Виктория Бесфамильная - Когда пропадают дедушки (СИ)

Но женщина медленно повернула за угол и пропала. Принц Сорей рванулся за ней, но ее уже не было.

За окном башни медленно разгоралось новое утро, когда, теперь уже, Повелитель Сорей, отодвинув тяжелый стол, открыл дверь комнаты и, осторожно перешагнув через мирно спящих охранников и придворных, удобно устроившихся на ступеньках, стал спускаться вниз. У него было еще много дел, которые нужно было сделать, и много замыслов, которые нужно было воплотить в жизнь.

Глава 1 Утро

Солнце заглянуло в темную комнату и, увидев, что ее обитатели еще спят, настойчиво постучало в окно. Комната была погружена в сонный сумрак и тишину, нарушаемую легким шорохом одеяла. Как если бы кто‑то пытался спрятаться, укутавшись как можно сильнее. Но солнце было обмануть не так‑то просто и уже через пару мгновений оно настойчиво стучало по спинке кровати, запуская солнечных зайчиков во все щелочки. И после упорной, но непродолжительной борьбы одеяло было отброшено в сторону, и на поверхности показалась взъерошенная, заспанная и сердитая девушка.

— Встала уже — хриплым от сна голосом уведомила она беспокойное солнце и села на кровати — ну чего тебе не спиться никогда? — задала она обычный вопрос.

Но солнце как всегда ничего не ответило и, еще раз оглядев комнату, убежало дальше, будить остальных лежебок. Лоре сердито зевнула и кинула подушкой в задержавшегося солнечного зайчика, который только весело рассмеялся и выпрыгнул в окно.

Больше всего на свете Лоре терпеть не могла просыпаться рано утром, но делать было нечего. Она умылась теплой водой, которую запасла с вечера (хотя дедушка говорил, что умываться холодной водой полезнее, она не могла на это решиться) и, одевшись, вышла из комнаты. Едва закрыв за собой дверь спальни, Лоре погрузилась в шум и гам, который был обычным для этого дома, населенного разными существами и зверями, приводимыми дедушкой. Мимо нее пролетел филин и, свернув в одном из коридоров, уселся спать на своем старом шкафе. Филин был единственным обитателем этого дома, к которому Лоре чувствовала уважение. Ночью он улетал на охоту, а днем мирно спал, разговаривал он мало и всегда по делу, знал последние новости и никогда не вмешивался в чужие дела. Лоре зашла на кухню и развела огонь: надо было готовить завтрак. Дедушка, скорее всего как обычно сидел в своей лаборатории и ставил очередной безумный опыт (впрочем, все его опыты были безумными) и Лоре взяв ведро, пошла за водой к колодцу. Ей очень нравилось ходить к колодцу, иногда даже просто так, чтобы рядом посидеть, потому что колодец обладал одной странной особенностью — показывал различные картинки, чаще всего из жизни соседней деревни или самой Лоре, то, что недавно произошло или происходило где‑то сейчас, а иногда даже то, что должно случиться. А особенность эта появилась у колодца совершенно случайно после очередного дедушкиного опыта и была побочным результатом неудавшегося эксперимента. Впрочем, почти все дедушкины эксперименты были неудачными и всегда имели какой‑нибудь побочный эффект. Но так как дедушка никогда не записывал свои эксперименты, то все его случайные изобретения так и оставались в единственном экземпляре. Так получилось и с колодцем и с филином. Наделенный бурной фантазией и неукротимым воображением дедушка выдумывал больше, чем мог осуществить, но осуществлял больше, чем хотелось бы Лоре. Он быстро забывал про свои недавние мечтания, и каждый раз удивлялся и говорящему филину и колодцу, предсказывающему будущее и многим другим, сотворенным им самим, чудесам. А Лоре приходилось жить с ними и заботиться о них. Впрочем, научное безумие было их семейной чертой, о чем свидетельствовала одно очень полезное вещество, наследство прадедушки, позволяющее защищать вещи и предметы от огня и взрывов, и если бы не это вещество, Лоре и все обитатели их «замка» давно остались бы без крыши над головой. «Огнетушка», как называла его Лоре, насколько она знала, было единственным удачным изобретением ее прадедушки, над которым он трудился большую часть своей жизни, и как Лоре догадывалась, было открыто также совсем неожиданно. История умалчивала о том, сколько всего было уничтожено ее прародителем, прежде чем он получил желаемое, но о том, что не все проходило гладко, свидетельствовала история его очень уж частых переселений и необычная тяга к смене места жительства. А кроме этого полезного вещества прадедушка передал своим потомкам безумную страсть ко всему загадочному и необъяснимому, но это было бы полбеды, так как загадочного и необъяснимого было совсем немного, хуже всего было то, что все это странное ее семья создавала сама, с какой‑то одержимостью. И как говорила сама Лоре «если однажды этот мир будет состоять только из странностей и сумасшествия, она точно будет знать кто в этом виноват». Ее беспокоило только одно: передается ли эта черта только по мужской линии или она является наследственной для всех представителей их рода, и если да, то когда и самое главное как она проявиться у нее.

