Андрей Лукин - Летописный замок

На окраине дремучего векового леса, под седой раскидистой елью сидел на замшелом валуне кряжистый бородатый воин. Он сидел, тяжело положив руки на колени и опустив лохматую русую голову. Его пластинчатая кольчуга была рассечена в нескольких местах, и из ран сочилась кровь. Его широкий, безжалостно зазубренный меч лежал у ног; его щит, изрубленный в щепу, валялся в стороне; его нож торчал из груди поверженного врага. Враг, разбросав мёртвые конечности, смотрел в небо остекленевшим взглядом… И он был не человек. Гоблин какой-то с красными глазами и трёхпалыми когтястыми лапами вместо рук.

А вдалеке, за лесом, возносились в предзакатное небо причудливые башни тщательно прорисованного замка, и парил над ними длиннохвостый дракон с изумрудными глазами. Какая же сказка без дракона?

Стёпка не первый год жил на свете, книг всевозможных прочёл великое множество и давным-давно понял, что далеко не всегда следует верить ярким обложкам. Бывает, такого понарисуют, а откроешь книгу — ну просто невозможно читать! Но сейчас ему хотелось верить, что эта обложка не обманывает. Хотелось верить, что обещаемое удовольствие окажется настоящим удовольствием. Папа ведь плохую книгу покупать не станет. Тем более, такую дорогущую.

Имя автора на обложке почему-то отсутствовало. В другое время Стёпка удивился бы этому, но его подгоняло нетерпение, и он поспешил раскрыть книгу.

На титульном листе красовался опять же дракон. Красивый и злой. Крылья распахнуты, пасть оскалена, когти сжимают крестообразную рукоять узкого меча. И что приятно — не было в драконе ничего от птеродактиля или от летучей мыши. Подобные скелетообразные драконы всегда вызывали у Стёпки «чувство стойкого и непреодолимого омерзения», говоря словами папы. А этот был не такой. Он выглядел живым и тёплым, его хотелось потрогать и даже погладить. Каждая чешуйка на его упругом теле была тщательно прорисована, и казалось…

— Листай дальше, — сказал Ванька прямо в Стёпкино ухо.

Стёпка отметил про себя, что потом обязательно рассмотрит дракончика повнимательнее, и послушно перевернул страницу.

— «Глава первая, — прочитал он. — Таёжное княжество испокон веку защищало северные земли от набегов воинственных степняков. Элль-финги разоряли таёжные деревни и хутора, угоняли в полон гоблинов, брали непомерную дань с троллей, не единожды сжигали дотла Кряжгород, осаждали и Усть-Лишай, однако при всём при том прорваться за Лишаиху не могли. Не хватало ни сил, ни ярости, ни просто воинской удачи. Таёжные рати рубились отчаянно, стояли насмерть и сами в ответ ходили с мечом и огнём во владения каганов, мстя за разор своей земли. И так продолжалось долго, год за годом, век за веком.

Но на исходе нынешнего столетия княжество оказалось вдруг меж трёх огней. На северо-востоке окреп и возвысился оплот магов-рыцарей сумрачный Оркланд, и Великий Оркмейстер уже готовился двинуть закованные в железо рати за Верхнюю Окаянь.

В степи буквально по отрубленным головам многочисленных братьев пришёл к власти жестокий и честолюбивый каган Чебурза. Ему удалось объединить вокруг своего бунчука почти все элль-фингские племена, и ни у кого не вызывало сомнений, чьим союзником он станет в надвигающейся войне.

На севере тоже было плохо. Великая Весь разгромила островные княжества, подписала вечный мир с Завражьем и уже в открытую заявляла свои права на таёжные земли. Всегдашний союзник превратился вдруг…»

— Ещё листай, — нетерпеливо потребовал Ванька. — Там картинки должны быть.

— Ты, Ванес, прямо как маленький. Одними картинками интересуешься, — сказал Стёпка с досадой. Ему хотелось дочитать страницу до конца, ему уже хотелось дочитать до конца всю книгу. Потому что больше всего на свете он любил читать именно такие вот книги про гоблинов, магов и драконов, в общем, всё то, что называется волшебным словом «фэнтези». А здесь с первых же строк…

Но Ванька уже вырвал книгу у него из рук:

— Я её первый нашёл. Я картинки хочу посмотреть.

Он перелистнул наугад несколько страниц:

— Во! Я же говорил. Нехилый урод!

Пока Ванька восторженно причмокивал, разглядывая клыкастого косоглазого детину весьма отвратной наружности, Стёпка впился взглядом с соседнюю страницу:

— «… слуга чародея Серафиана пронырливый гоблинёнок по имени Смакла. Дельце, задуманное им, в случае неудачи грозило такими крупными неприятностями, что, попавшись, проще было сразу сигануть головой вниз в заброшенный Жабий колодец.

Смакла, однако, в успехе не сомневался. Он неспроста выбрал именно эту ночь. Чародей пропадал в обсерватории, разглядывая никому не нужные и со всех сторон бесполезные звёзды, ученики давно разошлись, слуги частью спали, частью бражничали в подвале у старого Жварды.

Неслышной тенью проскользнув по этажу и без труда ухитрившись не попасться на глаза ни одному чародею, Смакла проник в комнату хозяина и осторожно притворил за собой дверь. В комнате было темно. Он на ощупь добрался до стола и взгромоздился на стул.

На стенах перекликались стражники; сменившийся дозорный протопал по лестнице, громко и устало бряцая латами; где-то внизу неустанно долбили камень гномы, пробивая в стенах замка ещё один тайный ход. Никому не было дела до младшего слуги. Смакла помедлил немного, прислушиваясь, затем звонко щёлкнул пальцами. Так всегда делал чародей, приказывая свечам зажечься. И они всегда зажигались. Однако безродному младшему слуге благородные магические свечи подчиняться не пожелали. Ни с первого раза ни со второго. Устав щёлкать пальцами, Смакла прошипел нехорошее гоблинское ругательство и вытащил из кармана безотказное дедово огниво. Иногда проще бывает обойтись без чародейства.

По стенам комнаты заплясали причудливые тени, таинственно сверкнуло лезвие прикованного к стене древнего людоедского меча; в прозрачной глубине отвечай-зеркала показался на миг знакомый силуэт.

Смакла по сторонам не смотрел. Он каждое утро воевал в этой комнате с пылью и его давно не интересовали ни меч, ни зеркало, ни прочие диковины, совершенно бесполезные на его взгляд. Смаклу интересовал лежащий на столе манускрипт. Собственно, ради него он и пришёл сюда в столь поздний час. Чародей опять забыл спрятать рукопись, над которой неустанно трудился последние два года. „Практическое руководство по составлению вызывающих магических формул высшего порядка и настоятельные рекомендации по их безопасному применению“.

Необразованный Смакла ведать не ведал, что это за такие страшные рекомендации и для чего они требуются чародеям, но он очень даже хорошо знал, какое именно заклинание ему нужно отыскать. Он заранее подсмотрел его через плечо чародея, когда тот в задумчивости разговаривал сам с собой, вспоминая правильную постановку пальцев в охранительном магическом жесте. Жест Смакла не запомнил, что его ничуть не смущало, ему нужно было другое, и он твёрдо намеревался это другое нынче же ночью получить.