В. Бирюк - Волчата

Не люблю, не хочу… но — надо.

Во-первых, Аким обещал. Во-вторых, нам эти «шаги навстречу» от местных властей — ну край нужны. В-третьих, золотишко всё равно забирать. В-четвёртых, с рынками в Деснянских городках надо разбираться. Так ли, этак ли, а торговать чем-то придётся. Глупо сидеть на волоке, облизываться на проходящие караваны и слушать их сказки, не зная «что-почём». Не оптимально это. Исправляем.

Начал собирать команду — куча дел. Ну, товары, ну, лошади, ну, сани… Кто пойдёт? Очень не хотел брать Ивашку — его там могут узнать. Он чуть не на коленях стоял, сам добровольно наголо обрился.

— Боярич! Да меня ж в таком виде и мать родная не узнала бы! А я по тем местам ходил, пути-дороги знаю…

Другая забота — Чарджи. Точнее — кому возчиками быть.

Не понимаю попаданцев. «Я вскочила на передок и ожгла лошадей кнутом. Тройка понесла, и разбойники гроздьями спелых слив посыпались с экипажа…». А поводья мадам соизволила подобрать? А присесть? Править упряжкой стоя, по-тавричански — это половина из редкого умения «стрельбы по-македонски». Вторая половина меньше — просто в цель попадать. Кстати, передок бывает у орудийной запряжки — «снять с передков» и у дам — «слаба на передок», а место для кучера называется — «облучок».

В 17–18 веке во Франции знатные люди большие деньги платили, чтобы им позволили управлять шестёркой лошадей. Специально готовились, учителей нанимали. Когда шестёрка идёт без форейтора, кучер должен правильно доставать кнутом до всех лошадей. Вовремя и с нужной силой. Просто удержать полную запряжку — на полном ходу, по прямой, с одной скоростью — уже тяжко. А уж править по настоящему… как оркестром дирижировать.

Можно сколько угодно гнуть пальцы по теме: «шесть лошадиных сил? Ха-ха! Да у меня под капотом…». Это не под капотом — это в руках. Это живое. Такое же, как ты сам. Дышит, чувствует, слышит… И ведёт себя.

Кто не знает о квадригах? Самый богатый спортсмен в истории человечества — Гай Аппулей Диокл — был возничим и заработал 35 863 120 систерциев в первой половине 2 века нашей эры, что соответствует 15 миллиардам долларов США начала третьего тысячелетия. Погиб в завале колесниц при развороте на ипподроме.

Парные дышловые колесницы персов насквозь пробивали строй любой армии. Пучком торчащих из торца дышла кинжалов и венчиками заточенных кос, закреплённых между спицами колёс. При Гавгамелах они прошли сквозь македонскую фалангу как горячий нож сквозь масло — даже не замедлив ход. Потому что фаланга оказалась достаточно обученной, чтобы расступиться, а не разбежаться. А рассредоточенные в тылу строя (в тылу — не перед фронтом!) критские лучники перебили возничих.

Русская тройка — не шестерик, не квадрига, не боевая колесница — вроде бы, значительно проще. Но это единственная в мире разно-аллюрная упряжка. Коренник идёт рысью, а пристяжные — галопом. Выглядит так, будто пристяжные тянут коренника. Но это неправильно — рыси коренника должно хватать, чтобы поспевать за галопом пристяжных.

При спускании саней с горы вся тяжесть лежит на одном коренном. Именно он идёт в оглоблях, которыми и сдерживает разгон саней. Вот почему в русских упряжках — оглобли! У нас — тормозов нет. В санях — точно. В головах… Ну, как думаем, так и ездим. Я уже говорил — человек един во всех своих проявлениях. Собачьи упряжки у чукчей или эскимосов — с тормозом. Конные английские, французские — аналогично. Наши что — не додумались? Или просто — «душа не принимает»?

«Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить…». Зря вы так, Николай Васильевич. Это у нас-то, да не любят пошутить?! Да я сам трамвайные рельсы солидолом смазывал! Старые русские города стоят на кручах над реками. Если с горы вниз есть трамвайные пути — очень весело смазать такой спуск маслицем. Трамвай летит, звенит, дребезжит, вагоновожатый — визжит… Как тройка, которую бестолковый кучер сдержать не сумел. А мы — веселимся…

«Кто смолоду не перебесится — к старости с ума сойдёт» — русская народная мудрость. Мне повезло: успел на трамваях поразвлечься. И вот — в нормального человека вырос. Обычный российский обыватель. Только изредка, в короткие мгновения между сном и бодрствованием, в секунды просыпания вдруг появляются ощущение, будто руки снова сами, автоматически вставляют магазин и передёргивают затвор.

Что радует: третью команду — «снять с предохранителя» — уже во сне не вижу. Успеваю затормозить и проснуться.

Интересно, а если я тут, в 12 веке, тормоз изобрету — чего будет? Оглобли можно убрать, чисто постромочная запряжка получится. Повозка будет на пуд-два легче. Соответственно, товара взять можно больше. Соответственно, транспортные расходы снижаются. Для Руси, с нашими дорогами и расстояниями — весьма существенно. Такой… шажок в деле оптимизации всякого чего нашего русского.

А сама концепция тормоза? Внедрённая в сознание народа в эту эпоху, она, к третьему тысячелетию, прорастёт в национальном менталитете?

И не надо будет Николаю Васильевичу спрашивать:

«Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Когда «мимо все, что ни есть на земли»… Скучновато как-то становиться: на земле-то много чего интересного есть. Да проще — там же, на земле, и хлеб растёт, и дома стоят! Как-то голодновато и неприютно получается… И когда все «постораниваются и дают дорогу» у меня сразу возникает тревожный вопрос:

— Это дорога ведёт к коммунизму? Или — на минное поле?

Точно: вернусь в вотчину — сразу тормоз спрогрессирую. Совершенно революционная фундаментальная бифуркация в отечественной истории и массовом сознании. Поскольку у нас основная движущая сила исторического процесса — психи и воры. Люди без тормозов. «Страшно далеки они от народа». А будут — «ещё страшнее».

А пока мы едем, и я присматриваюсь к работе возниц.

От кучера в русской тройке постоянно требуется особая внимательность — иначе нельзя достигнуть равномерности работы всех трёх лошадей, надо зорко следить, чтобы пристяжные не только скакали, но и везли, а для этого необходимо тщательное согласование качеств лошадей данной тройки.

Во время движения коренник управляется как одиночка, а обе пристяжные имеют по одной вожже. Удержать правильно, не перепутывая, с нужным и разным натяжением четыре ремня в левой руке, а в правой кнут… Ага, ещё одна иллюзия. Кучер правит упряжкой в рукавицах. Четыре вожжи в одной рукавице… ну, понятно. Поэтому вожжи — в обоих руках. А кнут — заткнут. За облучок, за пояс, в сапог — кто к чему привык. Управление лошадьми — взмахом и натягиванием вожжей и голосом.