Филип Фармер - Пауки багрового мага

Звуки шагов, по забитой грязью улице, звучали все громче. Где-то над головой зарыдал ребенок.

Из ножен под плащом Маша вынула длинный кинжал и выставила лезвие вперед. Без сомнения, бегущий — вор или грабитель, но правда, может быть и кто-то пытающийся убежать от грабителей и воров или даже от убийцы. Если это всего лишь вор, пытающийся скрыться с места преступления — тогда опасаться нечего. Его мысли заняты более насущными вещами, чем ограбление повитухи. Но если это человек, за которым гонятся разбойники, то преследователи могут переключить внимание на нее.

Если заметят.

Топот ног стал еще громче. Из-за угла выскочил высокий юноша, одетый в драную тунику, штаны и сандалии с кожаными ремнями. Остановившись на углу, он принялся оглядываться по сторонам. Дыхание вырывалось из груди с таким звуком, словно ржавая калитка качалась под порывами ветра.

Кто-то преследовал его. Может быть следует переждать здесь? Он явно не видел Машу, а значит и те, кто гонится за ним, могут оказаться такими же невнимательными, и не заметить ее.

Юноша повернул голову, оказавшись в свете луны и Маша с трудом сдержала стон. Его лицо настолько распухло, что узнать его можно было только с большим трудом. Это был Бенна нус-Катарц, перебравшийся сюда из Илсига два года назад. Никто не знал, что привело его сюда, и никто, согласно неписаным законам Приюта, не проявлял любопытства.

В ярком лунном свете, стоя в тени на другой стороне улицы, Маша ясно видела на его лице опухоли с темными пятнами, похожими на укусы. Отекли и руки. Пальцы напоминали гниющие бананы.

Он выглянул за угол. Дыхание его стало более размеренным. Маша услышала отдаленный топот по улице. Преследователи вскоре появятся здесь.

Бенна издал негромкий крик отчаяния, и бросился по улице к большому чану с отбросами. Оттуда выскочила крыса, остановилась в нескольких футах и уставилась на человека. Наглые бестии — приютские крысы.

Сейчас Маша ясно различала шум приближавшихся преследователей, их тяжелое дыхание, похожее на трепет простыней на ветру.

Бенна застонал. Сунув под тунику непослушные пальцы, он что- то достал. Маша не видела, что это было. Она особо и не старалась разглядеть. Прижимаясь к стене она медленно продвигалась к дверному проему. В темном проеме заметить ее станет еще труднее.

Бенна взглянув на предмет в своей руке, что-то произнес. Маше показалось, что он выругался, но она была не уверена; он говорил на диалекте Илсига.

Ребенок постепенно затихал; видимо, мать дала ему грудь, или вероятнее, напоила водой с легким наркотиком.

Бенна снова запустил руку под тунику и достал еще что-то. Он облепил этим первый предмет и швырнул по направлению к крысе.

Огромная серая бестия отскочила назад, в тот момент, когда рядом с ней тяжело шлепнулся комок, похожий на камень. Через мгновение, крыса подскочила к нему, и принялась недоверчиво обнюхивать. Еще через секунду она прикоснулась к нему носом, видимо пробуя, и он исчез в ее пасти.

Маша наблюдала за происходящим из трещины в старой стене дома. Этот дом был покинут давным-давно. В течении многих лет он понемногу разваливался, и его обходили стороной даже самые отчаянные бродяги и разбойники. Поговаривали, что дух Лабуу — Сжатые Кулаки, охраняет это место после смерти. Никто не испытывал особого желания проверить, есть ли в этих россказнях хоть капля правды.

Юноша на углу беспомощно оглядывался. Похоже, он был не в состоянии решить в какую сторону бежать. Вдруг он пошатнулся и застонав рухнул на колени, пытаясь смягчить падение вытянутыми вперед руками.

Маша решила предоставить его воле Судьбы. Вполне объяснимый импульс. Но внезапно юноша застонал, и ей показалось, что он говорит что-то о драгоценном камне.

Она застыла. Неужели он сунул камень внутрь чего-то, скорее всего в кусок сыра, и бросил крысе? Вещь, стоящую больше, чем повитуха смогла бы заработать за всю свою жизнь! Если бы она каким-то образом смогла прибрать его к рукам… Мысли в голове бешено метались, сердце колотилось, ей стало тяжело дышать. Драгоценный камень! Драгоценный камень? Может она сможет покинуть свою жалкую лачугу и перебраться с матерью и детьми в приличный район. И наконец-то бросить свою работу.

Это означало избавление от Эвроена.

Правда, риск с каждой минутой становился все больше. Она не слышала преследователей, но они скорее всего, где-то рядом. Крутятся поблизости, заглядывая в каждый дом. Или, вероятно, один из них выглянул за угол и обнаружил Бенну. И сообщил об этом остальным, и они готовятся выскочить из-за угла и внезапно напасть.

Она представила их руки, сжимающие длинные ножи.

Если она все же попытается что-то предпринять и проиграет, то погибнет. Мать и дочери останутся без поддержки. Им придется просить подаяние; Эвроен наверняка не поможет. А Хенду и Кхим, пяти и трех лет от роду, будут расти в нищете, и если не умрут раньше, станут детьми-проститутками. Это было практически неизбежно.

Пока Маша в нерешительности стояла, зная, что остается всего несколько секунд, а может быть и того меньше, для решительных действий, тучи снова закрыли диск Луны. Это все и решило. Она бросилась через улицу, по направлению к Бенне. Он продолжал лежать в грязи, всего в нескольких дюймах от вонючего собачьего дерьма. Выхватив из ножен свой кинжал, опустилась на колени и перевернула Бенну на спину. Он ойкнул от ужаса, почувствовав чье-то прикосновение.

— Все в порядке! — тихо произнесла Маша. — Слушай! Сможешь встать, если я помогу тебе? Я уведу тебя отсюда!

Она оглянулась назад, пот разъедал глаза. Никого не было видно, но если преследователи были в черном, то на таком расстоянии их не разглядеть.

Бенна застонал и тихо пробормотал:

— Маша, я умираю.

Маша стиснула зубы. Она надеялась, что он не узнает ее по голосу, во всяком случае до тех пор, пока она не отведет его в безопасное место. Ведь если преследователи захватят его живым и выбьют из него ее имя, то немедленно бросятся за ней в погоню. Они решат, что драгоценный камень, или что там они ищут — у нее.

— Глупости. Вставай, — сказала она и изо всех сил принялась тянуть его вверх. Маша была небольшого роста, около пяти футов, и весила восемьдесят два фунта. Но у нее были мускулы кошки, к тому же страх многократно увеличивал силы. И ей удалось поднять Бенну на ноги. Согнувшись под его весом, она повела его к приоткрытой двери углового дома.

От Бенны пахло как-то странно, тело воняло гниющим мясом, но запах был необычный, не похожий ни на один когда-либо слышанных ею. Он пробивался сквозь застоявшийся запах пота и мочи, пропитавший лохмотья.