Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»

Город располагался в самом центре континента Торея. Он был и красивым, и величественным, с высокими, увенчанными зубцами и амбразурами внешними стенами, окружавшими резервуары воды, рынок, сады и склады, которые обеспечивали горожан всем необходимым. Внутри, в цитадели с надежными стенами, размещались храмы, дворцы и роскошные дома из белого мрамора, поднимавшиеся террасами по склону холма. Это позволяло их обитателям осматривать окружавшие город равнины и горы, видневшиеся вдали, на северо-востоке. Ларментель был богатым и влиятельным городом, создан и сильным, и удобным. Огромные белокаменные соборы с куполами, возвышавшимися над остальными строениями, служили во славу города и хранили богатые и разнообразные запасы. Они «сгрудились» в основном в центре города, словно и сами были дворцами.

Эйнзель и Сайфер в предрассветном, неярком свете наблюдали за перемещением осадных машин. Они стояли перед строем, в умелых руках твердо сжимая арбалеты. Потеряв множество людей при попытках штурма города, а также после нескольких раундов неудачных дипломатических переговоров командующий армией Варсоврана решил использовать осадные машины. Три башни из огромных бревен, с трех сторон закрывавших конструкцию, были увенчаны перекидными мостиками, чтобы помочь лучшим штурмовикам Варсоврана вскарабкаться на стены и закрепить там более широкие мосты для остальных солдат. Башни, словно три могучих, но неуклюжих великана, медленно приближались к городу.

– При виде подобных машин я порой сомневаюсь в умственных способностях наших начальников, – признался Эйнзель, служивший придворным волшебником Варсоврана.

– А когда я их вижу, то всегда сомневаюсь в умственных способностях наших начальников, – ответил Сайфер.

Мужчины были облачены в тусклые доспехи, и только цветной плюмаж, закрепленный на задней части шлемов, указывал на их знатное положение. В конце концов, на поле боя нет смысла привлекать внимание к своей персоне: именно офицеры и дворяне являлись первоочередной целью стрелков-снайперов. Доспехи Эйнзеля плохо подходили к его фигуре, так как волшебник был ниже и субтильнее большинства воинов. Сложением он напоминал ребенка, напялившего отцовское военное облачение, но никто не решился бы высказать такое мнение вслух. Сегодня он впервые присутствовал на поле боя, что само по себе говорило, насколько тяжелая складывалась ситуация. А Сайфер в равной мере заботился о своей безопасности и о том, чтобы ясно показать окружающим свое положение. Его лицо закрывала ткань темно-малинового цвета, так что виднелись лишь глаза.

Осадные башни достаточно приблизились к стенам Ларментеля, чтобы перекидывать мостики. И тут вдруг на стенах появилась изящная конструкция из жердей и веревок, немного похожая на голову и плечи гигантской болотной птицы. Она поднималась на огромном бревне, один из концов был украшен стилизованными орлиными когтями. Горизонтально расположенное бревно, на которое опиралась конструкция, чуть опустилось и прочно встало между стеной и одной из осадных башен. Затем появились еще две такие же «птицы» и остановили продвижение других башен.

– Вероятно, проблема в том, что почтенная профессия прикладного инженерного дела была изобретена именно в университете Ларментеля, – хмыкнул Сайфер.

– О, университет Ларментеля! Я получил там степень по созданию эфирных форм, – вздохнул Эйнзель, мысли которого уносились прочь от картины боевых действий. – Вот уж поистине прекрасное место!

В Ларментеле находился один из пяти университетов Тореи, но, помимо обычных мрачных залов и бесконечного числа беспорядочно разбросанных зданий колледжей, там находилась необычная композиция из высоких изящных башенок, на разных уровнях соединенных между собой подвесными мостиками и переходами.

– Отсюда видны его башни, – сказал Сайфер. – Кто бы мог подумать, что они смертоноснее, чем все копья армии?

– А ты знаешь, что эти башни символизируют превосходство ученого знания над повседневной жизнью? – спросил Эйнзель. – Там учились многие знаменитейшие ученые Тореи. Университет защищен едиными укреплениями с королевским дворцом, – видишь ту громаду куполов, балконов, взметнувшихся в небо арок и шпилей? Часть дворца отделена от королевских покоев и открыта для посещения горожан, так что каждый может прикоснуться к истинному величию и блеску, воображая себя королем или королевой и взирая сверху на раскинувшийся у подножия цитадели город.

– Прекрасные башни, но все же смертоносные, – повторил Сайфер.

– Это так. И хотя они не скрывают оружия, но даже не являются оборонительными сооружениями.

– Конечно. Инженеры, которые проходят там обучение, намного превосходят наших.

Словно в подтверждение его слов появилась огромная голова дракона на длинной зеленой шее, очередной вращающийся кран. Из пасти «дракона» вырывался дым. Сооружение двигалось в сторону средней осадной башни, а когда достигло, из дыма вырвалась вспышка пламени, ударившая прямо в заднюю, не защищенную ее часть. Две сотни отборных воинов-штурмовиков и лучников, скрывавшихся внутри, в мгновение ока оказались в аду, на них обрушился поток горящего масла, смолы и серы. Башня вспыхнула, а голова «дракона» спокойно направилась к следующей осадной машине. Инженерам, которые ею управляли, а также всем воинам не оставалось ничего иного, как прыгать вниз, в жалкой надежде спастись от неумолимо надвигавшейся огненной смерти.

Поток пламени хлынули внутрь второй башни, а те, кто находился внутри третьей, лихорадочно пытались направить свою машину назад, к позициям, которые занимала армия, подальше от городских стен. Однако вслед ей уже летели веревки с крюками – крепкие захваты, которые моментально обездвижили башню. А голова «дракона» медленно подползала, хотя практически все люди уже покинули бесполезную осадную машину. Несколько секунд спустя и эта башня превратилась в огромный костер.

– Выжили только те штурмовики и лучники, которые бросились наутек, едва загорелась первая, – отметил Эйнзель.

– Трусы, – презрительно процедил Сайфер. – Война – дело героев.

– Война – способ, которым боги превращают человечество в скопище трусов, – возразил Эйнзель.

– Почему?

– Трусы реже умирают, так что именно они дают новое потомство.

– Но они превращаются в завоеванных и покоренных.

– Трусы обеих воюющих сторон возвращаются домой живыми, что я и сам намерен сделать. Они дают новое потомство. А из числа героев это удается только горстке победителей.

Пока они стояли и наблюдали бегство своих передовых сил, появился курьер, который верхом приближался к ним и, резко натянув поводья, поднял лошадь на дыбы.