки откажусь?

Я вижу, что он прекрасно знает ответ. И честно говорю:

- Тогда нам придётся тебя убить. Мы не можем позволить тъёрнам пожирать людей. Ты сильнее, но нас четверо. Мы опытны. И у нас очень хороший Воин. Да и Следопыт прекрасно владеет мечом.

Я была готова к тому, что он рассмеётся мне в лицо, заявит, что прекрасно справится с двумя человеческими мужчинами, не говоря уже про двух женщин (последнее, к слову, правда). Всё это уже было, и не раз. Но тъёрн взглянул на меня очень серьёзно, и на дне его взгляда я увидела понимание, большее, чем привыкла наблюдать среди представителей его расы.

- Хорошо, - медленно кивнул он. - Я согласен.

Я тоже кивнула и, отведя руку за спину, резко подняла её вверх, давая Привратнице знак приступать к своей работе. Надо было торопиться, ведь тъёрн мог и передумать. Мужчины по-прежнему стояли поблизости, крепко сжимая мечи, на тот случай, если бы тъёрн попытался нас обмануть. А девушка шагнула к ближайшему дубовому стволу и, раскрыв ладонь, приложила левую руку к шершавой коре.

Секунд через десять там, где в лунном свете застыл древесный ствол, открылся проход овальной формы. За ним зияла ночь чужого мира. Грудь тъёрна часто вздымалась и опускалась; он шагнул к проходу. Посмотрел на меня, на моих товарищей, окинул последним взглядом покидаемый мир. Наши глаза ещё раз встретились. А затем он ступил в темноту.

Тъёрн сразу же пропал из виду. Привратница опустила руку, которую прежде держала поднятой. Темнота прохода исчезла; на её месте взгляду снова открылась обыкновенная дубовая кора, чуть выше - покрытые зеленью ветки. Девушка устало опустилась на траву. Мужчины подошли к ней, пряча мечи в ножны. Я же стала перекидываться, принимая свой настоящий, человеческий, облик.

Крылья за спиной уменьшились и исчезли, череп принял привычную форму, каштановые волосы снова упали на плечи, зрачки округлились, а цвет глаз сменился с жёлтого на карий. Разговаривая с Андреасом, я приняла облик тъёрна. Ибо недостаточно выучить череду иноземных звуков для того, чтобы достичь взаимопонимания с существом из другого мира. Для этого необходимо ненадолго стать похожим на это существо.

Тяжело дыша, я тоже села на траву. На плечи неподъёмным грузом навалилась усталость. Так всегда бывает после того, как приходится погружаться в омут чужого обличья и чужого мышления. Да и убеждать в чём-либо тъёрна - дело нелёгкое.

Винсент встал рядом, положил руку мне на плечо.

- Стелла, тебе что-нибудь принести?

Я благодарно улыбнулась.

- У нас остался клюквенный сок? - спросила я, поднимая к нему лицо.

- Да, остался.

Винсент быстрыми, широкими шагами пересёк прогалину, принял у Дилана бутыль и, вернувшись, передал её мне. Потом он снова подошёл к Джен, а я жадно припала к горлышку. Клюквенный сок - лучший способ восстановить силы после такой работы, какой мне только что пришлось заниматься.