Константин Мзареулов - Зачарованный мир

Сумукдиар лелеял надежду однажды встретиться и подружиться с волшебником, которому подвластно море – вдвоем они смогли бы покорить все силы природы. Но только за долгие годы он так и не нашел себе такого друга.

Где-то позади, пробившись сквозь рев урагана, послышалось ржание, но то был голос не его Алмана. Медленно повернув голову, агабек увидел, как с песчаного гребня, спотыкаясь, торопливо спускаются трое. Своих лошадей они оставили наверху, тогда как Алман, обеспокоенный появлением незнакомцев, припустил галопом к хозяину. Впрочем, незнакома эта троица была только коню, а Сумукдиар прекрасно их помнил и потому имел все основания для лютой неприязни к двоим из них. Местные помещики Суби, Удан и Шадад владели землями, окружавшими замок Ганлыбель. Три года назад, когда Сумукдиар отправился в Бактрию, Удан и Суби затеяли тяжбу с его родителями, и тогдашний марзабан присудил отобрать у семьи Хашбази две деревни, оставив агабеков без родовых владений…

– Привет тебе, прославленный джадугяр, – льстиво начал, подчеркнуто низко кланяясь, высокий худой старикашка Шадад. – Немыслимо передать словами, как счастливы мы видеть, что ты возвратился с войны живой, невредимый и увенчанный лаврами триумфатора, какие не снились даже величайшим из ромейских полководцев…

Двое других также отвесили земные поклоны и выразили молодому наследнику рода Хашбази Ганлы свои чрезмерные восторги по поводу его благополучного и, главное, исключительно своевременного возвращения. Не удостоив их ответом, Сумукдиар сел на коня и, глядя сверху вниз, процедил сквозь зубы:

– Я тоже рад встретить тебя, дядюшка Шадад. Хотя не могу сказать, что получаю удовольствие при виде этой пары вонючих шакалов. Судя по их подобострастным рожам, вам требуется помощь. Не так ли?

– Ты прав, дорогой, ты всегда был умным и догадливым мальчиком, – со вздохом признал Шадад. – Нужен чародей, причем очень сильный…

– Я спешу домой, не видел отца целых два месяца…. В горах живет какой-то колдун, обратитесь к нему.

Снова вздохнув, Шадад поведал, что деревенский колдун способен только чуть-чуть изменять погоду, лечить простолюдинов и другую скотину, а также предсказывать пол младенца. А тут творятся такие ужасные дела, что без Сумукдиара никак не обойтись.

– Когда-то вы, насмехаясь над моим отцом, говорили, что не нуждаетесь в услугах его сына. – В нем снова проснулся Кровавый Паша, пощекотавший шпорами бока Алмана, так что конь едва не наехал на проворно отпрянувших богатеев. – Помнится, тогда вы долго испражнялись ослоумием…

Вся троица дружно повалилась ничком, и Суби истошно завопил, ломая руки:

– Прости нас, господин, мы не ведали, что творили! Иблис и Анхра-Майнъю ослепили нас, лишили рассудка! Поверь: никогда впредь никто в нашей округе не осмелится произнести не то что дурного – даже неуважительного слова в адрес великих повелителей Ганлыбеля!

Удан, самый молодой из них, низкорослый и кривоногий, тоже взмолился, простирая руки к раскаленному небу:

– О агабек, спаси нас от злых чар! Ведь ты же поклялся всегда и всюду сражаться с силами Тьмы…

Дело принимало интересный оборот, и Сумукдиар, добавив холода в голос, равнодушно осведомился, что у них там стряслось. Поспешно оторвав колени от песка, землевладельцы окружили джадугяра и наперебой поведали о жутком чудовище, которое с недавних пор поселилось в озере, расположенном между деревней Шарур и рощей на берегу реки Сефидруд. Услышав эти названия, Сумукдиар снова рассвирепел: Шарур принадлежал еще родителям его. бабушки по материнской линии, но проклятый Суби отсудил это село у Хашбази. А трое вконец обезумевших от страха помещиков продолжали сулить несметные сокровища, если он сумеет избавить округу от безжалостного дэва.

– Вот что, – сказал Сумукдиар строгим голосом. – Вашего поганого золота мне не нужно, а вот те земли и деревни, которые принадлежали родам Хашбази и Ганлы, вы вернете непременно. Ты, Суби, вернешь, мне Шарур, а ты, Удан, вернешь село Ахал.

– Господин, деревня Турагундай тоже станет твоей, – заверил его Шадад. – Только избавь от страшилища.

– Клянитесь, – невозмутимо потребовал Сумукдиар.

От души наслаждаясь этим мигом торжества, он поднял свой магический жезл, и, когда помещики произносили ритуальные слова, изумруд на кончике жезла ярко вспыхнул.

– Марзабан Эльхан ждет тебя в Шаруре, – сообщил Суби. – Там же оформим все фирманы о возвращении тебе семейных владений. Только, умоляю, поспешим.

Подняв тучу мелкой въедливой пыли – хорошо хоть ветер быстро уносил прочь эту мерзость, – четыре всадника поскакали к деревне. Шумное в обычное время село сегодня словно вымерло – и богатые дома, и саманные лачуги были закрыты на все запоры, и ни одной живой души не видно было на кривых улочках.

Эльхан, наместник эмира, правивший Тахтабадом, обосновался в хоромах шарурского старосты. Во дворе, обнесенном высоким каменным забором, дежурили полсотни вооруженных копьями и саблями, основательно перепуганных солдат из отряда городской стражи. Кивнув их командиру, которого немного знал – парень был местным и вышел в юзбаши не без протекции агабеков Хашбази, – Сумукдиар вошел в дом. Увидев его, марзабан – немолодой, в меру тучный мужчина в дорогом, расшитом золотыми нитями халате, – бросился навстречу, распахнув объятия. Пришлось ответить тем же.

– А вы все пошли вон! – рявкнул Эльхан, покончив с предназначавшейся для публики церемонией теплой дружеской встречи. – Кому сказал – вон! Нам надо переговорить наедине!

– О великий, – пискнул Суби. – Мы передаем агабеку принадлежащие ему по закону владения.

– Да хоть баб своих ему передавайте! – заорал вконец рассвирепевший марзабан, хватаясь за эфес сабли. – Чтоб я вас больше не видел!

Соседи-помещики гурьбой кинулись вон и застряли в тесном проходе. Развеселившийся Сумукдиар пинками сапога помог им покинуть комнату и крикнул вслед, чтобы подготовили с помощью писаря – сами-то неграмотные – все необходимые бумаги. Затем он сел, скрестив ноги, на ковер и обратил взор на правителя.

– Ты не теряешься, – буркнул Эльхан. – Вы с отцом сильно злы на меня за то, что я отклонил ваше прошение?

– Довольно-таки. Догадываюсь, что ты преследовал нас без особого желания и рвения, но ты все-таки подчинился местным мракобесам.

– Время такое, – вздохнул марзабан. – Эти проклятые твари без конца давят на нас… И на эмира тоже, к твоему сведению. Мы слишком долго не решались противиться жрецам кровавого культа, надеясь, что они успокоятся. Мы закрывали глаза, когда они творили свои отвратительные ритуалы в капищах Анхра-Майнъю. Мы искренне рассчитывали, что они, расправившись с несчастными хастанцами, удовлетворят свою злобу, однако им нужна абсолютная власть, и темные силы продолжают наступать. Чудовище в озере пробуждено их магией.