Урсула Ле Гуин - Шкатулка с темнотой

Подул легкий ветерок. Рикард поднял голову. На его юном лице застыло угрюмое выражение. Он дал знак своим офицерам, вскочил в седло и рысью поскакал вперед, огибая дюны, обратно к городу, не дожидаясь, пока его армия пополнит свои ряды и зашагает вслед за ним. Когда над головой принца вдруг закружился, пронзительно крича, грифон, Рикард поднял руку и с улыбкой стал наблюдать за тем, как гигантское создание, хлопая крыльями и мурлыкая как кот, устраивается на его защищенном перчаткой запястье.

— Ты плохой грифон, — сказал принц, — отправляйся ты, петух драчливый, домой в родной курятник!

Оскорбленное чудовище каркнуло и, взмыв в воздух, устремилось на восток в сторону города. Сзади брела среди холмов, не оставляя за собой следов на бархатистом, как шелк, ровном, как стол, буром песке, армия принца. Черные галеры с поднятыми парусами уже качались на волнах вдали от берега. На носу флагмана стоял, угрюмо глядя на берег, высокий человек в сером.

Избрав самый удобный путь домой, Рикард проскакал невдалеке от уступа, на котором стояла избушка на четырех ножках. Стоящая в дверях ведьма окликнула его. Конь вихрем взлетел на склон холма и, подчиняясь твердой руке хозяина, встал как вкопанный у ворот крохотного дворика. Рикард пристально взглянул на молодую ведьму. Ее глаза сияли, как угли, черную гриву волос, обрамлявших смуглое лицо, трепал легкий бриз. Она посмотрела на закованного в белые доспехи принца, восседавшего на белом жеребце, и сказала:

— Ваше высочество, не слишком ли часто вам приходится сражаться?

Он рассмеялся.

— А что мне остается делать? Позволить моему брату осадить город?

— Конечно. Никто не сможет взять город приступом.

— Я знаю. Но мой отец, король, изгнал его из страны, запретив ему на веки вечные даже ступать на нашу землю. А я — верный солдат моего отца, подчиняющийся всем его приказам.

Ведьма бросила взгляд на море, затем вновь посмотрела на юношу. Ее смуглое лицо посуровело, нос и щеки заострились, глаза метали молнии.

— Прислуживай или отдавай приказы, — сказала она, — правь или подчиняйся. Твой брат не хотел ни подчиняться, ни править… Знаешь, принц, будь осторожен. — Ее лицо смягчилось и обрело прежнюю красоту. — Море выбросило подарки этим утром, ветер дует, бьется хрусталь. Будь осторожен.

Юноша степенно поклонился, пробормотав слова благодарности, пришпорил коня и ускакал, как чайка сверкая белизной на фоне причудливо изогнутых гребней дюн.

Ведьма вернулась в хижину и пристально оглядела ее единственную комнату, дабы убедиться, что все на месте: летучие мыши, лук, половики, метла, треснувшие хрустальные шары, тонкий полумесяц луны, повисший на трубе, колдовские книги, ее любимец… Еще раз окинув комнату взглядом, она выскочила наружу и позвала:

— Дики!

С запада дул холодный ветер, пригибая к земле высохшие стебли травы.

— Дики!.. Кис-кис-кис!

Ветер сорвал зов с ее губ, разорвал его на кусочки и куда-то унес.

Женщина щелкнула пальцами. Из-за двери во двор, пронзительно жужжа, вылетела метла и зависла примерно на двухфутовой высоте в горизонтальном положении, а хижина задрожала и возбужденно закрутилась вокруг своей оси.

— Прекрати! — рявкнула ведьма, и дверь послушно захлопнулась. Забравшись на метлу, она стала прочесывать берег к югу от хижины, крича:

— Дики!.. Эй, кис-кис-кис!

Присоединившись к своему войску, юный принц спешился и зашагал наравне с ними. Когда они достигли гребня перевала и увидели раскинувшийся перед ними посреди равнины город, кто-то дернул Рикарда за плащ.

— Принц…

Подле него стоял, испуганно глядя на принца, маленький мальчик, пухленький и круглощекий, словно младенец. Он держал в руках потертую, извалянную в песке шкатулку. Рядом с малышом сидел, улыбаясь во всю пасть, огромный черный кот.

— Ее выбросило море… Я знаю, она предназначена для принца нашей страны… Пожалуйста, возьмите ее!

— Что в ней?

— Темнота, сэр.

Рикард взял шкатулку и после некоторых колебаний слегка приоткрыл ее.

— Она выкрашена изнутри черной краской, — сказал он, усмехнувшись.

— Нет, принц, правда нет. Откройте ее пошире!

Рикард осторожно приподнял крышку на дюйм-другой и заглянул вовнутрь. Затем он быстро захлопнул ее, прежде чем малыш предупредил:

— Не давайте ветру выдуть тьму наружу, принц!

— Я передам шкатулку королю.

— Но она предназначена вам, сэр…

— Все дары моря — собственность короля. Но спасибо тебе за нее, малыш.

Какой-то миг они смотрели друг на друга, маленький пухленький мальчик и суровый красивый юноша. Затем Рикард отвернулся и зашагал дальше, а расстроенный Дики молча побрел вниз по склону холма. Он услышал зов матери, доносящийся откуда-то с юга, и попытался крикнуть ей что-нибудь в ответ, но ветер относил его слова прочь от побережья, а черный кот куда-то исчез.

Бронзовые ворота со скрежетом распахнулись, впуская вернувшееся войско. Залаяли сторожевые псы, часовые встали по стойке «смирно», горожане склонили головы перед Рикардом, который вихрем пронесся на коне по мраморным мостовым, спеша во дворец. Войдя туда, он бросил взгляд на большие бронзовые башенные часы, украшавшие самую высокую из девяти белоснежных башен дворца. Застывшие стрелки показывали без десяти десять.

В Зале Приемов его ждал отец: суровый седовласый мужчина с железной короной на голове. Его руки стискивали металлические подлокотники трона, выполненные в форме голов химер. Рикард опустился на колени и склонил голову. Не поднимая взгляда, он доложил об успешном исходе похода.

— Изгнанник убит, как и большинство его воинов. Оставшиеся в живых бежали на своих кораблях.

Голос, ответивший ему, напоминал скрежет немазанных петель железной двери:

— Хорошая работа, принц.

— Я принес тебе морские подарки.

По-прежнему не поднимая головы, Рикард подал отцу деревянную шкатулку.

Глухой рык вырвался из горла одного из вырезанных на троне монстров.

— Она моя, — сказал старый король столь хриплым голосом, что Рикард на миг поднял взор и увидел зловещий оскал химер и лихорадочный блеск в глазах отца.

— Поэтому я и принес ее тебе, Повелитель.

— Она моя — я сам отдал ее морю! А море отринуло мой дар.

После долгого молчания король продолжил уже более спокойным тоном.

— Что ж, возьми ее себе, принц. Ни мне, ни морю она не нужна. Поступай с ней, как знаешь. Но только… не открывай ее. Никогда не открывай ее, принц!

Рикард низко поклонился, не поднимаясь с пола в знак благодарности и уважения, затем встал и, по-прежнему не поднимая глаз, направился к выходу из огромной залы. Как только принц вышел в тускло освещенную переднюю, его тут же обступили офицеры и вельможи, жаждущие расспросить Рикарда о битве, повеселиться, выпить и позубоскалить. Но вопреки обыкновению, он молча прошел мимо, даже не взглянув на них, и направился в свои покои, бережно держа шкатулку обеими руками.