В этот раз Лоре не стала долго задерживаться возле колодца по той причине, что эту картинку колодец показывал уже несколько дней. Картинка была не очень понятной, многолюдной, перемешанной и путанной и никак не связанной ни с деревней, ни с самой Лоре. Поэтому Лоре без тени сомнения потревожила ровную поверхность и, набрав воды, вернулась на кухню готовить завтрак. А пока она занята, я немного расскажу о том, как их семья появилась в этих краях и почему они жили на опушке леса.

Прадедушка Лоре, мистер Лонгвиль, пришел в эти края вместе с женой и маленьким сыном и поселился на центральной улице деревни. Он был хорошим соседом и сначала все шло замечательно, но вскоре люди обратили внимание на то, что дом семьи Лонгвилей ведет себя как то уж слишком шумно и огнеопасно. В нем все время что‑то горело, взрывалось, гремело, дымило и грохотало. Очень часто проходящим мимо казалось, что дом вот — вот взорвется, и не происходило это, пожалуй, только чудом. Но в любом случае соседство это было очень опасным и совсем не желательным. После долгих колебаний был созван совет жителей деревни, на котором семейство Лонгвилей попросили удалиться на окраину. Недолго думая, мистер Лонгвиль согласился с этим крайне разумным решением и построил себе дом на опушке леса, где до самой смерти производил нелепые опыты, пугая лесных жителей. Сын его казался человеком разумным, и все были уверены, что он изберет другой путь в жизни, возможно, станет местным лекарем или кузнецом. Но, увы, семейная страсть к науке не обошла стороной и его. В молодости он увлекался чтением старинных фолиантов, в которых описывались те или иные свойства минералов, а после того как женился на умной и терпеливой девушке, решил проверить на практике свои книжные знания. Более того, его пытливый ум подсказал ему, что смешение тех или иных полезных свойств рождает новое полезное свойство, и он начал смешивать. Он соединял все и вся в надежде открыть новое свойство, но когда понял что этого не достаточно с головой ушел в книги, среди которых и обнаружил размышления некоего ученого о силе слова и о придании полезных свойств бесполезным вещам. Эти философские размышления он принял как руководство к действию и решил воплотить их в жизнь. Он был великим практиком, но слабым теоретиком, поэтому он шел к своим великим открытиям опытным путем, который, как известно, является хотя и самым верным, но самым долгим и опасным. А потому все его опыты носили экспериментальный характер и были всегда непредсказуемы. Отец Лоре, тоже Лонгвиль достигнув зрелости, отправился искать приключении и так и не вернулся. Через несколько лет после его исчезновения дедушка Лонгвиль спешно покинул свой дом и когда, как казалось, уже и сам канул без вести, вернулся с маленькой внучкой на руках, которую с тех самых пор и воспитывал, а вернее не мешал ей расти так, как вздумается, продолжая большую часть своего времени изобретать новое из старого. Среди такой обстановки Лоре и жила, сколько себя помнила. Неудивительно, что она сама была немного, по — мнению жителей деревни, странной и с причудами, но когда вашим самым разумным собеседником является филин, в этом, пожалуй, нет ничего удивительного. Частенько дедушка Лонгвиль ставил свои эксперименты на том, что первым попадалось под руку, и в результате у них в доме появился говорящий чайник (первая жертва новых дедушкиных идей). Он экспериментировал с дымом, после чего они целый месяц пытались избавиться от запаха гари, испытывал воду — и чуть не утопил их всех. И неизвестно чем бы все это