Маргарита Дорогожицкая - Неразрешимое бремя

— Присаживайтесь. Я просил вас обоих о встрече потому, что мне нужна ваша помощь в одном щекотливом деле. Вчера вечером арестовали моего верного соратника и преданного вельможу, помчика Прошицкого. Его застали окровавленным рядом с трупом молодой девушки, зверски убитой. Он был не в себе…

Вояг замолчал на несколько секунд, потом продолжил с тяжелым вздохом:

— К сожалению, капитан Лунтико напрямую обратился в городской совет и получил разрешение на арест помчика. Я прошу вас оказать мне услугу и взяться за это дело.

Инквизитор очень резко ответил:

— Святая Церковь, а тем более Инквизиция, не вмешивается в светские дела, даже если это криминальное расследование. Поэтому…

— А я с удовольствием вмешаюсь в дела светские. Но вы, господин инквизитор, безусловно можете идти, — прервала я красавчика, вольготно откинувшись в неудобном низком кресле. — Только хотелось бы уточнить, ваша светлость…

Инквизитор не заставил себя долго упрашивать, сверкнул глазами и отправился к выходу.

— Ваша светлость желает, чтобы я расследовала дело и нашла убийцу, или чтобы освободила помчика?

Инквизитор замер, вцепившись в дверную ручку. Я довольно улыбнулась — этот праведник так предсказуем…

— Прошу вас, господин инквизитор, останьтесь! — вояг поднялся и покосился в сторону управителя, словно ища у него поддержки. — Я ведь не просто так вас позвал. Вы хорошо себя показали на процессе с колдуньей, и если есть хоть малейшая возможность того, что в деле замешано колдовство, то только вы сможете… Сможете узнать это.

Красавчик медленно отступил от двери, обернулся и сел обратно. Его лицо теперь было бледным, кулаки сжаты.

— Что заставило вас заговорить о колдовстве?

Вояг неуверенно покачал головой. Вместо него ответил управитель больницы, господин Скоридж, лысый и худой, с маленькими умными глазами за роговой оправой.

— Помчик Прошицкий был явно не в себе, когда его арестовали, так что меня позвали освидетельствовать и его, и труп девушки. Так вот… Он все кричал, что мертвая девушка танцевала. С ним танцевала, понимаете? Глаза у него были совершенно безумные, но я уверен, что он говорил правду. Или то, что считал правдой…

— Вот как, — протянула я, опустив взгляд и разглаживая складку платья у себя на колене. — Я все равно думаю, что не стоит занимать господина инквизитора, у него наверняка есть более важные дела. Я и сама могу справиться. Но все-таки, ваша светлость, проясните, что вы хотите в результате: найти виновного или освободить вашего человека? От этого будет зависеть…

— Довольно! — красавчик прервал меня, брезгливо покосившись в мою сторону. — Если в деле будет обнаружено колдовство, то им займется Святая Инквизиция. И кем бы ни оказался виновный, он будет покаран. Невзирая на титулы и связи.

Вояг медленно кивнул, переводя испытующий взгляд с меня на инквизитора.

— Да, пожалуй что так. Если помчик действительно окажется колдуном, то его надо остановить. Хоть и не жалую я Святую Церковь в своих землях, но с колдунами иметь дело точно не хочу.

Я кивнула:

— А вот это разумно, ваша светлость. Вы же не просто так назначили встречу в больнице? Тело убитой ведь здесь? Давайте взглянем на него, а после и решим.

— Вы не будете заниматься этим делом, госпожа Хризштайн, — процедил красавчик сквозь зубы.

— Не буду, — согласно кивнула я. — Если это колдовство, то уверена, вы сами прекрасно справитесь. Но ведь еще неизвестно, колдовство это или нет?

Мы спускались мрачными коридорами в подвал больницы, в ледник, где держат мертвых до захоронения. И хотя каменное здание хорошо хранило прохладу, но август в этом году выдался очень жарким, так что пованивало здесь прилично. Я с усмешкой смотрела на ровную как палка спину красавчика и напряженные плечи, до него похоже дошло, что ждет впереди. Я опередила его на полшага и участливо заглянула в лицо:

— Господин инквизитор, вам нехорошо? Что-то совсем бледны…

Он ничего не ответил, только закусил губу и яростно замотал головой.

— Ох, смотрите, в обморок еще грохнетесь, словно девица трепетная…

Управитель остановился напротив кованой двери, толкнул ее и пропустил нас вперед. Я теперь уже с тревогой наблюдала за красавчиком, ему явно было нехорошо. Запахи бальзамирующей жидкости, разложившейся плоти, дерьма, запекшейся крови и гниения проникали в нос и горло, хотя мне не привыкать и к гораздо худшим амбре. Я торопливо полезла в сумку, достала надушенный лавандовым маслом платок и протянула инквизитору:

— Да возьмите уже! Хватит строить из себя! — и насильно прижала платок к его носу. Он сначала пытался отвести мою руку, но я просто вложила платок ему в ладонь и оставила его.

— Где тело убитой? — я обратилась к управителю, который с ухмылкой наблюдал за сценой.

Он подвел нас к одной из выемок в каменной стене, вытащил деревянный настил с накрытым сукном телом и кивнул:

— Вот. Убита вчера вечером, обнаружили тело в полдесятого вечера, вместе с помчиком, еще теплую. Будете смотреть? Зрелище не из приятных, звериная жестокость…

Я склонилась над трупом и отдернула ткань с лица:

— У зверей нет понятия жестокости, господин управитель. Это исключительная привилегия божьего создания, человека… Мне нужно больше света.

Девушка была темноволосой красавицей, черты ее прекрасного воскового лица заострились, но все равно она казалась мирно спящей. Управитель принес еще светильников и закрепил их в выемке на стене. Я откинула ткань дальше. На теле не было ран, кроме одной, на животе. Рваная рана с неровными краями шла сверху вниз наискось, не оставляя ни единого шанса на выживание. Но при таких ранениях умирают не сразу, кроме того, была большая кровопотеря…

— Много крови было на месте преступления?

— Много, — кивнул управитель и подошел чуть ближе. Его явно удивляло мое спокойствие.

Я бегло осмотрела тело, заглянула под сомкнутые вечным сном веки, проверила слизистую рта, провела пальцами под шеей, проверила позвонки, тщательно принюхалась, не пахнет ли знакомыми ядами. Инквизитор стоял за пределами света, в темноте, так и не решаясь подойти.

— Вы так и будете стоять столбом? Или все-таки подойдете взглянуть? — это было жестоко с моей стороны, но ему все равно придется привыкать к подобным зрелищам.

Кысей покорно сделал несколько шагов, судорожно комкая платок и не решаясь убрать его от лица. Я продолжила осмотр, теперь уже вслух комментируя увиденное:

— Кроме раны на животе, других повреждений на теле не вижу. Слизистая и белки глаз чистые… Постойте-ка, господин Скоридж, а вы разве не сделали еще вскрытия?