Рэки Кавахара - Sword Art Online. Том 15 - Алисизация: вторжение

– …Your soul will be so sweet…

Он снова ощутил вкус слов, которые произнес в том сне.

По правде сказать, он хотел прошептать эти слова на японском, который изучал последние три года. Однако напротив его полосы хит-пойнтов была метка «US», и любой все равно понял бы, что он американец; не стоило без нужды демонстрировать все свои способности. В любом случае, со временем у него будет масса возможностей поговорить. А тогда он хотел больше слушать.

Убрав с губ нечаянную легкую улыбку, Габриель прикоснулся к сенсорам, утопленным в оконное стекло, и убавил уровень прозрачности.

Зачесанные назад мягкие светлые волосы, синие глаза. Рост шесть футов один дюйм, белая костюмная рубашка, темно-серые слаксы. Пошитые на заказ туфли из кордовской кожи. Хотя такой наряд в стиле белого истеблишмента несколько смущал Габриеля, ему было все равно, как другие воспринимают его внешний вид. В конце концов, тело – не более чем оболочка для души.

Душа.

Концепцию души эксплуатируют почти все религии. Разумеется, и в христианстве верующим объясняют, что, когда человек умирает, его душа, в зависимости от деяний при жизни, отправляется в рай или в ад. Однако Габриель верил в душу и искал ее вовсе не потому, что был протестантом или католиком.

Он знал. Он видел ее существование своими глазами.

Когда он собственными руками убил ту девочку, несравненно прекрасное облако света вырвалось у нее изо лба и отлетело.

Габриель Миллер родился в марте 1998 года в Калифорнии – в пригороде Лос-Анджелеса, квартале Пасифик Палисейдз[4].

Единственный ребенок в семье, он рос, окруженный любовью и заботой богатых родителей. В огромном поместье, где он жил, было полно места для игр, но больше всего маленький Габриель любил комнату, где хранилась коллекция его отца.

Отец, владелец и генеральный директор фирмы Glowgen Securities, предшественницы Glowgen Defence Systems, увлекался коллекционированием насекомых; в просторной комнате стояло огромное количество стеклянных ящичков. Габриель часами изучал содержимое этих ящичков, разглядывая в лупу разноцветных букашек, а потом, сидя на диване в центре комнаты, предавался рассеянным мечтам.

Проводя время в сумрачной комнате с высоким потолком, где, кроме него, были лишь десятки тысяч насекомых, маленький Габриель иногда оказывался во власти каких-то странных, но сильных эмоций.

Все эти насекомые раньше были живыми. В африканских саваннах, в ближневосточных пустынях, в южноамериканских джунглях они жили, строили гнезда, искали пищу.

Но в один прекрасный день их поймал какой-нибудь коллекционер, обработал химией, потом они прошли через руки пары-тройки продавцов – и оказались в доме Миллеров, в этих выстроившихся рядами стеклянных ящичках. Словом, эта комната – не только хранилище коллекции насекомых, но еще и гигантское кладбище, хранящее следы десятков тысяч убийств…

Закрыв глаза, Габриель воображал, что было бы, если бы ко всем этим насекомым, что его окружали, вдруг разом вернулась жизнь.

Начнут резво загребать воздух шесть ног, задрожат чувствительные усики. Шурх-шурх – бессчетное количество звуков сольется воедино, и сухая волна побежит на Габриеля.

Шурх-шурх.

Он резко открыл глаза. И тут же спрыгнул с дивана – ему показалось, что в углу ближайшего к нему ящичка у зеленого жука дергается нога. С вожделением подбежал к ящичку, пристально вгляделся – но к этому моменту жук снова стал неподвижным и безжизненным.

Красивый, отливающий металлом изумрудно-зеленый панцирь, остренькие ножки, крохотные сетчатые глаза. Это хрупкое существо когда-то двигалось; какая же сила в нем жила? Так размышлял Габриель.

«У насекомых нет головного мозга, как у людей», – как-то сказал отец. «А чем же они думают?» – спросил Габриель. Тогда отец показал ему некий фильм.

Этот фильм был про спаривание богомолов. Толстая самка удерживала сзади тощего самца, и они совокуплялись. Самка какое-то время была неподвижна, а потом вдруг резко обхватила верхнюю половину тела самца своими серповидными руками и начала поедать его голову. Габриель потрясенно смотрел, как самец, по-прежнему неподвижный, продолжал совокупляться с самкой как ни в чем не бывало, несмотря на то, что его голову уже сожрали, и лишь через какое-то время перестал. Тогда самка разжала свои руки-серпы и убежала.

Несмотря на отсутствие головы, самец богомола прошел по листу травинки, поднялся по стеблю; при этом двигался он легко и проворно. Показывая на экран, отец сказал:

«У насекомых, включая богомолов, роль мозга играет нервная система во всем теле. А голова – всего лишь один из органов чувств. Поэтому даже без нее богомол может прожить какое-то время».

Посмотрев этот фильм, Габриель несколько дней подряд думал, а где же у богомола душа. У него съедают голову, а он продолжает жить; потеря целой ноги для него – тоже небольшая проблема. В животе? Или, может, в груди? Но если насекомому раздавить мягкое брюшко и проткнуть грудь булавкой, оно все равно еще некоторое время дергается и сучит ногами.

Если богомол не умирает мгновенно, какой бы части тела он ни лишился, может, его душа распределена по всему телу? То ли восьми-, то ли девятилетний Габриель принялся ловить насекомых вокруг дома и экспериментировать. В итоге вот к какому выводу он пришел.

Удивительная сила, позволяющая насекомым двигаться почти механически, то есть душа, пытается остаться в своей оболочке, какую бы ее часть ни разрушили. Однако в какой-то момент, когда дальше сопротивляться уже невозможно, она все же покидает оболочку.

Увидеть эту душу своими глазами, схватить ее своими руками – вот чего Габриелю страстно хотелось. Однако сколько бы он ни напрягал зрение, глядя в лупу, как бы осторожно ни ставил опыты, никакое «что-то», что вылезало бы из насекомого, он не только поймать, но даже обнаружить не мог. В самой глубине большого леса за домом он устроил тайную лабораторию, где сидел подолгу и с энтузиазмом, однако его скромное желание так и не осуществилось.

Маленький Габриель интуитивно понимал, что родители этого его желания не одобрят. Поэтому больше он ни разу не спрашивал отца про богомолов и никогда не рассказывал про свои опыты. Однако чем дольше он скрывал свое желание, тем сильнее оно становилось.

Примерно в то время у Габриеля появилась близкая подруга его возраста.

Алисия Клингерман – так ее звали. Единственная дочь промышленника, жившего по соседству. Разумеется, Габриель и Алисия ходили в одну и ту же начальную школу, и их семьи близко общались. Стеснительная, тихая девочка, предпочитавшая, вместо того чтобы веселиться и чумазиться на улице, сидеть дома и читать книжку или смотреть видео.