закончилось, но однажды гуляя в лесу, он нашел огромного филина со сломанным крылом и принес его домой. Лоре хватило ума защитить птицу от дедушкиных способов лечения и, перевязав ему крыло, она разумно решила остальное доверить времени. Дедушка решил тем временем воспользоваться такой редкой возможностью и стал ставить свои опыты над филином. Неизвестно чего он хотел добиться, но в результате филин заговорил, и Лоре до сих пор казалось, что это случилось только из чувства протеста. Вылечившись, Филин остался у них, рассудив, что с его новыми привычками ему будет трудно жить в лесу. Так у Лоре появился относительно разумный собеседник, а дедушка, вдохновленный удачей, притащил в дом всех обитателей леса, которых сумел поймать. Часть из них затем вернулась в родные норы, другая часть вела кочевой образ жизни, то уходя в лес, то снова возвращаясь в людской дом, в зависимости от времени года и погоды. И только несколько зверей поселилось у них навсегда. К счастью все они, хоть раз столкнувшись с наукой мистера Лонгвиля, не претерпели сколько‑нибудь опасных изменений, разве что ежики светились в темноте и когда они ночью бегали по дому, то казалось, что пол горит, но это было даже удобно, так как спасало от близкого знакомства с их иголками. Другим источником постоянного пополнения обитателей дома служили обычные домашние предметы. Все дело было в том, что мистер Лонгвиль, великий практик, очень любил науку и читал много книг, из которых он извлекал полезные идеи и затем пытался воплотить их в жизнь. Поэтому в определенный момент жизни Лоре из стен стали появляться полупрозрачные духи, которые застревали на середине пути и затем долго кричали, прося помощи, пока дедушка, устав от этих криков не вталкивал их обратно, после чего они несколько дней пользовались обычными дверями. Первое время Лоре пыталась им помочь пройти сквозь стену, но скоро она убедилась, что это не приводит ни к чему, кроме синяков и оставила свои добрые намерения для тех, кому они были нужнее. Положительным в бесплотности этих новых обитателей дома было только то, что все вместе они занимали столько же места, сколько одна толстая книга. Кроме того, одна их половина поселилась в книгах, которые они часто меняли, а другая — в кухонной посуде. Поэтому не было ничего удивительного в том, что когда вы читали какую‑нибудь книгу, на вас с ее страниц смотрело чье‑нибудь лицо, или еще хуже, в тот самый момент, когда вы только собирались удобно устроиться с интересной книжкой, оттуда появлялась рука и сердито ее захлопывала, с просьбой не мешать спать. Дедушка каждый раз вытряхивал незаконных обитателей из их бумажных домов, но они с завидным упорством возвращались назад. Так постепенно дом становился густонаселенным и шумным, в каждый момент готовым взлететь на воздух, чтобы потом снова воспрянуть из пепла. И в этом доме Лорейя (таким было полное имя Лоре) росла спокойным и мирным ребенком, ничего не ведающим об ужасах жизни, и часто в детстве, не имея собеседников, разговаривала с Солнцем и даже научилась его понимать. Эта привычка осталась у нее и после того как в доме завелась целая куча разного люда, любящего поболтать, а она выросла. Воспитываемая дедушкой, она обзавелась целой кучей странных привычек, но поскольку гости бывали у них редко, да и те давно привыкли к их особенностям, то Лоре считала все это вполне нормальным и обыденным. И, пожалуй, даже если бы в их доме поселился дракон, Лоре и тогда бы не удивилась, разве, что у нее бы вызвал досаду тот факт, что готовить надо еще на одного «человека».