Владимир Васильев - Вопрос цены

– Ну а кого еще? В остальных живут гости с положением, с именами…

Портье, кажется, понял, что несет что-то не то, поэтому умолк, выжидательно уставившись на Геральта. Потом сунулся под стойку и выложил перед Геральтом четыре купюры – десятку и три по одной гривне. – Вот сдача.

– Сдача? – удивился Геральт. – Ну уж нет! Давай назад мой полтинник. Портье озадаченно захлопал глазами. – Э-э-э… А, собственно, почему?

– Ну как? – принялся объяснять Геральт. – Вы мне предоставили номер. А потом отобрали его. Вот и я – прежде заплатил, а теперь отберу. Вес честно.

– Но ведь вы переночевали! – Портье не желал соглашаться.

– Ну и что? – Ведьмак слегка повел плечами и качнул лысой татуированной головой. – Вчера заплатил. А сегодня решил, что за такой сервис грех платить. Ты радуйся, что я неустойки с вас не требую. Портье от такой наглости окончательно растерялся.

– Неустойки? Ты спятил, ведьмак? Проваливай давай, пока я охрану не вызвал!!

Геральт во второй раз за это утро утомленно вздохнул, опустил ружье и рюкзачок на мраморный пол и вдруг резко вспрыгнул на стойку. По холеной роже портье он с удовольствием съездил ботинком. С размаху. Второй администратор, сидящий по соседству, потянулся было к кнопке тревоги, но ведьмак первым неуловимым движением извлек откуда-то из-под куртки узкий метательный нож, а следующим движением, столь же неуловимым, послал его в молниеносный полет. Тюкнув, нож вонзился в деревянную перегородку по соседству с кнопкой. Администратор резко отдернул руку и испуганно замер, поводя глазами. В холле воцарилась обтекаемая тишина.

Геральт пнул кассовый ящик (тот звякнул и с готовностью распахнулся, видимо, не на шутку испугавшись ведьмак), отсчитал пятьдесят гривен десятками и снова перемахнул через стойку. Забросил рюкзачок за плечо, подобрал ружье.

На полу за стойкой стонал и размазывал по лицу кровь несчастный портье. Администратор с округлившимися глазами боялся пошевелиться, только часто-часто моргал. – Нож-то верни, – миролюбиво попросил Геральт. Тот суетливо выдернул нож из перегородки и опустил на стойку. Руки у него мелко тряслись.

– Я бы сказал вам спасибо за ночлег, – обратился Геральт к служащим гостиницы. – Но, сами понимаете, не в этот раз. Так что бывайте… Он подмигнул и ровным шагом направился к выходу.

Уже на улице он оглянулся – не успевшие поселиться потенциальные гости горе-отеля вышли следом за ним и торопливо разбредались кто куда. Кто ко входу в метро, кто к троллейбусной остановке.

«А в сортир я так и не зашел», – мрачно подумал Геральт, подойдя к трассе и поднимая руку.

Желтая «Десна» с шашечками на дверях остановилась почти сразу.

– На базар, – велел Геральт, втиснувшись на переднее сиденье.

– На какой? – весело уточнил орк-таксист, в самом расцвете дядька. Было ему с виду лет двести – двести пятьдесят.

– Я пошутил. – Геральт слегка улыбнулся. – Мне на вокзал.

– На какой? – Орк ничуть не смутился и второй вопрос задал так же весело. – К поездам… – На Южный, что ли? – хмыкнул таксист.

– Извини, я в Харькове впервые. А приехал ночью на попутке из Луганска. Так что понятия не имею, откуда у вас поезда ходят.

– А куда ты собрался-то? – справился таксист, разворачиваясь и выруливая в левую полосу. – На юг. Херсон, Одесса, Николаев. Куда-нибудь туда.

– Тогда точно на Южный, – удовлетворенно подытожил таксист. – С ветерком или как?

– Какой же живой не любит быстрой езды? – усмехнулся Геральт, подставляя лицо ветру, что рвался в открытое окно.

Усмехнулся он потому, что вспомнил слегка переиначенную поговорку днепровских моряков-речников. Те говорили: «Какой же живой не любит долететь до середины Днепра?» – и дружно ржали после этой фразы во все испитые и прокуренные матросские глотки.

Такси резво неслось по проспекту, втираясь между менее проворных автосородичей, гуляя из ряда в ряд, подрезая и подсекая менее расторопных. «Десна» и таксист, казалось, были созданы друг для дружки, слились в единое целое, в странную сущность для уничтожения расстояний. Геральт знал, что до вокзала такой езды по одному из самых известных районов Большого Киева – Харькову – минимум полчаса. Широкий проспект был забит автомобилями, и если бы не умелый водитель и опытная легковушка-такси, ехать бы Геральту не менее часа.

– Эх-ма… – посетовал водитель, стартуя после очередной остановки перед светофором. – Плотное сегодня что-то движение. Как бы в пробку не влететь. А за мостом точно пробка, нутром чую…

Некоторое время они шли в потоке: впереди джип «Хортица», позади трехтонный грузовик «Ингул», по бокам легковушки – белые «Черкассы»-универсал и какой-то европеец, не то «Опель», не то «Рихтхаген». Шли, ясное дело, со скоростью потока.

– Точно, пробка, – бормотал водитель, вытягивая шею и вглядываясь в трассу за лобовым стеклом. – Да там всегда пробка… – Это надолго? – осведомился Геральт.

Не то чтобы он куда-то спешил. Но сидеть в такси посреди скопища прирученных и диких автомобилей – малоприятное занятие.

– Кто его знает… Давай-ка мы в обход рванем. Так дальше, но зато быстрее. Давай?

– Давай, – милостиво согласился Геральт. Ему было все равно, как ехать.

И началось. Орк-таксист принялся настырно втираться в левый ряд, высовываясь в окно и сигнализируя коллегам-водилам рукой, моргая фарами и беспрерывно бибикая. Ведьмаку казалось, что в этом металлическом стаде перестроения решительно невозможны, но спустя десять минут их желтая «Десна» уже стояла в крайнем левом ряду перед очередным светофором и размеренно помигивала поворотиком. Весь следующий квартал слева был занят территорией какого-то завода; что это за завод, Геральт не знал, а никаких опознавательных знаков или плакатов ни на головном шестиэтажном здании, ни на увенчанном спиральными витками проволоки-колючки заборе не наблюдалось.

Дали зеленый; «Десна» стремительно сорвалась с места и успела вписаться в поворот и даже проскочить полосы встречного движения раньше, чем встречные машины. Ведьмака ощутимо вдавило в сиденье.

– Ого, – пробормотал он. – Сильно! Производит впечатление…

– Сюда вряд ли кто сунется, – пояснил орк. – Дорога паршивая, да еще выходит жизнь знает куда, аж к Центральному рынку на зады. Но оттуда есть тоннель к путям Южного вокзала, так что ты пройдешь. Ну а я потом на Шалаевку выверну, и все дела, мне оттуда домой близко.

Геральт молча кивнул. Всяко этот вариант интереснее пробки на проспекте.

Дорога и впрямь была плохая – россыпь выбоин на ветхом асфальте, словно били здесь шрапнелью великанские пушки. Высоченная и серая, как беспросветность, заводская стена тянулась сколько хватало взгляда. Это справа от дороги. А слева то вставали низкие, похожие на бараки домишки с битыми окнами, то простирались захламленные пустоши, то прятались за плохонькими оградами дворы мелких фабрик. И это буквально в двух шагах от запруженного транспортом проспекта!