Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

Джим резко вздрогнул, как будто задремал от убаюкивающей бессмысленности течения времени — и вдруг проснулся. Вот и он сам просто сидит здесь, занимаясь пустопорожними размышлениями.

Джим посмотрел на часы: четверть одиннадцатого! Ну что уж слишком! Даже если у Генсслера не хватает ни ума, ни здравого смысла догадаться отпустить Энджи, ей-то этих качеств не занимать. Энджи давно следовало самой встать и уйти.

Джим толчком распахнул дверь со своей стороны и уже начал было вылезать, но тут массивные двери Стоддард-Холла распахнулись, и Энджи сбежала по ступенькам, на ходу натягивая светло-бежевое пальто. Она очень спешила, поэтому карие глаза ее блестели, а щеки порозовели.

— Ага, вот все же и ты, — кисло заметил Джим, усаживаясь обратно в машину.

— Прости, — Энджи быстро забралась в нутро Оглоеда и захлопнула дверцу. — Знаешь, Генсслер по-настоящему взволнован. Он считает, что стоит на самом краю доказательства того, что астральная проекция реальна…

— Какая проекция?

Джим повернул ключ зажигания, Оглоед ожил и отъехал от прямоугольника Стоддард-Холла.

Астральная проекция. Высвобождение духа из плена тела. Отталкиваясь от результатов, которые он уже получил, успешно используя схемы обратной биосвязи и дублируя определенные фазы сна…

— Надеюсь, ты не позволила ему ставить все эти дурацкие эксперименты на тебе? Помнишь, ведь мы договаривались…

— Ради бога, не вмешивайся; по крайней мере, не сейчас… — ответила Энджи, — Я не подопытное животное, а помощник-экспериментатор. Можешь не беспокоиться, он не собирается гипнотизировать меня…

— Но однажды он уже пытался!

Джим вывел Оглоеда с территории колледжа на Вест-стрит, а затем по наклонному въезду вывел «фиат» на Хайвей-файв.

— Вот именно, — попытался. Единственный человек, которому удалось меня загипнотизировать — это ты. Кстати, после того, как тебя научил Генсслер.

— Тем более ты не должна позволять гипнотизировать себя — ни мне, ни Генсслеру, ни… кому другому.

— Конечно, конечно, — спокойно согласилась Энджи. Тихо так согласилась. А главное — перехватив инициативу. Всего пара слов, констатировал Джим, и все его возражения улетучились…

Он глубоко вздохнул и принялся с удивлением вспоминать, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор? И еще он чувствовал, что провинился, подняв шум из-за сущей ерунды, о которой не то что заводить разговор, а просто упоминать-то вслух не следовало.

— Как бы то ни было, — продолжал он, разгоняя Оглоеда по Хайвей-файв в направлении трейлер-кэмпа, о котором ему по секрету рассказал Дэнни Кердак, — этот трейлер может оказаться той выгодной сделкой, которую приятно заключать: мы сразу же поженимся, а совместное ведение хозяйства позволит сэкономить нам часть денег. И тогда ты бросишь работу у Генсслера, а возможно — и ассистентство на факультете английской литературы.

— Джим, — напомнила Энджи, — тебе известно так же хорошо, как и мне…

— Позволит, — упрямо повторил Джим.

— Или не позволит. Сейчас мы живем в общежитии, что стоит каждому из нас, учитывая низкокалорийную похлебку и двухъярусные кровати в спальнях, по сто двадцать. Любой угол, который мы снимем только для себя, сделает нашу жизнь дороже, а не дешевле. Я даже представить себе не могу более дешевых обедов, чем в студенческой столовой. Поэтому я не брошу работу у Генсслера. Но, самое главное, трейлер на двоих — это действительно то, с чего следует начинать. Даже крохотная квартирка — шаг вперед. Только не надо морочить себе голову насчет дешевизны…

— Но разве нельзя на несколько месяцев отказаться от удобств и жить в походном режиме?

— Все равно нужна какая-то кухонная утварь — в чем готовить, из чего есть. Нужен обеденный стол, за который не стыдно и не противно садиться. И еще нужен письменный стол, за которым мы будем проверять тексты и студенческие работы. Нужно по край-, ней мере четыре стула, потому что два ты тут же займешь под книги и тетради. И еще нам нужен, на крайний случай, хотя бы матрац, на котором можно спать, и что-то вроде комода для одежды…

— В таком случае, я возьму сверхурочную работу.

— Нет, не возьмешь. А вот я прекращу работу над своими тезисами. Почему? Потому что ты обязан заваливать академические журналы статьями до тех пор, пока тебя не начнут печатать. И уж тогда Шорлз уберет тебя подальше от работы с нерадивыми студентами.

— Черт возьми, — охнул Джим, — временами мне кажется, что я никогда, нигде и ничего не напечатаю.

— Даже и не думай выкрутиться! — на секунду голос Энджи прозвучал грозно и с убедительной настойчивостью.

— Я имел в виду совсем другое, — пристыженно заспорил Джим. — Знаешь, последняя статья ложилась на бумагу просто здорово, и если бы мне не пришлось ее отложить и отправиться сегодня утром на занятия:..

Профессор Тибальт Шорлз, «глава» исторического факультета, проявлял откровенное недовольство, когда его ассистенты пропускали занятия, которые он проводил лично. Джиму эти выверты начальства не нравились, поскольку всегда оказывались ненужным довеском к постоянной ежедневной работе: проверке и корректировке текстов, с которыми работали студенты, а также подготовке рекомендаций и ссылок на книги по данному курсу — и так далее, и тому подобное… Нелепая прихоть упрямца-шефа добавляла к ненормированному рабочему времени Джима лишние шесть часов в неделю, но ни цента к его ста семидесяти пяти долларам в месяц.

— Он что-нибудь сказал? — спросила Энджи. — Или ты опять не решился спросить его о ставке преподавателя?

— Он был явно не в духе.

— Он? Или ты?

Джим растерянно заморгал. В прошлом году в Чикаго, во время работы Ассоциации историков, Шорлз долго и подробно беседовал с Джимом и пообещал ему быстрое получение должности преподавателя на возглавляемом Шорлзом историческом факультете Ривероук-колледжа. Ориентируясь на данную перспективу, Энджи, в свою очередь, предприняла ряд шагов и на радость обоим — себе и Джиму — получила место ассистента с правом преподавания на факультете английской литературы. Она получила это место, хотя еще только работала над диссертацией. Джим опередил Энджи на три года, защитившись в Мичиганском университете, где они и познакомились, еще будучи старшекурсниками.

Учитывая, что оба они получили работу в одном академическом учебном заведении, их будущее было практически заказано. Но, когда они прибыли в Ривероук-колледж, Шорлз разбил их радужные планы новостью, что из-за неожиданно возникших финансовых трудностей Джим не сможет получить должности преподавателя — по крайней мере до начала весеннего семестра. В то же время ставка преподавателя на факультете оставалась вакантной и по сей день…