Марианна Бенлаид - Косматая на тропе любви

Мне как-то не по себе и странно как-то. Но сестры, кажется, и не задумались над словами матери. Они снова начинают смеяться. Что радует их? Наверное то, что они уже одеты для пира, что они красивы, что они вышли из палатки и видят небо.

5

Мы идем по утоптанному твердому песку К палатке, к шатру нашего брата Элифаса. Вот вдали показались верховые верблюды, это юноши, друзья Элифаса и других наших братьев, съезжаются на пир. Иные из них проделали немалый путь, подкрепляя себя финиками и отпивая совсем понемногу воды из своих кожаных фляг.

Мои сестры одеты в красные бахромчатые плащи из козьей кожи. Такой плащ перекидывают на спину через правое плечо и застегивают золотой или серебряной застежкой на левом плече. Плащ украшается сплошь застежками и нашивками всевозможными из слоновой кости, золота и серебра. Сильные изящные руки моих сестер и стройные их шеи обнажены. На руках — браслеты из слоновой кости, серебряные и медные, с подвесками из раковин и разноцветных камешков. Множественные ряды бус и ожерелий обнимают шею и покрывают грудь. Здесь и нанизанные на крепкий витой шнур точеные пластинки из черепахового панциря, и страусовые яйца — середина искусно вынута и яйцо выглядит словно бы нетронутым, изукрашенным красными и желтыми полосами, наведенными кисточкой из верблюжьих шерстинок, а сами краски добыты из стеблей и плодов растений. И стеклянные дорогие бусы сияют на груди моих сестер; из Финикии, из далекого Карфагена привезены эти бусы. Там, далеко, странные чужие земли и там есть города.

Девичьи босые стопы легко ступают по утоптанному песку. Лица ярко смеются. Налетевший предвечерний ветер красиво колыхнет красное — плащи. Стройная шея, стройный стан, пухлые юные губы, жаркие темные глаза. Девушки блестят, звенят, сияют.

6

Братья и гости братьев встречают нас. Девушки и женщины одеты подобно моим сестрам, но мои сестры — самые красивые. Одни юноши одеты, как я, в набедренные повязки, и завернулись в белые плащи с темными продольными полосами. Другие — в коротких шерстяных рубахах, сшитых из тонких тканей. Детородный орган — в кожаном футляре. В волосах у многих мужчин и женщин — черные и белые страусовые перья.

7

Будет пир!

Сегодня последний день круга пиров. Завтра отец призовет всех своих сыновей. Он очистит их жертвоприношением, потому что в пиршественные часы могли они сказать и сделать что-то такое, что обидело бы Бога.

Выроют семь ям, семь баранов положат в ямы головами к южной стороне и зарежут. Соберут окровавленный песок и бросят далеко в пустыню, туда, где никто не живет. Отделят головы баранов. Каждую тушу разрежут на две половины — к востоку и к западу. Каждую эту половину разрежут еще на две части поперек — к югу и к северу. И каждую такую часть разделят еще пополам и еще на шесть кусков. Черный раб приготовит жертвенную трапезу. Бараньи жезлы жизни — органы детородные — бросит он далеко в пустыню, туда же, куда и кровь. Бараньи головы и кишки даются ему, он может съесть их. Жареная печень предназначается нам — мужчинам — отцу и сыновьям. А шерсть жертвенных баранов спрядут мать и дочери.

Такова очистительная жертва.

8

О Боге я боюсь говорить. Его имя — Ягве, так он называется. Наверное, он огромный, потому что он везде. У него нет ни рук, ни ног, ни головы. У него нет лица. Никто не видел Бога, а если кто увидит; наверное, тот умрет или онемеет. Бог держит при себе многое множество воинов и вестников. Один из них страшный. Его зовут Шатан, он противник человека и наветник на него Богу. Он обходит землю и видит все. Бог приказывает ему испытывать и обвинять людей, и Шатан делает это. Шатан не может ослушаться Бога, но есть у Шатана и своя воля, и он может идти, куда захочет…

9

Дневной жар исчез. Новые плетеные циновки покрывают песчаную почву твердую. Факелы разгораются. Будем на воздухе пировать.

Рабыни смололи зерно, хлеб испечен, мясо нарезано и жарится на углях. От густого сладковатого дыма над этими углями еще сильнее хочется есть.

Расставлены медные подносы, глиняные кувшины, деревянные тарелки и чашки, серебряные блюда и кубки. Налито вино, налиты вода и квашеное козье молоко. Поданы финики, поджаренный рис и просяная каша, лепешки из ячменной, пшеничной и ржаной муки; бобы, сваренные в подсоленной воде, козлятина, верблюжатина, медовые сласти.

Все садятся на землю вокруг циновок, заставленных едой и красивой посудой, и начинают есть, говорить друг с другом, пить вино и смеяться.

10

Женщины и девушки у нас не отделены строго от мужчин и юношей, хотя иные это и порицают; те, кто не из нашей земли.

У нас можно подойти к входу в палатку и увидеть мужчину с красивой женщиной. И она будет смеяться, если увидит твое смущение. А мужчина скажет тебе:

— Не уходи, эта женщина — моя подруга.

На пиру супруг спокойно смотрит, как его жена ведет беседу с другим мужчиной. И если чужеземец спросит:

— Кто эта женщина?

Супруг ответит:

— Моя жена.

— Кто же этот человек рядом с ней?

— Друг ее.

— Но как же возможно такое?

И супруг ответит с гордостью:

— У нас не вызывает подозрений общение женщины с мужчиной, оно не переходит границ благопристойности и не может вызвать подозрений. И женщины наши совсем не таковы, как в чужих краях.

11

Явились музыкальные инструменты, деревянные, с туго натянутыми струнами. Женщины и девушки начали играть и петь.

Иные юноши и девушки поднялись со своих мест и танцевали. Другие слушали пение, хлопали в ладоши и выкрикивали:

— У-у!

— У-у-у!

— У-у-у-ю-ю!

Ветер налетал порывами и свист его вплетался в громкое пение и хлопал покрытием палатки в такт хлопкам в ладоши. Ветер взвевал одежду и звенел украшениями. Смеющиеся разгоряченные лица, белые зубы, вскинутые руки были яркими и переливчатыми в свете факелов.

Посуда опрокидывается, остатки еды разбросаны по циновкам. В барабаны бьют ладонями и маленькими палочками. Другие палочки держат в пальцах и прищелкивают. Десятиструнная арфа упирается одной стороной в землю, а другой — в правое плечо музыканта. Девичье лицо склоняется над четырехструнной лютней.

Мужские голоса поднимаются высоко, женские — плавно разливаются.

12

Девушки вскочили, быстро разделились на две группы, запели громко воинственную песню девственниц и начали танцевать друг перед дружкой, скрещивая руки перед грудью. Один раз притопнут одной ногой, два раза — другой ногой, после меняют ногу. Юноши размахивают факелами и высоко вскидывают ноги, танцуя вокруг с громкими криками. Дробно-дробно бьют в барабаны.