Ольга Онойко - Дети немилости

– Глупая, – укоризненно сказал Лонси. – До мяса рассадила и делаешь вид, будто ничего нет. А если загноится?

Неле моргнула и нахмурилась. Глаза у нее были красивые – светло-сиреневые, в мохнатых темных ресницах. Единственное, что в ней было красивого.

– Я жаговор прочитала, – полушепотом ответила она, наклонившись к нему с лошади.

Лонси с неудовольствием поджал губы. Велел ей сидеть тихо и вытянул над раной два пальца.

Заговор девчонка, может, и прочитала, но силы в нем не было никакой. Еще из школьного курса истории Лонси помнил, что дикарям известна только Первая магия, а потом об этом же рассказывал в университете этнограф. Лектор, знаменитый исследователь, много времени проведший в экспедициях, говорил, что и это убогое знание не стоит переоценивать. Сплошь и рядом отсталые племена путают живой амулет с простым украшением, работающую словесную схему – с поэтическим заговором. Впрочем, сфера воздействия Первой магии узка, возможности ее скромны, а первобытная вера обладает такой мощью, что подчас различие в эффективности незаметно...

«Но пустую палку с боевой ручницей они никогда не путают», – нагло заметил тогда с последнего ряда жирный Оджер Мерау. Лонси, прилежно строчивший, вздрогнул и обернулся, ища грубияна гневным взглядом. Мерау его не заметил; Лонси надеялся, что магистр осадит хама, но тот только добродушно хохотнул и сказал: «Вы правы, коллега. В свою очередь, не стоит недооценивать здравый смысл, распространенный среди отсталых племен...»

Лонси закусил губу, отгоняя воспоминания, и вздохнул.

– Чего это? – донесся настороженный шепот Неле. – Чего у меня там?

Подняв голову, маг ободряюще кивнул.

– Ничего особенно плохого, Неле, – сказал он. – Но твой заговор – нерабочий. Смотри внимательно, сейчас я закрою рану.

– Ой, – неожиданно переполошилась горянка, – что это... что ты... что мне делать-то?

– Ничего, – улыбался Лонси. – Сиди тихо.

Лошадь, почуявшая силу магии исцеления, стояла как вкопанная, даже ушами не шевелила. Лонси подумал, что не станет прописывать жесткий лимит, пускай лошадке тоже перепадет. На что на что, а на это сил у него хватит... Жаркий воздух под пальцами превратился в прозрачную глину. Медленно, с усилием Лонси вывел на ней основной элемент заклятия; рука его оставляла голубоватый светящийся след, заметный даже сейчас, в пору макушки дня, и видеть это было приятно. Потом маг быстрыми, доведенными до автоматизма движениями дочертил над коричневой от запекшейся крови лодыжкой простую схему и, сосредоточившись, замкнул ее.

– Ох, – сказала горянка. – Ой-й...

И, забыв о его предостережении, переломилась в талии, мало не ткнувшись носом в собственную ногу. Сковырнула сохлую корку, провела ногтем по гладкой белой коже, снова восторженно ахнула. Остаточная энергетика заклинания погасла. Чалая кобылка Неле переступила на месте и ударила копытом. В плечо Лонси сзади ткнулась морда второй кобылы: та, кажется, тоже хотела приобщиться полезному воздействию.

Маг улыбнулся и потрепал свою серую по щеке.

– Да-а... – протянула Неле. – Вот оно как...

– Хочешь, научу? – спросил Лонси. – Это просто.

– Конечно! – обрадовалась Неле, и лошадь под нею сдала назад, чуть не ударив мага копытом.

– Потом, – сказал Лонси, смущенно опустив взгляд. – На обратном пути, ладно? Только... Неле, подержи мою лошадь, пожалуйста. А то я на них плохо забираться умею...

Горянка засмеялась не в пример дружелюбней, чем прежде, и ловко поймала серую под уздцы.

– Давай, – поторопила она. – Блажные вы там, в Ройште... Как это вы – без лошадей?..

– А вот так, – пыхтел Лонси, ловя ногой стремя, – без... лошадей... не нужны... они, я же... не знал... что тут окажусь...

Наконец он влез в седло и с помощью Неле взялся за повод. «Ну что, едем?» – едва не сорвалось с его губ, когда маленькая жесткая ладонь накрыла вдруг его руку.

– Лонши, – едва слышно проговорила Неле, не торопясь трогать с места, – тут тени...

Сиреневые ее глаза сощурились, взгляд устремлялся куда-то в золотящиеся под солнцем заросли. Судя по выражению лица Неле, она решила отплатить Лонси услугой за услугу, но о чем зашла речь, маг не понял.

– Кто? – довольно громко удивился он, пытаясь разобраться, как поворачивать кобылу.

– Тш-ш! – сморщилась горянка. – Тени тут. Тени Ройшта. Не видишь?..

«Тени Ройста? – недоумевал Лонси, оглядываясь. – Она имеет в виду, что тут аллендорские земли, и сюда протягиваются тени столицы? Тьфу, даже я бы так вычурно не сказал...»

– Ладно, – разочарованно сказала Неле, пожав одним плечом. – Поехали, что ли.

Склон становился все круче, кобыла спотыкалась, из-под ее копыт с шуршанием бежали вниз мелкие камешки и песок. Солнце светило так ярко, что Лонси слеп; глаза болели от судорожного прищура. Голову напекало. Кляня себя за то, что поскупился на соломенную шляпу, маг накрыл макушку носовым платком – через полчаса платок остался на какой-то колючке, и Лонси совсем затосковал. Горянка на своей чалой ускакала куда-то вперед, так что и не приметить ее было среди кустарника. Лонси рысью ездить не умел, по этой тропе – никогда не решился бы. Ему было неловко и страшно.

– Неле, – наконец, сдавшись, окликнул он. – Юцинеле!

– Что? – донеслось издалека.

– Держись ближе!

– Тропа ужкая. Да жду я тебя, жду...

Серая кобыла снова споткнулась, Лонси не успел увернуться от колючей ветви, протянувшейся поперек тропы, и получил царапину на скуле. «Издевательство», – тоскливо подумал он. Почему именно ему судьба удружила таким невезением?..

Юцинеле ждала за поворотом, бросив поводья на луку. Чалая стояла, помахивая хвостом, и общипывала листья с низенького деревца.

– Ты уж не ускакивай далеко, – жалобно попросил Лонси. – Моя еще и спотыкается все время. Боюсь, сбросит.

Неле покосилась на безразличную ко всему кобылу.

– Да не бойша, – сказала она. – Каприжничает она, дурит. Жарко, уштала. Держи повод крепче. На штанциях лошади вшегда уштавшие, свежей не было. Ты что, Лонши, и правда верхом никогда не еждил?

Лонси тяжело вздохнул.

– Три раза ездил, – признался он, не видя смысла лгать. – Из них два раза – когда в детстве на ярмарке катался.

– Ну и блажные вы там в Ройште, – с удовольствием сказала Неле, как будто сама не прожила в Ройсте почти два года. За это время всякий успел бы разобраться, что в обычае у жителей столицы, а что – нет. Горянка все прекрасно понимала, просто вырастала в собственных глазах, подтрунивая над бедным магом. Что ж. По крайней мере, она больше не надувалась, как рыба-шар, и не играла в молчанку. Так все-таки было веселей.

Лонси вымученно улыбнулся Юцинеле, почти величественной в седле. У него нестерпимо болели спина и ноги. Горянка засопела, поняв все по его лицу.