Александр Копылов - Адд, за дело!

Итак, я рассердился и, выругавшись про себя, собрался было уже уйти, но так и не успел.

Опять оно!

Это и раньше происходило - вдруг возникал непонятный зуд, смутное желание сделать чего-то, а чего непонятно, все мысли, все чувства помимо этого пропадали. Все это, правда, быстро проходило, однако, с каждым разом такие приступы случались все чаще и чаще. Я ухватился в поисках опоры за уголок стола, вцепившись в него до боли в пальцах. Меня опять охватила эта дурацкая тяга к действию, но практически сразу исчезла, я даже не успел до конца осознать ее присутствие. "Вот все и кончилось!" - с облегчением подумал я. Зря так подумал - кончилось далеко не все.

Ворох бумаг на столе фонтаном взметнулся к потолку, бумажный столб начал неистово извиваться и, в конце концов, принял какую-то форму. Я от неожиданности уселся на пол и уставился на бумажный ворох, висящий в воздухе. Увиденное заставило меня нервно рассмеяться: воспаривший ввысь ком бумаги представлял собой карикатурное изображение головы сидящей за столом вредной тетки. Та снизу вверх недовольно посмотрела на свое подобие. Бумажная голова, не устрашившись праведного возмущения своего двойника, широко раззявила пасть (я бы не удивился, если бы и оригинал тоже так мог, - уж очень он мне не понравился, и я готов был приписать этой неприятной личности еще и не такое) и набросилась на обладательницу сердитого взгляда, судя по всему намереваясь ее сожрать. Жертва нападения, нужно отдать ей должное, нимало не смутилась, недовольное выражение лица продолжало оставаться таким же сердитым и недовольным. Я даже восхитился подобным самообладанием, мне бы такое тоже не помешало.

Бумажная голова, увы, просуществовала недолго. Не успев снизиться, она взорвалась, щедро осыпав бумагами стол, прилегающий пол, не забывая и про людей. Я настолько ошалел, что продолжал сидеть на полу, усыпанный всякого рода деловой корреспонденцией: счетами, оплаченными и нет, разными письмами, записками, листками с пометками, таблицами и тому подобной бухгалтерией. С моей головы скатилась на пол какая-то увесистая бумажка - не что иное, как то самое, доставленное мной письмо.

- Ха-ха-ха, - раздалось откуда-то сверху, - какое богатое воображение!

Я поднял голову, пытаясь высмотреть неизвестного зрителя. На невысокой, но широкой лестнице, которая начиналась почти сразу за столом (соответственно недалеко от входной двери) стоял, облокотившись на перила, человек и с любопытством смотрел на разгром. Этот человек даже в моем сумбурном состоянии произвел на меня благоприятное впечатление, во всем его облике было что-то такое, что заставляло безоговорочно ему доверять. Возможно, немалую роль в этом сыграли спокойный, мягкий голос и глаза, в которых плескалось веселье.

- Это никакое не воображение, а самое обыкновенное хулиганство! - взвилась собиравшая ворохи документов недавняя жертва нападения бумажного двойника. - Теперь здесь полдня лишней работы, и во всем виноват этот невоспитанный посыльный.

Если бы я уже не устроился на полу, то непременно шлепнулся бы на него. Мало того, что все произошедшее надолго выбило меня из колеи, так еще ко всему прочему мне пытаются приписать ответственность за устроенный беспорядок. Я до того был ошарашен, что не смог издать ни звука в свою защиту.

- Ну, недостаток воспитания не такая уж большая беда, - добродушно возразил человек, спускаясь к нам, стараясь осторожно переступать через валяющиеся повсюду бумажки. - Недостаток опыта - куда более досадное явление. Впрочем, есть мнение, что это проходит как неприятная болезнь, нужно лишь время.

- Как бы то ни было, а факт безобразия налицо! - Сердитая женщина фыркнула и смахнула с лица последние бумажки, выбравшие именно этот момент, чтобы свалиться на нее с потолка. - Ведь существуют еще такие вещи, как покой, строгий режим и трудовая дисциплина!

- Постойте, может кто-нибудь мне объяснить, что здесь произошло? - Я привел мысли в порядок до такой степени, что решил, наконец, присоединиться к этой странной беседе.

- Ну, по правде говоря, задавать такой вопрос следовало бы мне, - охотно ответил человек. - Ведь деятельной стороной, учинившей это представление, как ни крути, являешься именно ты. Впрочем, признаю, что ты пока еще не осознал свою причастность, - все-таки первый прорыв, как-никак, а на первых порах всегда трудно отдавать отчет в своих действиях. Поэтому с удовольствием просвещу тебя - нет ничего веселее, чем учить непонятливую молодежь, делающую первые шаги на таком нелегком и интересном пути, как магия.

Он приблизился ко мне и внимательно посмотрел мне в глаза.

- Да, именно так это называется во всем мире - не безобразие, а магия, правда это зачастую оказывается одним и тем же, как ни печально, - он усмехнулся.

Я поймал себя на том, что уже давно стою и внимательно слушаю его слова, которые еще недавно наверняка изумили бы меня, но, закаленный явлением бумажной головы, попросил разъяснить все подробнее.

- Конечно, конечно. - Человек изучающе оглядел меня с головы до ног, вызывая во мне непонятно как мелкую дрожь. - Но давай-ка сначала поднимемся ко мне в кабинет. Реда, а вы пока приступайте к своим обязанностям.

Женщина кивнула и, отвернувшись, стала вываливать на стол собранную охапку бумаг.

- Пойдем. - Человек поманил меня за собой, поднимаясь по лестнице. Я уже настолько успокоился, что во мне проснулось любопытство, и я поторопился, чтобы не отстать.

Освещаемая мягким светом подвешенных к потолку светильников, лестница привела нас в небольшой коридорчик. Ослепительно белые стены и несколько дверей по бокам - все это сразу бросалось в глаза. Коридор заканчивался массивной коричневой дверью, покрытой сплошным ковром искусно вырезанного плюща. Здесь мы остановились.

- Так, попробуем ее открыть. - Я с удивлением обнаружил интерес в глазах моего сопровождающего. Можно подумать, он впервые попадает в свой кабинет!

Дверь, протестуя против того, что ее так бесцеремонно тревожат, жалобно заскрипела.

- Что на этот раз? Ага! - Человек всунул голову в дверной проем и одобрительно закивал. Мне за его спиной не было видно, что происходит за дверью, и поэтому я сгорал от любопытства. Оставшись довольным увиденным, он махнул рукой, приглашая меня войти. Я осторожно переступил порог вслед за ним и тут, наконец, увидел, где мы очутились.

Кругом, куда ни посмотри, расстилалась безмятежная ровная степь. Теплый ветерок лениво колыхал чуть пожелтевшую летнюю траву, солнце благосклонно взирало на это перед тем, как вскорости отправиться за горизонт. Легкие облачка не решались этому мешать, почтительно зависнув на небе подальше от светила.