Али де Сайн - Виват, Сатана!

— На драконах?

— Да, Госпожа, назовем их драконами. Итак, я уже сказал, что родился очень почитаемой семье, имя которой было хорошо известно и древний род наш все уважали. Жили мы в огромном замке, наполненном множеством старых книг, древних реликвий и вездесущих слуг, днями сновавших туда-сюда. Отец мой был одним из первых лиц в окружении Владыки. Он…

Виктория перебила:

— Кто такой Владыка?

— Это человек, которому принадлежала власть над всей нашей планетой, Госпожа.

— Понятно. Продолжай, раб.

— Слушаюсь, Госпожа. Мой отец командовал армией Владыки, то есть людьми, которые следили за порядком на планете, и делом жизни которых было защищать Владыку от всевозможных неприятностей. Например, от непокорных лесных жителей и всяческих завистников. Я получил прекрасное образование и физическую подготовку. Мужчина должен быть искусным воином. А для меня это было просто необходимо, так как мне предстояло наследовать пост отца как старшему сыну. Но случилось так, что, когда мне было пятнадцать лет, моих родителей убили.

Никогда не забуду день, в который мне сообщили об этом. Помнится, я с упоением читал у себя в комнате какую-то сагу о храбрых воинах, когда дверь открылась, и вошел человек, замещавший отца в его отсутствие — Заместитель. Он был длинный и сухой, с непроницаемыми серыми глазами, которые никогда не выдавали его чувств и истинных замыслов. Безучастно посмотрев на меня, он спокойно сказал:

— Плохие вести, Стил.

Внутри меня появилось непонятное, доселе неведомое мне чувство. С опасением я спросил:

— Что случилось?

— Непоправимое. Твои родители убиты. Теперь ты обязан учиться еще более усердно, так как вскоре должен будешь стать заменой своему отцу. Достойной заменой.

Дверь закрылась. Тогда меня впервые в жизни потряс холодный, стальной голос этого человека и его безразличие. Заместитель был жестокосердным и расчетливым. Разумеется, в его планы входило не дать мне править вместо отца, но я, тогда еще молодой и наивный, ничего подобного не подозревал. Когда я услышал об этой ужасной вести, странное чувство внутри меня усилилось и завертелось. Казалось, будто множество дрожащих мурашек забегало внутри, внося в душу смятение и заставляя желать, чтобы все это было не так… Через какое-то время в комнату вошла моя старая няня, очень меня любившая. Она была вся в слезах. Прижав меня к себе, она тихонько завыла:

— Бедненький мой, дорогой мой мальчик… Погубят они тебя, деточка. Съедят душу псы лютые…

Я не понимал всего, о чем она говорила. Мне казалось, старуха просто очень расстроена и не понимает, что говорит. Утирая слезы, она сказала:

— Иди, сынок, утешь своего братика, ему тоже нелегко.

Мой брат был младше меня на три года. Этот чудак и не помышлял о делах, касающихся военного дела и управления людьми. Он любил какие-то книжки, умные беседы, был задумчивым, пытливым и очень любознательным.

Когда я вошел в его комнату, то увидел его плачущим. Он сидел один в огромном кресле, сиротливо сжавшись, и, закрыв ладошками лицо, совсем по-детски рыдал. Я не знал, что делать в таких случаях. Подошел и сел рядом с ним, обнял, чтобы утешить, и вдруг тоже заплакал. Мне было немного стыдно за свою слабость…

Шли дни. Я заметил, что все стали относиться ко мне как-то по-другому. Все время создавалось впечатление, будто за моей спиной шелестят злые языки, в любой момент готовые меня ужалить. Я это чувствовал.

