Максим Далин - Чёртов меч

Меч прощально просиял в чёртовых лапах и исчез. Чёрт не стал затягивать прощания: долгие проводы — лишние слёзы, к тому же в меч было вложено столько адского опыта, коварства, цинизма, злой воли, сарказма и прочих полезных в преисподней качеств, что он и сам, без дальнейших инструкций знал, в чём его предназначение и как именно ему действовать в мире людей.

Песнь первая,

в которой рука Избранной находит Оружие

Более строгий и пристрастный человек, чем автор, назвал бы этот чёртов шедевр эпигонством. В десятке, как минимум, книжек, которыми топили печь под одним старым редактором, что-то такое упоминалось. В этих ярко переплетённых книжках то и дело встречались говорящие мечи. Все они, как на подбор, создавались для руки избранного героя, все отличались нестерпимым и склочным нравом, все утверждали, что их создали многие тысячи лет назад… Но ведь, в конечном счёте, оригинальность предмета заключается не во внешнем, а во внутреннем его содержании, не так ли? Автор бы даже сказал: в функциональном смысле.

Любой меч до этого затачивался под «грозное пение клинков» и «завораживающий смертельный танец стали». Чёртов меч был заточен под трёп и только под трёп, но уж в трёпе он стоил больше, чем все его предшественники — в песнях и плясках. Хотя, справедливости ради, автор должен заметить, что говорящие мечи вообще не слишком хороши в настоящих драках. В безжалостной схватке как-то не хватает времени на песни с танцами — всё выходит слишком быстро и кроваво. Наш меч был в курсе дела — поэтому твёрдо знал, что настоящей драки он не допустит.

Что ж до остального — тут наш чёртов сын мог соперничать с любым другим волшебным мечом. Скажем, избранные должны находить мечи в труднодоступных местах, мало подходящих для хранения оружия. Меч избрал отличное место: пустырь, посредине которого построили торговый центр с подземной парковкой, но заказчик так и не расплатился. В результате громадное здание, обрызганное извёсткой, пропылённое, с надписями на потускневших окнах «Сдаётся в аренду», возвышалось посреди свалки строительного хлама, как ультрамодерновый замок с привидениями, и местные мальчишки любили играть в Терминатора в темноте подземной парковки, таинственно и мрачно хрустя осыпавшейся с колонн облицовочной плиткой.

Именно эту парковку меч и выбрал для того, чтобы здесь найтись. Он возлёг в угол на слой пыли и начал ждать, еле заметно мерцая в сумраке.

Мальчишки в тот день играть не пришли — стояла сырая осенняя погода, моросил дождь, холодный ветер пробирал до костей. Мальчишки играли друг с другом, не выходя из дома — по компьютерной сети. На это меч и рассчитывал.

Он пролежал, никем не замеченный, до позднего вечера, слушая, как по асфальтовой дорожке, проложенной параллельно пустырю, ходят люди, разговаривая о своих низменных делах, и как по самому пустырю с лаем бегают собаки, выгуливаемые владельцами. Одна особенно весёлая и шебутная псина сунула, было, нос на парковку, но хозяин тут же крикнул: «Джек, нельзя туда! — прибавив тише. — Там стекло может быть битое…» — и пёс моментально выскочил на улицу. Это было правильно. Хозяин пса не устраивал меч в качестве владельца: его забота о собаке выдавала развитое чувство ответственности.

Только поздним вечером около бездействующего торгового центра появилась трепетно ожидаемая мечом героиня этой истории.

Она пробиралась к подвалу через пустырь, спотыкаясь и что-то немелодично бормоча. Меч узнал голос: он слышал Аллочку Дрякину, писательницу-фантастку, автора восьми романов, в которых рассказывалось о её простых и невзрачных соотечественницах, попавших в сказочные миры, закрутивших там с самыми прекрасными мужчинами, каких только могло представить воображение её читательниц — и ставших королевами, владычицами и богинями. В книгах Аллочки фигурировали говорящие мечи и лошади, амулеты, мгновенно исцеляющие любую рану, сумочки, в которые можно было упрятать содержимое целого вагона, любовные напитки и прочие пустяки, отличающие романы фэнтези от всех остальных книг.

Аллочка с парочкой подружек возвращалась с вечеринки в тёплом, можно даже сказать, фанатском кругу. Было очень весело. Рассматривались потенциальные иллюстрации к новой, ещё не изданной книге, сделанные в Фотошопе из фотографий самых сексапильных актёров мира, примерялся блондинистый с золотом парик — и это всё запивалось сперва мартини, а потом, когда мартини закончился — обычным пивом из ларька во дворе.

И вот теперь, возвращаясь домой, Аллочка почувствовала, что, не уединившись по дороге, до дома не дойдёт. Выпитое давало о себе знать.

Аллочка полезла через пустырь в заброшенное здание. Путешествие оказалось непростым: Аллочка была одета не для походов по пересечённой местности, а в том ультрасовременном стиле, который светлой памяти бабушка автора называла «сорока-ворона».

Стиль этот заключался в непременном и огромном количестве блестящих побрякушек, стразиков и звёздочек на кокетливой розовой курточке, бело-розовых брючках, ярко-розовых сапожках на шпильках и чёрно-розовой сумочке. Обелокуренные локоны Аллочки покрывал лак с блёстками, а длиннейшие ногти — маникюр в виде чёрно-розовых орхидей. На фоне угрюмого пустыря Аллочка цвела, как маргаритка.

Один раз Аллочка очень неудачно перешагнула обломок бетонной плиты и случайно встала на четвереньки. Ещё раз — только высшие силы упасли её от приземления на пятую точку. Слова, сопровождающие все эти телодвижения, и слышал меч, преисполняясь от услышанного всё большим удовлетворением.

Наконец, Аллочка добралась до вожделенной парковки и заозиралась в поисках подходящего тёмного угла. И меч воссиял.

Аллочка чуть не описалась, не снимая стильных брючек со стразиками.

— З-золото? — пролепетала она канонически.

— Магический клинок, курица, — процедил меч сквозь розу, и Аллочка неканонически отпрыгнула метра на полтора, едва не сломав каблучок. — Ну и куда ты от своего счастья? — саркастически спросил меч.

— Говорящих мечей не бывает, — неуверенно произнесла Аллочка, утвердив одной фразой полное своё неверие в чудеса и не отрывая глаз от всевидящих рубинов.

— А ты о них писала, — заметил меч. — Врала, что ли?

— А что, я одна, что ли, писала? — обиделась Аллочка. — Все писали — и я писала.

— Плагиаторша, что ли? — ухмыльнулся меч.

— Что сразу «плагиаторша»?! — возмутилась Аллочка. — Это же закон жанра!

— А… значит, бывают мечи?

— Ну… в фэнтези.

— Так ты — в фэнтези.

Аллочка сделала ещё шажок назад — и села перламутровыми брючками на пыльный пол, подробно описанный кошками.