Ирина Сыромятникова - Житие мое

Следователь грохнул кулаком по столу, и стало ясно, от чего здесь стол железный.

– Не вешай мне лапшу! Я таких насквозь вижу!!

Он сгреб меня за грудки и поднял над полом.

– Колись!!!

Очень давно никто не смел прикасаться ко мне без моего разрешения – для черного мага это было равносильно приглашению к драке. Любому другому я вцепился бы в рожу, наплевав на рост и вес. И пусть руки связаны, зубами бы нос отгрыз. Но полицейский! Все знают склочный характер черных магов, никто не поверит, что это он во всем виноват. Я попытался проглотить рвущиеся с языка оскорбления и удушить жаркое пламя Источника Силы. Заклясть полицейского – это как раз то, что мне сейчас недоставало. Даже не являясь полноценным волшебником я из этого придурка макарон наделаю.

Между тем гоблин словно задался целью самоубийства: он продолжал трясти меня, как грушу, а потом подался назад и замахнулся пудовым кулаком, целя под дых. Я до последнего не верил, что он меня ударит. В нашем просвещенном мире, наша кантональная полиция избивает несовершеннолетнего… Я не успел подготовиться и от этого мой хрип прозвучал особенно жалко.

А вот дальше началась полная жопа. Конкретнее – священное таинство, именуемое у черных магов "Обретение Силы" и не имеющее ничего общего со светлой Инициацией. Разница принципиальна: белые вынуждены сюсюкать и заигрывать со своим Источником, чтобы выудить у него Силу и притом не напугать, а наш Источник сам кого хочешь напугает, если не сожрет. При нормальном порядке вещей Обретение – это длительный ритуал, суть которого от неофитов тщательно скрывается, проводимый в присутствии минимум трех признанных Мастеров и временами заканчивающийся летально. Так вот, я залетел на это дело безо всякой подстраховки.

На какой-то миг темное пламя ослепило меня, рванулось к горлу горячей волной, пытаясь отнять разум и волю. Это было пострашнее встречи с прокурором: моя собственная Сила готовилась раздавить и подчинить меня. К такому невозможно подготовиться, этот навык невозможно оттренировать, Обретение Силы – момент откровения, после которого ты либо остаешься собой, либо – нет. Причем в данном конкретном случае на кон были поставлены ДВЕ жизни: один единственный вырвавшийся из-под контроля протуберанец превратил бы придурка-полицейского в анимированный скелет. Времени на размышления не оставалось, ждать инструкций было бессмысленно, пришлось вцепиться в разбушевавшуюся Силу когтями и зубами и рвать, рвать, рвать… И знаете что? Эта подлая штука делала то же самое. В течение минуты мы изображали символ инь-янь в виде двух сцепившихся котов, а потом невероятным усилием, в возможность которого я раньше не поверил бы, мне удалось заткнуть, укротить этот поток, и вынырнуть на его поверхность под ослепительный свет электрической лампочки.

Приступ миновал так же быстро, как начался.

Источник спрятался где-то внутри меня, словно нашкодивший пес в будке. Для того чтобы приучить его служить и давать лапу, требовался долгий и упорный труд, но начало было положено. Не смея поверить в свое спасение, я осторожно перевел дух. И тут же уткнулся взглядом в полицейского, рассматривающего меня подозрительно умным глазами.

Все-таки я волшебник, а для волшебника психические потрясения страшней физических травм. Усилие, требуемое для завершения ритуала, вычерпало мои резервы до дна. Все эти жуткие вещи, стены, лампочка, его лицо, сошлись в сознании как в линзе, я охнул и упал без чувств. Последнее, что осталось в моей памяти – чертыхающийся следователь, пытающийся удержать меня вертикально.

Не знаю, сколько я там провалялся, но вероятно – долго, потому что к тому моменту, как я открыл глаза, в камере прибавилось народу. Помимо давешнего гоблина теперь присутствовали молодой офицер (по ощущениям – черный маг) и пожилой белый со стетоскопом на груди. На лицах всех троих читался чисто медицинский интерес.

– Как вы себя чувствуете, молодой человек? – ласково поинтересовался старичок. Я что-то невнятно промычал, это его вполне устроило. – Что ж, первое знакомство можно считать состоявшимся!

По какой-то непонятной причине отношение ко мне резко изменилось. Даже гоблиноподобный следователь больше не орал и хмыкал почти доброжелательно. Хотя и не ушел. В чистом, просторном и солнечном кабинете со мной беседовала миловидная женщина-офицер. Да и то сказать беседовала, скорее – читала длинную, прочувствованную лекцию о вреде неосторожного колдовства, периодически подсовывая мне под нос иллюстрации своих тезисов. То, что она говорила, я теоретически знал и раньше, а вот от лицезрения всяческих обрубков и ошметков с удовольствием бы воздержался, но начинать дискуссию совершенно не хотелось. Я энергично кивал и со всем соглашался.

Наверное, потрясение от столкновения с прозой жизни придало моим словам особенную убедительность и, в конце концов, мне поверили. Предупредили, что будут за мной следить, записали координаты, пригрозили, что позвонят в деканат и выставили за дверь, не заботясь, как я буду добираться до дома в таком состоянии.

– Ничего, крепче будешь! – хохотнул гоблин. – Закончишь "вышку", приходи к нам! У генерала Кларенса всегда найдется место для рискового парня.

И в этот момент меня настигло откровение: я понял, что никогда, никогда в жизни не буду работать на полицию.

Пробираясь к выходу из здания, я наткнулся в коридоре на своего несостоявшегося клиента. Мужик все еще давал показания, но, увидев меня, заволновался и замахал рукой.

– Я понимаю, – деловито начал он, – сегодня не получится, но, возможно, в четверг…

Похоже, он считал, что после всего происшедшего я буду на него работать. Воистину, святая простота хуже колдовства.

– Не понимаю, о чем вы, – процедил я и заковылял прочь.

Пусть сам разбирается со своим сглазом! Ему сильно повезет, если муниципальная служба очистки сдерет с него за работу меньше двух сотен крон.

Проходя через сверкающий стеклом и медью парадный подъезд полицейского управления, я все еще не до конца верил в свою удачу. Воображение превращало переплеты окон в замаскированные решетки, каждое движение за ними трактовало как слежку, а за аркой внутреннего дворика рисовало вход в склеп. Удалившись от здания полиции на расстояние, которое можно было считать безопасным, я завернул в маленький сквер и уселся на ближайшую скамейку, стараясь привести в порядок растрепанные чувства. Вечер еще не наступил, с того момента, как я вошел в квартиру клиента, прошло максимум четыре часа.

Словно целая жизнь миновала.

Мысли медленно догоняли глупую голову.