Однажды ночью я вдруг проснулся. Было темно и тихо, могильный холод наполнял комнату. Ощущалось чье-то присутствие. Я хотел зажечь лампу, когда как раз напротив моей кровати вспыхнул кроваво-красный огонь, и вся комната залилась этим страшным светом. По стенам в неистовом ритме запрыгали какие-то тени, создаваемые демоническим заревом. Я окаменел от ужаса. Я не мог ни думать, ни сдвинуться с места. Из самого сердца огня что-то черное и бесформенное с бульканьем выбиралось наружу, то есть в мою комнату. И вот передо мной предстало жутко безобразное создание. Конечностями и формой тела оно напоминало человека, с которого содрали кожу. На звериной морде из огромной пасти торчало несколько белых острых клыков, с которых капала слюна, а голову венчали два прямых чешуйчатых рога. Но ужаснее всего были глаза. Эти два черных бездонных отверстия заглядывали в душу, читали мысли и полностью завладевали сознанием. Леденящим душу шипящим голосом существо произнесло:

— Вот мы и встретились, Стил. Ты человек с великим будущим и славными победами. Жизни таких людей драгоценны. Мне нужна твоя жизнь.

Я не знал, кто бы это мог быть, и подумал о том, что он, наверно, убьет меня. Прочитав мои мысли, существо ответило:

— Я есть Сатана. Никто из людей не в состоянии вынести вид моего истинного обличья, и поэтому мне приходится перевоплощаться. Нет, я не собираюсь тебя убивать. Но я хочу заключить с тобой договор.

«Продать душу?»— промелькнуло у меня в голове, и Сатана вновь ответил на мои мысли:

— Нет, не душу. На карту будет поставлена твоя жизнь. Если ты проиграешь, то я завладею твоей жизнью, а сам ты окажешься в Аду, где тебе суждено будет пребывать вечно. Если же ты выиграешь, то после твоей смерти тебя ожидает прекрасное существование, какое я дарую мертвецам в моем оплоте. Как бы ты ни нагрешил, за все твои грехи тебя щедро наградят. Я предлагаю такой договор: если ты будешь счастлив, то ты выиграл, а коли нет — то победил я. Ты согласен?

Это меня даже развеселило. Я был богат, знатен, красив, смел, впереди меня ожидало блестящее будущее. Если кто и мог бы быть счастлив, то это, бесспорно, был я. Но не будет ли Сатана сам строить козни?

Он прошипел:

— О нет, Стил, я не буду тебе мешать. Живи по своему усмотрению. Того, что у тебя есть в этой жизни, более чем достаточно для счастья. Итак, ты согласен?

И я согласился! Идиот! Но я и в самом деле думал, что буду счастлив.

В мгновение ока все исчезло и в комнате стало темно.

Я относительно легко пережил смерть отца и продолжал вести свой прежний образ жизни. Много учился и еще больше тренировался, постигая различные боевые искусства, которые действительно мне очень нравились.

Но на время всем моим вниманием завладела совсем другая проблема. Нет, скорее, это была не проблема, а довольно заманчивое дельце. С некоторого времени я начал замечать, что меня влечет к женщинам. С каждым днем это желание усиливалось. И так как я не привык, чтобы мне в чем-либо отказывали, то ничуть не сомневался в своей правоте, когда поймал первую попавшуюся мне молоденькую служанку и затащил ее к себе в комнату. Волосы ее растрепались, хорошенькое личико покраснело, она тяжело дышала и жалким голосом просила отпустить ее. Говорила, что боится, что нехорошо мне так поступать с ней, что я отвечу… Но в тот момент меня ничто другое не интересовало и я никого не боялся. Она сопротивлялась, но была значительно слабее меня. Я с легкостью сорвал с нее платье. Без него, кстати, эта куколка выглядела куда более аппетитной. Меня еще больше возбудил вид ее молодых вздымающихся грудей с великолепными розовыми бутонами, упругий животик и стройные ноги, которые я силой раздвинул, и, прижав девушку своим телом к кровати, овладел ею. Потом, когда все закончилось, я почувствовал внутри приятную пустоту и, с удовольствием забравшись под одеяло, начал подремывать. А она тем временем всхлипывала и одевалась. Ясно было, что сегодня мне больше не удастся ею попользоваться. Одевшись, она выбежала из комнаты.